Команда коллег и управляющих делами Джексона, состоящая из глав его фонда наследия, вице-президента Sony Джона Долпа, продюсера Ала Кваглиери (под эгидой которого вышел великолепный бокс-сет Michael Jackson: The Ultimate Collection) и звукоинженера Мэтт Форджера, прочесала архивы в поисках материала, пригодного для издания в сборнике Bad 25. Критерий для отбора потенциальных песен был прост: они должны были быть записаны в период Bad (1985-1987) и проработаны достаточно, чтобы звучать как законченные треки.

В противоположность альбому Michael, вызвавшему неоднозначную реакцию в 2010 году, на этот раз фонд наследия и Sony Legacy оставляют работу Джексона в сыром неприукрашенном виде. Посему треки будут менее гладкими, но зато более аутентичными, органичными и отражающими материал таким, каким оставил его Джексон. По аналогии с документальным фильмом 2009 года This Is It, цель альбома – приоткрыть людям образ артиста за работой. Слушатель, по сути, оказывается в студии с Майклом Джексоном и наблюдает за тем, как тот прорабатывает разнообразные музыкальные идеи для диска, которому предстоит последовать за самым популярным альбомом всех времен.

"Don't Be Messin'" хорошо иллюстрирует этот процесс. В этом треке мы слышим, как Джексон дает указания, голосом диктуя инструментальные партии, планируя, где акцентировать слова или добавить перкуссию, заменяя незаконченный текст скатами и импровизациями. «Одна из основных задач – показать, что это рабочий процесс, приподнять занавес, - объясняет Мэтт Форджер, звукоинженер, давний друг и коллега Джексона. – Дать людям увидеть Майкла в его стихии – как он руководит, его чувство юмора, его концентрацию».

Таким образом, окончательный продукт – нарочито незаконченный и спонтанный. «В записи прямо слышно, как он развлекается, - говорит Форджер. – Его дух и настрой прекрасно слышны. Он знал, что для демо не требуется безупречное исполнение, поэтому вел себя свободно. Мог вставлять импровизации и танцевать, или петь и щелкать пальцами, хлопать в ладоши. Прямо слышно, как он получает удовольствие от процесса».

Джексон записал первое демо "Don't Be Messin'" во время сессий Thriller с инженером Брентом Авериллом. Примерно в то время он работал над многими музыкальными замыслами, включая демо "P.Y.T." и "Billie Jean". В "Don't Be Messin'" Джексон сам играет на пианино («Он был способен на большее, чем показывал людям», - комментирует Форджер.) Также он выступил продюсером, аранжировщиком и направлял большинство инструментальных партий, в том числе яркие струнные, фортепианный проигрыш Джонатана Макси и фанковую гитару Дэвида Уилльямса.

В конце концов, поскольку "Don't Be Messin'" не была доведена до конца, а в Thriller пришло много другого сильного материала, Джексон решил отложить песню на полку, намереваясь вернуться к ней со следующим альбомом. «Майкл именно так и разрабатывал свои идеи, - поясняет Форджер. – Он позволял песне оформиться, когда придет ее время. Иногда песня была не совсем готова или не вполне укладывалась в характер альбома и оставалась в запаснике. И позже, в определенный момент, он снова ее доставал».

В данном случае трек появился снова в 1986 году, во время ранних сессий Bad. Джексон работал над песней преимущественно с инженерами Мэттом Форджером и Биллом Ботреллом в «лаборатории» - как он называл свою домашнюю студию в Хэйвенхерст. Как нередко бывало с его ритмичными вещами, на ранних стадиях песня была довольно длинной - почти восемь минут. «Майкл любит, чтобы песня была длинной, - говорит Форджер. – Он любит течение ритма, потому что тогда он может под нее танцевать – что очень важно, потому что когда Майкл чувствует желание танцевать, это означает, что ритм найден превосходно».

Ритмические основы Джексона, однако, отличались тем, что часто были лишены предсказуемых повторений, какие присутствуют в большинстве танцевальной музыки. Его вещи удивляли странными ритмическими рисунками, текстурами и нюансами. «Некоторые из тех длинных версий песни звучат очень интересно, потому что в разных секциях происходят разные вещи, - говорит Форджер. – Не то чтобы ты сидел восемь минут и думал, когда уж она закончится, - нет, на протяжении этого времени происходят разные клевые ритмические штуки. Этот ритм на самом деле приятно слушать».

Сокращение песни было для Джексона актом болезненным, особенно в части вступлений и окончаний. Но как и другие песни для проектов Thriller и Bad, Джексон попытался обрезать ее до длительности в четыре-пять минут, что и можно слышать во вновь выпущенном миксе.

Джексон продолжал работу над треком до конца 1986 года, и в домашней студии, и в Westlake. Однако когда отбором песен для альбома занялся Квинси Джонс, начались серьезные урезания материала, и "Don't Be Messin'" суждено было остаться в монтажной. Джексон вновь обращался к песне во время сессий Dangerous и HIStory, обновляя звучание и добавляя новые элементы. Очевидно, эта песня ему нравилась. Но в итоге она так и нашла себе пристанища.

Версия, которую смикшировал Мэтт Форджер, - это последняя версия, над которой Джексон работал в период Bad в 1986 году. Форджер считает, что это самая чистая, эмоционально насыщенная версия: «Он звучит именно так, как Майкл надиктовал ее тогда. Он буквально сказал: “Вот такой она должна быть”».

Демо 1986 года – конечно, не революционная песня. Вокал записан лишь вполсилы, текст неокончен, и звучание далеко от того, каким оно было бы, если бы Джексон и Квинси Джонс довели вещь до конца. Однако это ценное прибавление к растущему списку качественных демо-записей периода Bad (список включает также "Streetwalker," "Fly Away," и "Cheater"). «У нее настолько запоминающийся основной мелодичный узор, - говорит Форджер. - И ритмический привкус, который синкопирует в очень интересной манере». В интервью 2009 года знаменитый звукоинженер Джексона Брюс Свиден упомянул эту вещь в числе своих любимых. «Она просто прекрасна, - сказал он. – Боже, с ней ничто не сравнится».

Как и большинство работ Джексона, эту вещь нельзя отнести однозначно к определенному жанру - в ней сливаются мотивы латины, джаза и поп-музыки. Благодаря оживленному ритму Босса-Новы и слоям переплетенных хуков, эта песня легко зацепляется в голове и побуждает двигаться. В то же время она вознаграждает слушателя замысловатыми синкопами и сложной аранжировкой ритм-секции. («Музыка похожа на гобелен, - сказал однажды Джексон. - Она состоит из слоев, которые переплетаются друг с другом, и если рассматривать ее слоями, ее лучше понимаешь».)

Для Форджера работа над треком пробудила воспоминания об относительно простых временах бурной карьеры Джексона: «Мне вдруг вспомнилось, каково это было тогда, в тот период. Майкл был просто чрезвычайно энергичным счастливым человеком. Он хотел бросать вызов миру и создавать чудесную, великую музыку».

Какова была задача Форджера при воскрешении этой песни?

«Просто оставить ее подлинной. Такой, какой Майкл был бы доволен и гордился. В ней есть его шарм и энергия. Если люди оценят ее и смогут насладиться ей в первозданном виде, я буду счастлив. Все, чего я для нее хочу, – это чтобы ее оценили во всей ее простоте».

Вы можете видеть места, где Майкл любил сидеть и читать, книги с его закладками и пометками в них, и вообще все что ему нравилось. Из бесед с ним я знаю, что ему нравилось читать о тех кто был, если так можно выразиться, самоучкой и он был очень начитанный. Я не могу сказать того же, о себе, но я довольно много читал, мне самому нравиться философия, история и все такое, и было здорово говорить с ним на эти темы, потому что он очень умный, и ему нравилось об этом говорить. Но, он не выставлял это напоказ, и очень редко начинал подобные беседы.”

Невиновен.
Вот так вот. Как сказал тогда Мизеро, документы ФБР еще раз подтвердили то, в чем он лично не сомневался, то, что Джексон никогда и ничего дурного не делал: «Он не был преступником, и он не был педофилом. Тот факт, что многие учреждения привлекались к расследованию его дела и ничего не нашли, лишний раз доказывает то, что он был абсолютно невиновен».

Но там ведь есть еще и другие документы. Документы, говорящие о том, что против самого Майкла совершались преступления, что его жизни практически всегда угрожала опасность, что были люди ( и отнюдь не только сбрендевшие одиночки), которые жаждали уничтожить Майкла и физически, и морально.

Самый большой открытый файл( 156 страниц) касался угроз по отношению к Майклу Джексону, основной целью которых было получить деньги от Майкла тем или иным способом, и убийство его же.
Так, в июне 1992 года некий Фрэнк Пол Джонс пытался проникнуть на территорию поместья семьи Джексон в Энсино (Калифорния), терроризировал Майкла Джексона письмами, вымогая у него деньги и угрожая убить Майкла во время его выступления на сцене, шантажировал тем, что начнет массово уничтожать его поклонников. ФБР цитирует десятки писем Джонса: «Я лично постараюсь убить Майкла (Джексона), если он не выплатит мне причитающиеся мне деньги »; «Я собираюсь устроить массовую бойню на концерте Джексона» и т.п.

Но еще круче то, что происходило позже. Согласно документам, в 2004 году ФБР включилось в расследование нового дела – расследование заговора, и не просто абы какого заговора, а предполагаемого террористического (!) заговора, мишенью которого был «популярный музыкант и шоумен Майкл Джозеф Джексон»…
Наверное, никому до конца не представить жизнь этого Великого Человека изнутри. Каково это – круглосуточно быть в перекрестье миллиона глаз, каково это быть объектом охоты для свихнутых одиночек, врагом для влиятельных людей и могущественных организаций, мишенью террористического заговора.

Вот так вот общаться с людьми и одновременно знать, что чуть не для каждого ты не просто человек, но еще и объект наблюдения. Знать, что вот этот, обнимающий и смотрящий тебе прямо в глаза, может оказаться очередным Иудой. И все равно не отталкивать, не шарахаться, а спрашивать – что я могу сделать для тебя, что я могу еще дать тебе, детям, этому миру, кому и чем помочь…

Как жить, как растить детей, как не утратить надежды и веры, когда ты сам, твое живое сердце, все, что тебе дорого – чья-то там цель. Ты, твоя жизнь – для кого-то просто предмет заговора…И ты это знаешь…