"Я слышу запах Майкла Джексона" - танцор this is it о Майке.
Тимор Стеффенс рассказал телеканалу RTL Boulevard о работе с легендарным артистом.
Голландский танцор Tимор Стеффенс был одним из танцоров в шоу Майкла Джексона This Is It. Он работал с Майклом, и учился у Майкла. Ему всего двадцать, как и другим парням и девушкам, которые танцевали в шоу Майкла Джексона. Тимор не скрывает своего восхищения королем поп-сцены: 50-летний Майкл превосходил в мастерстве 20-летних танцоров!
- Каково было работать с Макйлом Джексоном?
T.S. Каково это было? Ты стоишь рядом с Легендой каждый день во время репетиций… Такое не часто случается - стоять там рядом с ним. Словами невозможно описать, что я чувствовал…
- Он был таким человеком, с которым можно было пообщаться или он держался на расстоянии?
T.S. Майкл как человек… Я могу рассказать вам мое личное впечатление… Он очень скромный, стеснительный и чистый (неиспорченный) человек. Когда вы видите его на сцене, его движения, что он делает, вы думаете «вау»… Это все очень шикарно. Но лицом к лицу он приятный и мягкий человек. С ним очень легко разговаривать, он такой простой, но в то же время очень очень застенчивый человек.
- Вы были с ним каждый день в течение трех месяцев?
T.S. Сначала мы работали только с хореографом и танцорами. Мы много репетировали, что бы все правильно получалось. Мы хотели знать каждый шаг до того, как начнем работать с ним… Хореограф сказал нам: как только вы окажетесь на сцене с ним… вы все забудете.
- И это оказалось правдой?
Григорий Игнатьев25 авг 2009 в 19:59 комментирует:
T.S. …Да, это было сущей правдой! Момент, когда вы стоите рядом с ним в одном танце и он делает движение, это подобно: «ВАУ!» Каждый день бывают минуты, когда я думаю о том, что случилось, что я пережил. Это прекрасные минуты. Многие люди присылают мне письма и сообщения, в которых говорится … «Какая досада, что твоя мечта не стала явью». Но моя мечта СТАЛА явью. Я был на одной сцене с ним. Я научился многому у него. И танцу, и жизненному опыту… всему.
- Что я нахожу интересным, так это то, что ... Ему было 50… Я видел фотографии концерта… Вам разрешено говорить о его состоянии на репетициях? Я всегда восхищаюсь этим человеком и мои близкие тоже восхищаются им… Это был «прежний» Майкл или было похоже, что что-то происходило?
T.S. Это было так, как они говорили: когда вы окажетесь на одной сцене с ним, вы всё забудете. Когда ты стоишь рядом с ним … его энергия… это как будто он светится. Я действительно имею это в виду … Если он танцует… Что я хочу сказать так это то, что… Ему 50, но он танцует как один из нас, будто ему 20 или 18.
-Это означает, что его смерть стала для вас большой неожиданностью…
T.S. Мы не ожидали этого. Мне казалось, он был в отличной форме, готовый к настоящему сражению.
-Он был в состоянии дать 50 концертов?
T.S. Я уверен на 100%, что он мог сделать это.
- Вы не детектив, но со всеми этими предположениями, слухами… как вы думаете, что случилось?
T.S. Я действительно не обращал внимания на все это…
-Но вы заметили, с радостью ли он ожидал этого или он не хотел этого?
T.S. Он с нетерпением ожидал. Каждый раз, когда он приходил, он улыбался, был полон энтузиазма… Он всегда говорил, как он доволен танцорами, музыкантами и певцами… Он сказал: вау, это будет великолепным! Он был полон энтузиазма. Он действительно хотел этого и это было видно.
- Вы были на мемориале… Как это выглядело за кулисами? Какая там была атмосфера?
T.S. Очень эмоциональная и было очень много известных людей.
- И вы находились среди них.
T.S. Да, но дело в том… Мы были там по одной и той же причине. Мы все потеряли того, кто был для нас источником большого вдохновения. И это было то, о чём мы все говорили друг с другом за кулисами.
-Может быть вы расскажете нам, что вы чувствовали, когда стояли там?
T.S. Это было странно, потому что я обычно стоял рядом с ним, и это было замечательным. Но это был его мемориал. Его семья сидела в первом ряду. Другие артисты смотрели на нас. Было большое напряжение. Вы хотите показать свои эмоции, как сильно вы его любите, что он значил для вас. Это тяжело стоять там…
- Весь мир смотрел. Что вам больше всего понравилось?
T.S. Несколько вещей меня затронуло… Выступление Стиви Уандера поразило меня. Это было волнующе для меня.
- Но также выступление…
T.S. Да, Al Sharption сказал речь…обо всем, что Майкл отстаивал все эти годы. Начинаешь осознавать, какой особенный этот человек: Майкл Джексон.
- Я хочу вернуться назад с вами на сцену, где вы репетировали …Какой момент вам больше всего запомнился? Момент, когда вы разговаривали с ним о танцевальном движении, например…
T.S. У меня есть кое-что другое, то, что было смешным. Подойдите и понюхайте мою одежду… *(ведущий подходит и нюхает пиджак)*
- Этот аромат…
T.S. Да, сильный запах… Первый раз я встретил его на нем, и я купил себе такой же… Майкл обнимает вас и хлопает по спине… И этот момент.. Вы не знаете, что происходит. Я чувствую (осязаю) Майкла Джексона, я чувствую запах Майкла Джексона. Этот запах… если вы идете по коридору и никого не видите… вы можете унюхать его присутствие. И затем на сцене, он шёл, но я не знал этого… Я сказал: «Я слышу запах Майкла Джексона». Я обернулся и он там стоял. Он был очень смущен тем, что я сказал. На следующий день он использовал другой запах. Прекрасный момент. Он также очень веселый человек. Он любит смеяться и радоваться жизни.
- Вы говорите в настоящем времени все время…Что это значит? Не в прошлом, как будто он не умер.
T.S. Но он не умер… не для меня. Майкл живет во всех нас. Я чувствую его, в жизненном опыте, который я теперь имею. Я чувствую, он все еще здесь для меня…
Кенни Ортега рассказывает о забавных моментах на репетициях TII: парфюм, которым пользовался Майкл.
Дело в том, что Майкл пользовался двумя или тремя различными видами одеколона, и во время репетиций тура This is it, танцоры становились в очередь, чтобы обняться с Майклом, им очень нравился запах его парфюма (нашли предлог ). Однажды днем Кенни, который так усердно работал все утро, что даже взмок, отправился в гримерку Майкла, чтобы поговорить с ним. Когда Майкл приблизился к нему, чтобы обнять, Кенни сказал: "Ты не захочешь обнять меня, я взмок и пахну совсем неприятно", Майкл ответил: "Ничего страшного", достал флакон одеколона и обрызгал им Кенни. Кенни улыбнулся этим воспоминаниям. "Весь оставшийся день все подходили ко мне чтобы обнять, и говорили - Ты пахнешь как Майкл".
По слухам, Майкл очень любил парфюм Bal A Versailles (Бал в Версале), (Jean Desprez) и Tom Ford Black Orchid. Ароматы сложные и терпкие, но кто ж другой мог вынести это, как не Майкл Джексон?
Карен Фэй. Наше обоняние будит наши воспоминания
Ко мне было много вопросов. Как музыка, наше обоняние будит наши воспоминания. Майкл и я обнаружили это много лет назад, у нас был один любимый аромат. Те, кто знают BAL A VERSAILLES Jean Desprez - он напомнит Вам о нем. Ни Obsession или Joop не были фаворитами. Они иногда были быстрой покупкой от его охранников, потому что BAV было всегда нелегко найти. Я заказывала его онлайн. Покупала много флаконов для него … Майкл рассматривал бутылки этого аромата как золото. Он всегда так волновался, когда получал их. Он любил большую необычную бутылку и ему нравилось носить крошечные бутылочки, которые он разливал из больших и носил в своем кармане. Майкл Буш был не всегда был этому рад, потому что они протекали в его карман. Он носил Черную Орхидею, но это было потому что ее легко было купить. И он немедленно переключался, когда я находила его BAV. Он спрашивал меня об этом ежедневно - не прибыл ли аромат после того, как узнавал, что я заказала его. Он носил BAV в последние недели его жизни. Майкл и я любили этот аромат даже прежде, чем мы встретились. Это было тем, что мы вдруг обнаружили друг о друге. Это были не те духи, которые Вы найдете в универмаге, поэтому я всегда охотилась за ними для него. Майкл Буш искал их также. Когда мы находили бутылку, она походила на поразительное золото. Теперь с Интернетом, это облегчает розыски, но тогда это было чудо - найти! Аромат был создан в 1962”
Алан «Баз» Коэн (Alan «Buz» Kohan) известен с 1960-х годов как композитор и автор текстов песен. Он написал песни для многих известных артистов, а также работал над телепрограммами с известными людьми шоу-бизнеса от Бинга Кросби, до Френка Синатры и Джина Келли. Однако мало кто знает, что он работал ещё и с Майклом Джексоном. Он написал одну песню для альбома Dangerous (Gone Too Soon), а также ещё ряд песен, которые не были изданы. Благодаря ему с успехом прошли многие звёздные концерты. «Баззи-Ваззи», как любил называть его Майкл, с удовольствием рассказал о самых выдающихся моментах его сотрудничества и дружбы с Майклом, о том, как всё началось в 70-х годах.
Когда вы впервые встретились с Майклом?
Ему тогда было 12 лет. Меня попросили написать текст для одного телешоу под названием Goin’ Back To Indiana. На тот момент я уже много лет писал для телепередач, и один мой друг, который, кстати, в то время был менеджером Джексонов, посоветовал мне поработать с ними. Я был знаком с некоторыми людьми из Motown - с Берри Горди и его командой. Для работы в этом телешоу меня представили Майклу. Затем меня попросили заняться первыми концертами Jackson5 в MGM Grand в Лас-Вегасе. В этом шоу приняли участие все дети из семьи Джексонов, в том числе, и Джанет, которой тогда было 7 лет и для которой это было первое выступление перед публикой.
Как получилось, что песня Gone Too Soon попала в альбом Майкла Dangerous?
Если вы посмотрите на обложку, то увидите, что песню Gone Too Soon я написал не с Майклом, а с Ларри Гроссманом. Майкл спел её, и она стала всемирно известной. Это довольно интересная история. Изначально песня Gone Too Soon была написана для шоу под названием Here's Television Entertainment и исполнила её Дайон Уорвик как дань памяти умершим знаменитостям. В ту ночь Майкл позвонил мне и сказал: «Баз, мне нравится эта песня, и однажды я запишу её». Я ответил, что был бы этому очень рад. Но это, конечно, произошло далеко не сразу. Эту песню в разное время пели разные исполнители, как, например, Пэтти ЛаБелль (на благотворительном мероприятии для больных СПИДом) и Донна Саммер (на благотворительном концерте). Многие исполнители перепевали её и все говорили, что хотели записать её на альбоме! Майкл очень подружился с юношей по имени Райан Уайт, который был болен СПИДом. Когда Райан умер, Майкл обратился ко мне, сказав, что хотел бы сделать для Райана что-то особенное. Я позвонил своему другу Полу Суррату и сказал ему: «Можешь оказать мне одну услуг? Отыщи все возможные фото и видео кадры, на которых Майкл вместе с Райаном Уайтом, смонтируй их и добавь вокал Дайон Уорвик из песни Gone Too Soon». Пол сделал это и отправил Майклу, который потом позвонил мне и сказал: «Баз, это моя дань памяти Райану Уайту, и это должно быть в моём следующем альбоме. Но дело в том, что я не могу делать каверверсии, я записываю только оригинальные песни. Это кто-нибудь уже исполнял?» И тогда я ему ответил: «Есть такое слово – «судьба». Майкл, эта песня дождалась тебя». (То есть, получается, если до него эту песню перепели все кому не лень на всяких мероприятиях, но не записали её официально ни на одном альбоме, то эта песня не считается спетой?? – прим. пер.) И он ответил: «Ты совершенно прав!» Нечто подобное я уже прежде проходил с Майклом. Когда Майкл работал над альбомом, то записывал порядка 40 различных полностью готовых для записи в альбом песен, из которых на саму пластинку потом попадала лишь дюжина песен. Невостребованные записи отправлялись, что называется, на полку. Я был с Майклом в студии, когда он записывал этот альбом и видел все эти этапы работы, а он всё твердил мне: «Поверь мне, Баз, эта песня точно попадёт в альбом!» На что я ему ответил, что поверю в это, только когда увижу её там своими глазами. Когда вышел альбом Dangerous, то песня Gone Too Soon действительно была там вместе с посвящением Райану Уайту.
Ещё вы совместно с Майклом написали песню You Were There по случаю шестидесятилетия Сэмми-Дэвиса мл.
Да, Сэмии устроил телеконцерт по случаю своего дня рождения. Мы все знали, что он скоро умрёт. Но он был невероятно энергичным, исполненным энтузиазма. Я хотел, чтобы Майкл сделал для него что-то особенное на этом шоу. Как вы знаете, Майкл пострадал во время съёмок рекламы для Пепси, получил ожоги головы. Когда я приехал к нему, ему как раз недавно сделали операцию, и он испытывал боль. Я приехал в студию и предложил ему сделать что-нибудь для Сэмми. Он ответил, что это невозможно. Тогда я сказал ему: «Майкл, если ты не придёшь, то никогда себе не простишь этого, потому что это последний шанс попрощаться с Сэмми и последняя возможность поблагодарить его». Он ответил, что попробует что-нибудь написать и посмотрит, сможет ли спеть это. Я продолжал настаивать: «Сэмми был одним из первых, кто принял на себя все удары, оскорбления и унижения. Он много боролся и преодолел это всё. И тем, что ты сегодня здесь делаешь, ты обязан ему, потому что это он проложил путь». Это переубедило его. Я вызвался что-нибудь сочинить, чтобы потом посмотреть, что из этого выйдет. Так я написал песню You Were There и встретился с Майклом за день до самого шоу. Мы пришли в Shrine Auditorium, в конференцзал зал. Майкл сказал: «Давай сядем и посмотрим, что у нас есть». Было 2 часа дня. Он стал работать над песней и изменил несколько нот и кое-что ещё. Он очень загорелся этим, и я сказал ему: «Майкл, я знаю, сколько тебе всего нужно, чтобы подготовить одно выступление. Ты точно справишься? Ведь концерт будет уже завтра…» Он пообещал мне, что справится. Мы договорились, что переделаем одну строфу и что после исполнения Майкл подойдёт к Сэмми и поблагодарит его. Майкл продумал своё выступление, как будет падать свет, и заучил всё за один день. Из-за этого выступления он был очень взволнован, переполнен чувствами. Потом Майкл признался, что никогда больше не будет исполнять эту песню, потому что она предназначалась только для Сэмми. Всё это было так нетипично для Майкла, потому что обычно он месяцами отшлифовывал каждую деталь. В тот вечер его выступление стало одним из самых выдающихся. Поистине особое мгновение.
Над какими песнями вы ещё работали вместе?
Например, можно упомянуть песню You’re The One для Дженнифер Холлидей. Майкл написал музыку, а я внёс кое-какие изменения в текст песни и мелодию. В ходе нашего сотрудничества мы также написали несколько песен для Стивена Спилберга. Если не ошибаюсь, это были три песни для фильма про Питера Пэна, который он планировал снять. Стивен попросил Майкла сочинить что-нибудь для фильма, ну, и мы записали демоверсии песен. Они так и не вышли, но там были довольно интересные песни. Ещё мы вместе написали песню для Элизабет Тейлор. Майкл очень любил Элизабет и написал для неё песню-посвящение. Когда мы были вместе и работали, то всё обычно выглядело следующим образом: я сижу за фортепьяно, а Майкл ходит по комнате туда-сюда. Он точно знает, чего хочет. В это время я вношу изменения в аккорды, пока он не скажет: «Вот это правильный аккорд» или «Вот это нужная нота», или «возьми чуть повыше». Он внимательно относился к моей работе, но в то же время никогда не отклонялся от своего курса.
Вы упомянули три демоплёнки для фильма Стивена Спилберга. В 2004 году вышла песня под названием Scared Of The Moon.
Ах, да, это ещё одна наша совместная песня. Тоже интересная история. Когда-то Майкл очень тесно общался с Брук Шилдс. Как-то раз он пришёл ко мне и сказал: «Знаешь, Баз, у Брук есть сестра, которой по ночам снятся кошмары, потому что она боится луны». Я тогда объяснил Майклу, что английское слово lunatic, т.е. чокнутый, происходит от латинского слова Luna и что бояться луны нынче глупо и немодно. Этот страх перед луной уходит корнями в далёкое прошлое, когда наши предки считали её воплощением чего-то ужасного и верили, что человек может сойти с ума, если будет долго находиться в её свете. После этого разговора Майкл написал песню на эту тему и попросил меня доработать текст, чтобы повествование стало более жанровым. Он собрал оркестр и сделал запись, которая, в конце концов, так и осталась демозаписью. Квинси, продюсировавший альбом, объяснил это так: «Это потрясающая песня, но она не сочетается с остальными песнями на альбоме. Она скорее подходит для театра, и ещё больше для бродвейской постановки». Песня сгинула в одном из ящиков. Когда Майкл выпустил сборник песен The Ultimate Collection, то включил туда ранее неизданные песни, в том числе и эту. Я очень обрадовался, что этой песне всё же было найдено применение.
Песни, которые вы для него написали и другие песни которые Майкл спел, вроде Smile, Childhood, Little Susie, имеют в себе нечто общее. Можно ли сказать, что он питал особую симпатию к стилю бродвейских мюзиклов и лёгким американским песням?
Мало кто знает, что Майкл очень интересовался прошлым. Он один из немногих людей в шоу-бизнесе, восторгавшийся артистами старого поколения. Он знал, что я много лет проработал с Бингом Кросби, и постоянно расспрашивал меня о нём: какой он был, как работал, какие имел привычки. Ещё он общался с Фредом Астером и часто созванивался с ним. Он мог часами висеть на телефоне, разговаривая с Марлоном Брандо, Кетрин Хепберн и Грегори Пеком. Когда он работал над одним видеоклипом, то попросил моего друга Пола, архивариуса, сделать ему подборку видео с всевозможными погонями и преследования, которые встречались в фильмах. (Уж не для Speed Demon/Moonwalker ли? – прим. пер.) Пол занялся этим и сделал ему подборку из разных погонь, взятых из 50-ти фильмов. Всё это он записал на видеокассету и отослал Майклу. Майкл посмотрел плёнку, чтобы что-нибудь оттуда почерпнуть для себя. Он восхищался певицей Махалией Джексон. (Теперь понятно, откуда ноги растут у прозвища «Махалия», которое Фредди Меркьюри дал Майклу. Постебался, однако))) - прим. пер.) И хоть Майкл ни разу с ней не встретился, он хотел разузнать о ней как можно больше. Он был также большим поклонником Уолта Диснея и провёл много времени с его вдовой Лиллиан Дисней и другими людьми, знавшими Уолта. Всё это он впитывал в себя, потому что хотел понять, что помогло этим людям стать такими выдающимися.
Ещё вы что-то написали для концерта Motown25, на котором Майкл впервые исполнил на сцене свою лунную походку. С точки зрения танцевального стиля, уместно ли сравнить Майкла с Джином Келли?
Танцы Джина были очень атлетичными, мужественными. У него было много энергии и акробатических элементов. Майкл тоже так может. Он научился танцевать чечётку и может повторить большинство движений Джина Келли. Джин был также и хореографом, как и Майкл. У них много общего. Но больше всего Майкл любил Фреда Астера, такого же элегантного и искусного в танце, как и Джин Келли. Если проанализировать видео выступлений Майкла, то может показаться, что он имитирует Фреда Астера. Я знаю, что Джин Келли принадлежит к числу лучших танцоров своего поколения.
Вы работали со многими певцами. Что вы можете сказать о таланте Майкла как певца?
У него уникальный талант и дар сделать любую песню, за которую он берётся, полностью своей, чтобы она ассоциировалась только с ним. Майкла часто копируют, но он поистине уникален, и был таковым с самого начала. Он говорил: «Я не хочу подражать своим предшественникам и сам повторяться не хочу, я должен постоянно придумывать что-то новое». И именно так он всегда делал. И по-прежнему делает. Я с замиранием сердца ожидаю его новый концерт. Я уверен, что там будет много всего нового, чего так ждёт от него его публика, много сюрпризов. Майкл с удовольствием работает с людьми и продюсерами, которые буквально «варятся» внутри всего этого и открывают новые пути, но в то же время он безмерно уважает артистов прошлых лет. Сам он не считает себя великим артистом №1. Это очень достойная позиция как для молодого человека, так и для человека бывалого, прожившего полвека.
Перевод morinen Впервые Майкл связался со мной по телефону. Майкл Джексон позвонил мне по телефону! По-моему, он был в Корее - или где-то в одной из далеких стран. И он говорит (пародирует высокий голос Майкла): "Алло, могу я поговорить с Вайклефом?" Я говорю: "Да, это Вайклеф". - "Добрый день, это Майкл Джексон". - "Иди ты на хер!" - ответил я. Понимаете, я сам шутник, я сам любитель розыгрышей. Спросите мою команду - я шутник номер один. Я разыгрывал людей, еще до того, как это стало модно. Я говорю: "Чувак, со мной так не шутят!" - и бросил трубку.
Ведущий: Вы бросили трубку, когда звонил Майкл Джексон?
Вайклеф (кивает): Но он перезвонил.
Ведущий: Но я уверен, что он к этому привык. Уверен, это с ним не в первый раз...
Вайклеф: Майк перезвонил. И когда я понял, что это действительно Майк, он сказал: "Йо, я смотрел твое видео", - по-моему, он смотрел "Gone till November". И он сказал, что когда приедет в Нью-Йорк, зайдет повидаться.
И я помню, мы были в студии Sony. А когда приходит Майкл, это всегда большое событие: кругом телохранители... Один из них - кажется, его звали Скип, - звонит мне на телефон: "Проверь, чтобы никого не было в студии, чтобы никто не спускался вниз - Майкл едет. Проверь лифт, в котором он будет подниматься". То есть это было похоже... вот, как Папа Римский для мира, такую же роль же Майкл Джексон играл для нас в смысле музыки.
Перед его приходом я пошел в ванную и умылся. Умылся и стал работать над приветствием: как я встречусь с Майком. "Здравствуйте, мистер Майкл Джексон..." Нет, не годится. "Как жизнь, Майк?" Не то. "Йо, как дела, мистер Майкл..." В общем, я порепетировал пять или шесть раз, а потом вернулся в комнату, и - никогда не забуду: этот парень поднимается на лифте. Выходит из лифта. На нем маленькая маска. Он идет по направлению к студии. Бли-и-ин... Когда я пожал руку Майклу Джексону, все, что я отрепетировал в ванной, просто испарилось! Знаете, иногда люди подходят ко мне и начинают плакать. И я этого никогда не понимал. Но когда я встретился с Майклом, пожал ему руку и попытался заговорить, единственное, что мне удалось пролепетать, это (высоким голосом): "Здравствуйте, мистер Майкл Джексон". Голос совершенно мне отказал! Мне потребовалась минута на то, чтобы взять себя в руки и осознать: "Йо! Это же чувак из Beat it! Мы на районе смотрели на его с Уэзли Снайпсом! Тот чувак в метро, чувак, который прошел лунной походкой! Из-за которого мы надели узкие куртки... Это тот чувак, вслед за которым я начал носить прическу Jheri curl! Как называлось это средство для перманента? S-curl. Я наносил S-curl, он обжигал кожу, я бежал под кран смывать... Так вот это тот самый парень!" Понимаете?
Мне выпал шанс побыть в студии с Майклом Джексоном. Не многим людям довелось это увидеть. Он был в своей тарелке, чувствовал себя свободно. И пока Майкл слушал музыку, я следил за ним все время и я понял одну вещь: чувак исполнял битбокс, пока слушал музыку, и его тело было занято ритмом, как у ударника - все его тело, целиком. К тому моменту, когда песня заканчивалась, он уже мог решить, в каком направлении будет ее развивать.
Для меня самое потрясающее время в студии было с двумя людьми - с Майклом Джексоном и Уитни Хьюстон. Эти два человека просто разбудили во мне ребенка.
Ведущий: То есть титул величайшего артиста всех времен, по-вашему, полностью заслужен?
Вайклеф: Да. Мне выпал шанс увидеть Майкла, когда он был самим собой. Когда он просто сидел рядом. И его движения, его ритм, то, как он слушал музыку, его энергия...
Я помню, он сказал мне одну смешную вещь. Однажды в маленькой комнатке в студии Hit Factory. У меня тогда были локоны. И он говорит: "Знаешь, ты напоминаешь мне тех ребят... Мы с братьями как-то ездили на Ямайку... Те ребята много курили травку!" Я говорю: "А, Боб Марли!" Но он имел в виду Питера Тоша (другой участник группы Wailers, работавший с Бобом Марли - прим.). Обалдеть просто.
Лорик спасибо за столько интересной инфы, танцоры шикарные, выбранные самим Майклом в туре, настоящие профессионалы. Засмотрелась я на их виртуозный танец. Спасибо за эти глаза, бездонные и загадочные, томные и страстные, смотреть на них можно бесконечно.
"Именно раввин Шмулей предложил Майклу, когда мы проезжали по Кромвелл-Роад, позвонить его отцу в Лас-Вегас. "Ты выступаешь с речью, в которой прощаешь его. Я думаю, время пришло, Майкл".
Майкл молча обдумывал эту идею всю дорогу до Хаммерсмита, а затем вдруг попросил чей-нибудь мобильный телефон и набрал номер. "Джозеф, – сказал он, пока мы ползли по Лондону в час пик. – Это я, Майкл. Я в Лондоне. Я в порядке, я сломал ногу и она сильно болит, но я просто хочу, чтобы ты знал, что я сейчас по дороге в Оксфордский Университет, чтобы произнести речь, и ты в ней упомянут… нет, нет, не беспокойся, очень положительно… конечно… как у тебя дела ? Да… да, конечно, я буду. Я люблю тебя, папа, пока". После того, как он сказал это, он долго смотрел в окно. "Знаете, – сказал он всем нам с улыбкой, – я произнес это впервые в жизни. Я не могу в это поверить"... Шмулей крепко обнял и поздравил его. И Майкл продолжил читать."
Полностью статья есть здесь, и вообще здесь много разных других интересных статеек. На досуге можно почитать, если интересно :
Йо ! Это же чувак из Beat it ! Мы на районе смотрели на его с Уэзли Снайпсом ! Тот чувак в метро, чувак, который прошел лунной походкой ! Из-за которого мы надели узкие куртки... Это тот чувак, вслед за которым я начал носить прическу Jheri curl ! Как называлось это средство для перманента? S-curl. Я наносил S-curl, он обжигал кожу, я бежал под кран смывать... Так вот это тот самый парень ! Понимаете ?
Вайклиф Жан так эмоционально вспоминает Эмоции бегут у него впереди лексики. ))))))))) Удивительно : Майкл умел растопить даже далеко не самое нежное сердце всего лишь своим присутствием. Многие вспоминают : мимолётная встреча с Ним порой полностью переворачивала жизнь. Это невероятно, чем таким он обладал .... Я всегда поражаюсь. Майкл - вечная загадка.
Да, девочки, и я тоже хочу поблагодарить всех за много интересной информации здесь. Иногда вот так сядешь, зароешься в "Короле", и не одну чашку кофе выпьешь с мыслью : счастливые люди - те, кто имел счастье не просто видеть, а работать с Мальчиком ! Спасибо им за их воспоминания.
Лори написал(а):
Я слежу за тобой....
Ухожу в ванную, в душ, переодеваться ... Следит ?
Отредактировано Алиса в Стране Чудес (2013-06-05 06:27:36)
В мою последнюю поездку в Лос-Анджелес мне довелось остановиться в отеле Omni в даунтауне. Это один из хороших отелей - в категории относительно недорогих. И я сразу вспомнила, что однажды Майкл праздновал там свой день рождения. Узнать об этом можно из истории в книге "Все дело в любви".
Конечно, в свободную минутку я отправилась посмотреть, где происходили описанные события. Что удивительно, бар оказался практически в точности таким, каким я его себе представляла.
Отдельный зал, где ужинал Майкл с семьей.
Вечером в баре уютно: свет приглушен и играет пианист. На мне в тот день была футболка Immortal, и бармен, увидев ее, сказал: "О! Это было классное шоу!" Я спросила, знает ли он, что Майкл останавливался в их отеле. "Он отмечал свое сорокапятилетие в нашем ресторане, - ответил бармен с гордостью. - А вы откуда знаете?!" - "Я все знаю", - с улыбкой сказала я и подумала о том, как мало нужно, чтобы развеять всю поднятую пыль и убедиться, что главное по-прежнему на своих местах
Кусочек воспоминания поклонницы Майкла Сони Уинтерхоллер (Германия), из книги "Все дело в любви". Cпасибо всем, кто работал над переводом, оформлением этой книги.
Случай в Omni, или «О, он уже идет!»
В августе 2004 года мыс подругами Джитти и Мариной взяли билеты на рейс Мюнхен — Лос-Анджелес, чтобы снова увидеть и поддержать Майкла. Приближалось 29 августа - его 46-й день рождения, и мы знали, что он будет для Майкла нелегким из-за суда, начавшегося несколькими месяцами ранее (на котором, как вам известно, были лишь ложь и ужасные обвинения). Мы чувствовали, что должны там быть: продемонстрировать ему нашу любовь, поддержать и привезти из Баварии подарки на день рождения. Подъезжая к воротам Неверлэнда, мы очень волновались — как в первый раз, так и во все последующие. В дни, предшествовавшие дню рождения Майкла, ничего особенного не происходило. Было жарко и солнечно, и мы прекрасно проводили время, наблюдая за коровами и белками, болтая, сражаясь с другими фэнами на водяных пистолетах и прислушиваясь к классической музыке, время от времени доносившейся с территории Неверлэнда. Мы знали, что Майкл там, и на тот момент это было самое важное. Но вот настала ключевая дата: 29 августа. Все больше и больше фэнов из разных стран и штатов прибывало к Неверлэнду, чтобы отпраздновать день рождения вместе. Может быть, даже вместе с самим Майклом... С самого утра мы устроили у дороги праздник: танцевали, пели и надували шары, но, к сожалению, от Майкла ничего не было слышно. Проходили часы. За это время в Неверлэнд приехали несколько неопознанных машин и огромная бетономешалка (что бы это значило?). Мы пришли к выводу, что Майкл хочет провести этот особенный день со своими детьми и что они, наверное, вместе развлекаются в Неверлэнде. Что ж, ничего страшного. Ведь это его день, а не наш... Но почему же он хотя бы не попросит охранников собрать подарки? Ведь он же должен знать, что мы приехали сюда! Хм... Может быть, завтра. К следующему утру наше разочарование как рукой сняло — новый день, новая надежда! Снова мы в компании примерно тридцати фэнов резвились на солнце и играли в разные дурацкие игры под музыку, доносящуюся из машин. Надо сказать, мы слушали не одного только Майкла — наш репертуар был весьма обширен. Друг друга сменяли саунд-трек к фильму «Шоу ужасов Рокки Хоррора», классическая баварская музыка, лучшие песни Элвиса и многое другое... У нас было подозрение, что некоторых фэнов немного раздражает музыкальное попурри, гремящее из нашей машины, — наблюдать за ними было забавно. Через некоторое время с территории Неверлэнда к воротам подъехал белый пикап, из которого вышли двое охранников и спросили, хотим ли мы передать что-нибудь мистеру Джексону. Конечно! В ту же секунду все побежали к машинам и через минуту вернулись с сияющими улыбками, неся маленькие и большие коробки, рисунки, письма, открытки, какие-то цветы или что-то еще для Майкла. Наконец-то мы могли вручить ему наши подарки! Сложив все в пикап, охранники заехали обратно в Неверлэнд и исчезли за невысокими холмами. Все мы были очень довольны и уже представляли, как Майкл разворачивает подарки. И тут внезапно на территории ранчо показался другой пикап, медленно двигавшийся к воротам. Кто бы это мог быть? Все моментально замолчали и уставились на машину. Ворота открылись, автомобиль выехал на дорогу и остановился. Мы уже поняли, что это не Майкл, но тогда кто? Тут дверь водителя открылась, и из машины вышел... повар! Да, повар с огромным белым колпаком на голове — забавное зрелище. Он направился к нам со словами: «Я привез вам мороженое и содовую. Мистер Джексон угощает вас в благодарность за прекрасные подарки!» Ой, как это мило со стороны Майкла! Так как его реакция была очень быстрой, мы догадались, что он спланировал все заранее. Фэны с удовольствием разобрали мороженое и воду. Мне, кажется, попалось имбирное ситро и весьма водянистое мороженое, но, тем не менее, очень вкусное и особенное. Мы попросили повара поблагодарить Майкла и от лица всех поклонников поздравить его с прошедшим днем рождения. Он улыбнулся, кивнул и уехал обратно на ранчо, также исчезнув за холмами. Окрыленные, мы вернулись в машину доедать мороженое. После волнений настало время расслабиться. Мы улеглись на сидения, закинув ноги на открытые двери, и на всю громкость включили песню «RolinV группы Limp Bizkit. Пока мы так лежали, в Неверлэнде показалась еще одна машина — на этот раз большой белый лимузин. Мы равнодушно смотрели, как он приближается, только подпевая «keep rollin', rollin', rollin...»(«катись, катись, катись...»), и лимузин послушно подчинялся. Ха, это было забавно! Но минуточку, какого черта здесь вообще делает лимузин?! Тем временем он остановился в нескольких метрах от пока закрытых ворот. Остальные фэны уже собрались перед воротами, и Марина спросила, перекрикивая музыку: «Может, стоит тоже пойти?!» На этих словах меня озарило: кто же еще, как не Майкл, может выезжать из Неверлэнда в таком большом лимузине?! Иногда мы соображали очень медленно... Побросав банки с содовой на землю, мы выскочили из машины и понеслись к воротам. Когда одна из дверей лимузина открылась, мое сердце заколотилось как бешеное. Из машины вышел Кэрри, личный охранник Майкла — он попросил нас немного отойти назад и открыл ворота. Кэрри сказал, что Майкл хотел бы встретиться с кем-нибудь из фэнов, и секунду спустя указал на троих или четверых человек — им следовало подойти ближе к машине и ждать там. Затем он снова окинул нас взглядом с ног до головы и указал еще на троих поклонников. О боже, одной из них была Марина! Но в этот момент стоявшая рядом с ней девушка прыгнула к группе избранных, и на этом все было решена Мы снова стормозили, а Кэрри не вмешался — он-то выбирал фонов случайным образом, и ему было без разницы, кто сможет встретиться с Майклом. Нам велели отойти назад, и ворота вновь закрылись. Все что нам оставалось — это наблюдать за шестью-семью счастливчиками издалека. Их по очереди, по двое пустили внутрь лимузина, где они смогли обнять Майкла и обменяться с ним несколькими словами. Какое же это было разочарование! Они разговаривали с Майклом, а мы не могли увидеть его даже мельком! Через несколько минут время их встречи истекло, дверь машины захлопнулась, и ворота открылись вновь. Лимузин проехал мимо нас в сопровождении черного джипа, полного охранников. Майкл опустил стекло и кратко помахал издалека. Нам показалось, что это немного нечестно, ведь нас было всего лишь человек тридцать и он легко мог открыть окно пораньше, пока медленно проезжал мимо... Позже мы узнали, что с ним были дети, и, видимо, поэтому он особенно осторожничал, но в тот момент мы слегка приуныли. И тут в наших умах возникла идея. Мы молча переглянулись и немедленно рванули к нашей машине. Марина уже завела двигатель, когда к нам подбежала подруга Стефани: «Мой отец десять минут назад уехал в магазин, поэтому я без машины! Вы едете за Майклом?» — «Да! Запрыгивай!» — ответили мы. На заднем сидении у нас царил совершенный хаос, потому что обычно мы не нуждались в дополнительных местах и использовали их как склад всякой всячины, от еды до плакатов и карт. Пока Стефани спихивала все это в сторону, машина уже тронулась. Наполовину внутри, наполовину снаружи она скакала за машиной, пока, наконец, не залезла в нее и не захлопнула дверь. Бедняжка Стефани! Марина нажала на газ, оставив позади лишь облачко пыли и наши банки с газировкой на земле. На следующем повороте мы уже догнали кортеж Майкла, так как наша скорость была гораздо выше их. Марине пришлось дать по тормозам, чтобы не приближаться к джипу стишком сильно. У нас был серебряный «Понтиак Гран При» — отличная мощная машина! Вот это да, мы по-настоящему преследуем Майкла! Мы никогда не делали этого раньше, считая, что это стишком назойливо, но в данной ситуации не было ощущения чего-то неправильного, был один лишь восторг. Джитти на несколько секунд высунула в окно наш маленький баварский флаг. На следующем перекрестке мы повернули направо на дорогу пошире, ведущую к шоссе 101. Там нас уже поджидала другая машина с фэнами из Франции — она немедленно втиснулась между нами и джипом. Это было не очень вежливо с их стороны, но по большому счету нам было все равно, ехать за джипом вплотную или нет. Затем мы заметили позади еще одну машину. Это оказались трое знакомых нам поклонников из Германии и Австрии В их звали Клаудия, Йохан и Патрик. У нас даже были номера их телефонов. Въезжая на 101-е шоссе, мы надеялись, что Майкл направляется в ближайший городок Солванг или в Санта-Барбару, потому как бензина у нас было немного. Но поворот на Солванг остался позади, а кортеж ехал все дальше. Чтобы сэкономить бензин, мы выключили кондиционер. Стефани позвонила Клаудии в другую «немецкую» машину и выяснила, что у них та же проблема! Что же делать? В процессе бурного обсуждения у кого-то появилась грандиозная идея. Машина Клаудии остановится на следующей заправке, а затем быстро догонит нас, пока мы будем следовать за Майклом. Потом мы сделаем паузу для заправки и догоним их. Каков план, а? Майклу от нас не скрыться! Итак, Клаудия и ее друзья свернули на следующем повороте со знаком заправочной станции, а мы продолжили путь за лимузином Майкла, черным джипом и французскими фэнами. Через какое-то время французы прибавили газу, перестраиваясь до тех пор, пока не поравнялись с лимузином, и высунули в окно табличку. Да что они такое делают? В конце концов, мы смогли прочесть надпись. Она гласила: «У нас кончился бензин!» Ниже был приписан номер телефона, как будто они надеялись, что Майкл им позвонит. Уж не знаю, позвонил ли... После этого они вновь перестроились, помахали нам и свернули в следующий съезд. Мы помахали в ответ и продолжили путь, а взгляд наш был прикован к индикатор)' уровня топлива. Кроме того, у нас с Джитти была еще одна проблема: мы страшно хотели в туалет. Где же машина Клаудии? Бензин был на исходе! Из-за выключенного кондиционера стало очень жарко и душно, и вдобавок эта ужасная нужда... Спустя несколько минут мы выехали на побережье. Вид был потрясающ, но нас он совсем не радовал: мы думали лишь о том. что заправочной станции теперь не будет долго, ведь справа от нас Тихий океан. Мы уже боялись застрять посреди шоссе, как вдруг я заметила знак заправки. Он указывал на левую сторону дороги, что слегка меня смутило. «Марина, быстро, в левый ряд!» — крикнула я, когда поняла, что там действительно есть поворот налево. Марина перестроилась. и мы увидели бесконечный поток приближающихся по встречной полосе машин. «Едем!» — и Марина проскочила прямо перед ними. Испытав неслабый выброс адреналина. мы достигли заправочной станции. Все еще не верилось, что мы только что свернули на шоссе налево, но это было законно! Марина побежала к кассе, я начала заправлять машину. Джитти бросилась в туалет, а Стефани стала звонить Клаудии, чтобы сказать ей, что мы свернули с шоссе. Наполнив бак, я попыталась тоже попасть в туалет, но безуспешно (он был занят). Времени не оставалось, поэтому мы вчетвером прыгнули в машину и ударили по газам. Чтобы попасть обратно на шоссе, нам пришлось еще раз с риском для жизни повернуть налево через дорогу с многополосным движением. И теперь мы не знали, куда направился Майкл! Клаудия на своей машине до сих пор не догнала его, но обещала позвонить, как только им это удастся. Чем ближе мы подъезжали к Лос-Анджелесу, тем плотнее становилась движение, и ехать быстро было очень проблематично. Но благодаря Марине и нашему «понтиаку» мы как-то умудрялись лавировать между машинами. С каждой минутой надежда найти Майкла таяла. Мы уже подумывали бросить погоню, как внезапно зазвонил телефон Стефани: «Мы нашли его! Мы все еще на 101-м!»
Надежда вновь ожила, и Марина нажала на газ. Через некоторое время, когда Стефани все еще говорила по телефону с Клаудией, мы обнаружили, что должны быть прямо позади них, потому что видели те же дорожные знаки. И правда, как оказалось, нас разделяли лишь несколько машин и большая фура. Нам удалось обогнать их, и едва мы перестроились за машиной Клаудии, как лимузин и джип включили правый поворотник и свернули к центру Лос-Анджелеса. Фу, мы успели в последний момент! Найти их в городе было бы гораздо сложнее. Миновав несколько перекрестков и улиц, вслед за лимузином и джипом мы подъехали к воротам подземного гаража отеля. К счастью, для нас на улице тут же нашлось два парковочных места (по-моему, в этом месте парковка была запрещена), так что мы оставили машины и подошли к выезду из гаража. Мне все еще очень хотелось в туалет, но как-то удавалось не обращать на это внимание. Лимузин попытался въехать в гараж и застрял на повороте. Ха! Он был слишком длинный! Кэрри переговорил с кем-то в машине (очевидно, с Майклом), после чего Майкл вышел на улицу с детьми. К сожалению, рядом с нами уже стояли несколько журналистов-фотографов, поэтому Майкл лишь коротко помахал, улыбнулся и исчез в гараже. Но все равно приятно было, что он нас заметил! Конечно, мы тоже помахали ему, улыбаясь изо всех сил. Наконец-то нам удалось увидеть Майкла. На нем были черные брюки, красная рубашка и черные солнцезащитные очки, и выглядел он очень спокойным. Так, теперь мы знали, куда он приехал, — это был пятизвездочный отель Omni Los Angeles. Несмотря на это безумное число звезд, я была настроена найти там туалет. Мы вошли внутрь, по-прежнему одетые в шлепки и потные футболки из нашего «не кондиционируемого» путешествия. Я наконец-то сходила в туалет — какое облегчение! — и попыталась привести себя в порядок перед зеркалом, после чего мы вновь вышли наружу и припарковали машины в разрешенном месте. Наш дальнейший план заключался в том, чтобы «проверить» отель, то есть оглядеться, посмотреть, где расположены различные выходы и, возможно, найти окна Майкла — если он действительно снял здесь номер. Для этого мы разбились на две группы. Клаудия. Патрик и Йохан должны были вернуться внутрь и узнать, на каком этаже находятся номера люкс или тго-то подобное. Мы же с Мариной, Джитти и Стефани хотели обойти и осмотреть здание. Но Клаудия и двое мужчин не осмелились разгуливать в этом элегантном отеле, поэтому группы поменялись заданиями. Нельзя сказать, что наш вид был приличнее, однако мы невозмутимо вошли и притворились, что хотим снять номер. Марина как раз выясняла у консьержа цены и наличие номеров, когда мимо вдруг прошла женшина, показавшаяся нам знакомой. «Смотри, это Ла Тойя, сестра Майкла! Давай проследим, куда она направляется!» — прошептала Стефани нам с Джитти. Марина вежливо, но резко завершила разговор, получив ценную информацию о том, что ресторан и бар с фортепианной музыкой находятся на третьем этаже. Ла Тойя вошла в лифт и нажала кнопку с номером три. Ага! Мы дождались следующего лифта и сделали то же самое. Поднявшись на третий этаж, мы мельком увидели, как Ла Тойя сворачивает за угол, проследовали в том же направлении и секунду сплетя очутились посреди бара с фортепиано. В отчаянной попытке не привлекать к себе внимание, мы поспешно уселись за ближайший свободный столик прямо напротив пианино. Хоть мы и чувствовали себя Шерлоками Холмсами, но так и не знали, куда именно ушла Ла Тойя. К бару примыкал ресторан, однако там ее не было видно. Но тут мы обнаружили другой, более вероятный вариант ее местонахождения: рядом с баром, недалеко от нашего столика, находился VIР-зал, вход в который был задернут шторой. Наши рассуждения прервала официантка, подошедшая принять заказ. Джитти тут же заказала коктейль «Пина Колада», рассудив, что в таком баре нужно пить «настоящие» напитки. Мы с Мариной и Стефани взяли лишь скучную колу. Напитки нам принесли очень быстро, и мы по-прежнему понятия не имели, что делать дальше, кроме как сидеть и ждать... что Ла Тойя выйдет снова или случится еще что-нибудь. Самое главное — вести себя спокойно и невозмутимо, что бы ни происходило. Мы не хотели выделяться, потому непрестанно убеждали себя, что ничего необычного в этой ситуации нет и мы чувствуем себя вполне комфортно среди всех этих богатых людей. Заиграл пианист, и атмосфера создалась довольно уютная. Лишь несколько минут спустя из-за угла вышел кое-кто, кого мы все знаем. «О, он уже идет...» — сказала Джитти на удивление спокойным тоном. «Кто?» — спросила Марина, единственная из нас сидевшая спиной ко входу в бар. «Майкл», — совершенно невозмутимо ответили мы. Марина, конечно, не поверила: «Где?» — «Позади тебя». Марина повернулась вправо — в ту сторону, где Майкла ей еще не было видно, и переспросила: «Да где??!» В этот момент Майкл почти поравнялся с нашим столиком, и мы ответили: «Рядом с тобой». Мы по-прежнему сохраняли ледяное спокойствие, а Марина теперь повернулась влево и увидела — Майкла! Да, это действительно был он! Пикантность заключалась в том, что Майкл был не просто где-то рядом, а прямо у нее перед носом — речь идет о расстоянии сантиметров в 30, не больше. Все, что она увидела, — это его черные брюки и — когда осмелилась немного приподнять голову — кусочек красной рубашки. Марина тут же ужасно смутилась оттого, что смотрит на него, и в особенности на его брюки так близко, поэтому поспешно отвернулась, почти улегшись на диван и пряча лицо. Майкл посмотрел на нас и на секунду остановился. Казалось, будто он не был уверен, видел ли нас раньше, и теперь ожидал нашей реакции. Стефани даже расслышала его вежливое «привет», но так как мы уже натренировались. то остались абсолютно спокойны и — промолчали. Стефани отвернулась так же, как Марина, Джитти потягивала свою «Пина Коладу», а я улыбнулась ему, глупо кивнув. Ну как мы могли отреагировать так по-идиотски! И какое впечатление создалось у Майкла! Слегка раздраженный, он прошел дальше и поприветствовал пианиста. Они обменялись рукопожатиями и парой слов, и тут Марина внезапно выпалила: «Может, подойдем туда? Пошли!» Мы вчетвером встали и, спотыкаясь о наши сумки и рюкзаки, направились к Майклу. Несколько телохранителей, которых мы до этого не заметили, преградили нам дорогу, но Майкл сказал: «Все в порядке», и они снова отошли. Мы наконец-то оказались перед ним и сказали: «Привет, Майкл» — с ужасным баварским акцентом (кроме Стефани, которая не из Баварии). Майкл повторил: «Привет!» и каждой из нас по очереди пожал руку. А затем снова руку Марины... И снова... И снова... Пока они пожимали руки, кто-то из нас поблагодарил его за мороженое и содовую в Неверлэнде. Майкл воскликнул: «А, вы были в Неверлэнде!», явно обрадовавшись. Мы пробормотали «Да, да...» и улыбнулись. В это время в бар пробралась женщина-фотограф и начала толкать и отодвигать Джитти и Стефани, чтобы сделать хороший снимок Майкла. Но она недооценила девочек: они уверенно осадили ее. В разгаре этой локальной битвы Джитти сказала Майклу: «Мюнхен любит тебя» — фразу, которую она неизменно произносит при виде его. Майкл отреагировал на это длинной тирадой, начавшейся со слов: «О, Мюнхен!...» — дальше этого никто из нас не понял. То была не только наша вина -в этот момент начал играть пианист. Когда Майкл закончил монолог, я вежливо переспросила: «Прости, что?» — и он все повторил еще раз. Мы с Мариной изо всех сил пытались разобрать его речь и даже пытались читать по губам, но это не сработало. Пианист играл слишком громко! Джитти уловила только последние слова: «..и все это от вас», несомненно, являвшиеся комментарием по поводу наших подарков из Мюнхена. Так как переспросить еще раз никто не осмелился и каждая надеялась, что другие поняли больше, мы ответили ему весьма неуверенным «да?..» Майкл немедленно заметил, что мы ничего не поняли, поэтому вздохнул и начал говорить очень медленно и четко: «О'кей, я хочу увидеть вас снова!» Произнося эти слова, он протянул руку и указал растопыренными пальцами на каждую из нас. Когда он начал говорить, мы слегка вытянули вперед шеи, изо всех сил пытаясь понять его, а теперь, видя, как его рука движется по направлению к нам, инстинктивно втянули в себя грудную клетку. Со стороны это, должно быть, выглядело очень смешно. Радостные оттого, что сумели, наконец, разобрать его слова, мы ответили: «Да, мы тоже хот ели бы уви деть тебя снова!» Потом Марина развернулась и, встав прямо рядом с ним, указала на наш столик: «Смотри, мы сидим ион там!» Конечно, Майкл уже знал наш стол, потому что только что прошел мимо него, но все равно эта сцена выглядела очень мило! Майкл вежливо посмотрел в направлении столика, ответив что-то вроде «ага», а потом помахал нам на прощание. Наверное, мы тоже помахали, я не помню. Помню только то, что мы медленно вернулись за стол и сели, а Майкл в сопровождении охранников удалился в тот отдельный зал. О боже, что только что произошло? Мы едва смогли опомниться. Внезапно мы сообразили, что совершенно забыли поздравить его с прошедшим днем рождения! О нет! Стало очень неловко. С другой стороны, Майкл еще в начале «встречи» заметил наше смущение и заторможенность, поэтому, может быть, он нас простит... Будем надеяться. Через некоторое время мы вспомнили, что Патрик, Йохан и Клау-дия все еще бродят вокруг отеля. Стефани отправила Клау-дии короткое сообщение, и через несколько минут они к нам присоединились. Сначала они расстроились из-за того, что мы встретили Майкла и не позвали их, но после наших уверений, что все произошло очень быстро, успокоились. К тому же Майкл по-прежнему был в той комнате, и ведь когда-то ему нужно будет выйти! Пока мы ждали, пианист попросил нас заказать песню. Ух-ты, НАМ можно выбрать! Конечно, мы заказали «I Will Always Love You» («Я буду любить тебя вечно») для Майкла. Позже, когда о наших пожеланиях спросили еще раз, мы выбрали «That's What Friends Are For» («За этим и нужны друзья»). Очень чудно было сидеть в этом элегантном пиано-баре и наблюдать, как члены семьи Джексонов один за другим проходят в уборную мимо нас. Там были родители Майкла, его братья Джер-мейн и Рэнди и сестры Ла Тойя и Дженет. Bay! Джермейн и Рэн-ДИ даже остановились у нашего столика и поздоровались... Должно быть, Майкл рассказал им о сидящей тут странной компании фэнов. А Патрик, который был большим поклонником Дженет, получил возможность увидеть ее и поговорить с ней! Чуть позже пианист заиграл «С днем рождения», и посетители в баре и ресторане стали подпевать. Когда он дошел до места «С днем рождения, милый никто кроме нас не знал нужного имени! Мы практически заорали «милый Майкл!» и в ответ услышали громкий смех из VIP-зала. По голосу было очень похоже на Майкла! Когда песня закончилась, пианист произнес: «Сегодня у нас особые гости...» Мы удивились: неужели он объявит о присутствии Майкла и его семьи, но он продолжил: «...из Мюнхена. Германии!» Что??? Очень смешно: объявить НАС особыми гостями, когда в соседней комнате сидят Майкл. Дженет и вся семья Джексонов! Между тем пианист заиграл гимн Германии, и мы совсем растерялись. Ситуация становилась все более абсурдной. Покраснев от неловкости, мы только хихикали. «Этого не может быть». — крутилось у меня в голове, но это происходило на самом деле. Позже в VIP-зал доставили большой торт, и время от времени мы слышали смех Майкла. Здорово было знать, что ему весело. Потом внезапно все Джексоны, кроме Майкла, покинули бар и направились к лифтам. Мы поприветствовали их в последний раз и продолжили ждать, когда выйдет Майкл. Но время шло. а его все не было. VIP-зал казался совершенно пустым, поэтому через какое-то время мы оплатили счет и тоже пошли вниз. В холле отеля мы заметили двух охранников Майкла и с невинным видом прошли за ними. Стефани удалось подслушать телефонный разговор, в котором Кэрри ругался с работником подземного гаража: «Он должен быть там! Это БОЛЬШОЙ белый лимузин!» Ого, они не могли найти лимузин Майкла! Как такое могло произойти?! Мы не знали, что делать дальше, и. помявшись немного на виду у охранников и персонала, решили выйти наружу и ждать там. Время шло. Вся семья, кроме Майкла с детьми, уже покинула отель, поэтому мы пришли к выводу, что, возможно, он решил остаться на ночь. Как нам поступить: провести ночь здесь или возвращаться в гостиницу в Буэллтоне рядом I Неверлэндом, где мы оставили багаж? В конце концов, мы вновь разделились: Марина и Клаудия вернулись в гостиницу, а остальные остались перед отелем.Было уже очень поздно, и Марине пришлось ехать около двух с половиной часов, но она каким-то образом смогла не заснуть за рулем. Мы же с Патриком, Йоханом, Джитти и Стефани сидели во второй машине всю ночь, наблюдая за припаркованным черным джипом охраны Майкла. Если он двинется, нужно быть начеку. Какая ночь! Кажется, ни один из нас не сомкнул глаз до утра. Но снаружи по-прежнему ничего не происходило. Утром мы с Джитти даже позавтракали, доев салаты, оставшиеся с предыдущего дня. Около полудня внезапно в джип сел водитель. Мы перешли улицу, чтобы посмотреть, куда он отправился, и обнаружили, что он припарковался рядом с боковым выходом отеля. Затем белый лимузин, который, очевидно, к этому моменту уже нашли, подъехал точно к двери бокового выхода — таким образом, чтобы путь Майкла до машины был кратчайшим. К сожалению, фотографы тоже уже были здесь и пытались занять лучшее место у лимузина. Но один изохран-ников Майкла, кажется Кэрри, велел им отойти назад и позволил нам, фэнам, встать впереди. Круто! Просто великолепно! У нас с Джитти были кое-какие мелочи для Майкла, а именно открытка, в которой мы благодарили его за встречу и говорили, что те две песни заказали для него, и диск с композицией «Calling Michael» («Зовем Майкла»), которую фэны сочинили и записали, чтобы показать ему свою поддержку, когда он так в ней нуждался. Песня была замечательная, и мы пообещали продюсеру сделать все возможное, чтобы передать её адресату. Наконец Майкл с детьми вышел из отеля, улыбаясь, помахал нам рукой и сел в лимузин. В какой-то момент он при-опустил стекло, чтобы пожать руки фэнам, это был наш шанс — мы вручили ему открытку и диск. Он взял их, немедленно поблагодарив нас. Нам удалось увидеть Пэрис и Принса, которые сидели рядом с папочкой и смотрели на нас огромными красивыми глазами. Какие же они были симпатичные! А Майклу не помешал бы хороший увлажняющий крем — у него были очень сухие руки. Должно быть, дома у него имелся крем, ведь оставаться на ночь в отеле совершенно не входило в его планы. И он все еше был в тех же брюках и рубашке, что и днем ранее. Ха, теперь ему тоже придется помучиться в несвежей одежде, как нам вчера! Когда лимузин тронулся, мы крикнули Майклу «Мы тебя любим!» (Джитти, конечно же, сказала: •Мюнхен любит тебя!») и помчались к нашей машине. Патрик, Йохан и Стефани смогли коснуться руки Майкла, поэтому все мы были счастливы. Патрик вел машину, и снова мы следовали за лимузином и черным джипом в надежде, что они возвращаются в Неверлэнд.
Тем временем Марина и Клаудия, надеявшиеся на то же самое, купили подсолнухи и разные безделушки, чтобы украсить ворота Неверлэнда. К воротам по-прежнему были прикреплены наши красные сердца, но девочки хотели побольше украшений. Если повезет, по пути домой Майкл увидит их и обрадуется. Пока мы ехали по 101-му шоссе, Стефани отослала Клау-дии сообщение о том, что мы и Майкл — в пути и предположительно едем в Неверлэнд. «Мы и Майкл?» — они не знали, как это понимать. Может, мы уже сидим в лимузине рядом с Майклом? Если бы! Конечно, мы были в своей собственной машине. Спустя некоторое время, нам наконец-то удалось оторваться от двух машин прессы. Они ехали очень опасно, пытаясь подобраться к лимузину Майкла. Ненормальные! Часа через полтора мы решили, что было бы неплохо обогнать Майкла, чтобы уже стоять у ворот Неверлэнда, когда он подъедет. Если бы только не наша древняя машина! «Понтиак» был у Марины, а мы ехали на старом «Шевроле»... Теперь-то стало ясно, почему Клаудия вчера так долго догоняла Майкла. Машина не ускорялась вообще. Мы переползли в левую полосу и попытались обогнать лимузин. Джитти приготовила плакат, на котором, конечно, было написано «Мюнхен любит тебя», и держала его напротив окна. Лимузин мы в конце концов догнали, но процесс обгона, казалось, не закончится никогда. Мы махали и улыбались в темные окна, махали и улыбались, махали и улыбались... Нам становилось стыдно. Патрик выжал газ в пол, и спустя до-о-олгие секунды мы наконец оказались впереди лимузина. Вдали уже замаячил наш поворот. Свернув направо, мы смотрели назад до тех пор, пока не убедились, что лимузин повернул за нами. Теперь можно было ускориться. В Неверлэнд мы прибыли с улыбками, довольные, что справились с этим путешествием и вернулись назад целыми и невредимыми. Мы едва успели поздороваться с Мариной и Клаудией и взять по подсолнуху, как Майкл уже подъехал. У нас в руках были цветы и плакат «Мюнхен — здесь для тебя», и мы видели, что Майкл уже опустил стекло. Проезжая мимо, он высунулся из окна насколько смог и сиял ясной улыбкой! Он выглядел таким счастливым и прекрасным, просто не передать! С ума сойти, мы заставили его улыбнуться! Секундой позже мы завопили: «Осторожно, Майкл! Голова!», потому что лимузин начал въезжать в весьма неширокие ворота, и Майкл едва не ударился головой о створку. Все еще смеясь, он в последний момент нырнул обратно в машину. Наверное, знал про ворота, но мало ли... На этом легком испуге закончилась наша поездка в Лос-Анджелес и обратно, но «майклопутешествие» еще продолжалось. Самого Майкла до отлета домой мы больше не видели, зато нам выпала огромная честь дважды побывать в Неверлэнде! Это было чудесно!
Он рассказывает много интересных деталей о том, как Майкл работал в студии: о том, как он распевался с тренером по вокалу по два часа перед записью (пел гаммы), о том, что весь вокал всегда записывался целиком вживую - Майкл никогда не допускал повторения одного рефрена в нескольких местах песни. Он рассказывает о "семейных ужинах", которые Майкл устраивал для персонала в студии, и о том, как они готовили острые куриные крылышки, пробуя разные рецепты, а Майкл их приходил дегустировать. Он рассказывает о том, как они покупали Майклу еду из Макдональдса, и о том, что его любимым блюдом (“guilty pleasure”) был филе-о-фиш с двойной рыбной котлетой. Брэд рассказывает о том, что знал "трех разных Майклов": приятного парня в студии, потрясающего исполнителя на сцене и блестящего бизнесмена. Брэд вспоминает, как присутствовал на слушании дела о плагиате Dangerous в 94-м, где Майкл давал показания, и как Майкл моментально завоевал симпатию присяжных своим юмором и открытостью. Брэд рассказывает о любознательности Майкла: о том, как он хотел знать все обо всех окружающих, а также о великих танцорах и артистах прошлого. Брэд много говорит о деталях устройства Неверленда. О том, как Майкл любил кататься с гостями в гольфкартах ночью, в кромешной тьме, и как в гольфкарте у него была специальная кнопка, при нажатии на которую в одно мгновение зажигались все огоньки в Невеленде. Он замечает, что Майкл как никто умел создавать шоу, создавать момент. Брэд говорит, что даже то, как был организован въезд в Неверленд (непримечательные внешние ворота, далее полуторакилометровая дорога с указателями-тизерами и наконец - богатые сказочные ворота в мир Майкла), отражало концепцию шоу, нагнетание волнения перед кульминацией Брэд говорит о том, как щедро Майкл делился своим временем с больными детьми, которые приезжали в Неверленд. Он не только построил для них сказочный мир, но сам был в центре этой сказки: развлекал их, катался с ними на каруселях, общался, шутил, проводил экскурсии. Брэд вспоминает об этом с огромным уважением. Он также рассказывает о том, каким сердечным человеком был Майкл, как он всегда приветствовал друзей объятием, как искренне он умел благодарить людей за работу. О том, как он был харизматичен и как с ним хотелось общаться. "Бывают люди, с которыми просто хочется быть рядом. В них есть искренность, которую не часто встретишь".
Столько хороших тёплых воспоминаний о Майкле Джексоне сейчас публикуется, но многие глупые люди вместо этого всё равно циклятся на "жёлтой" информации. И теряют целый мир ! Мир волшебной Музыки !
WeNdy написал(а):
... "Все дело в любви". Cпасибо всем, кто работал над переводом, оформлением этой книги.
Книга "Всё дело в любви" - такая прелесть ! Мне однажды подарила её моя подруга, которая совсем не любит Майкла, но любит меня. ))))))) Мне было приятно получить этот подарок именно от неё и именно поэтому. Ну, от корки до корки, конечно же.... Очень близко люди рассказывают, простым разговорным языком - всё на эмоциях : как будто прикасаешься через эти рассказы к тому, что уже больше никогда не вернётся ....
Мне иногда кажется, что я сама в Неверленде все тропинки исходила, и каждый камушек меня там знает ....
Спасибо, девочки, что выкладываете столько интересного !
Книга "Всё дело в любви" - такая прелесть ! Мне однажды подарила её моя подруга, которая совсем не любит Майкла, но любит меня. ))))))) Мне было приятно получить этот подарок именно от неё и именно поэтому. Ну, от корки до корки, конечно же....
Алис, книга и в самом деле великолепная, у меня тоже она есть, только я сама себе ее подарила!))) Удивительные, теплые, эмоциональные, волнующие истории поклонников Майкла и также, зачитала книгу, засмотрела фото буквально до "дыр", от корочки до корочки...
Джони Депп о Майкле
Люди... Давайте вспомним о ком мы говорим... Майкл Джексон - человек высшего уровня на планете Земля. Никто в мире не был более популярен, чем он, более востребован, чем он. Вы забыли, кто придумал Thriller?! Вы забыли что именно Джексон первый человек который применил этот эффект перевоплощения в своём клипе Thriller? Или Вы забыли, что именно Джексон создатель Лунной походки?!... Майкл это не просто певец. Это человек, который просто взял и перевернул этот мир своей музыкой! И если кто-то, считает, что это не так, то он просто не понимает, что этот человек сделал. Никто в мире не достиг таких высот как Джексон! Поймите, что он был самым востребованным человеком на земле, что он был самым дорого оплачиваемым человеком на свете!... Отложим его доброту и т. д. в сторону и поговорим о его таланте. Не было человека более талантливее, чем он.
Неужели вы забыли Jackson 5?! Этa группа считается самой популярной до сих пор! Все достижения в музыкe были побиты именно Джексоном! Что за бред люди несут, говоря о его странности?! О чём они?! Весь мир и в том числе те же "анти фанаты" знают, что он - король всей музыки на земле, так какого же чёрта этот человек странный?! Майкл Джексон, имя которое знает каждый человек на земле. Майкл Джексон человек, который перевернул мир!...Все звёзды мечтают быть как Джексон! Все завидовали его cлаве потому, что еще никто в мире не был настолько знаменит как Джексон!
Он гений и говоря о нём, только глупый человек скажет, что он странный. Идеальный пример...Уход Джексона... Вы когда нибудь видели такое?!Эта новость поразила весь мир! Все телевизионные каналы, журналы, радио, новости говорили только лoжь об этом! Вы когда нибудь видeли столь необычную реакцию на смерть человека? Майкл Джексон человек, который даже ушёл гениально!...Весь мир потерял человека, который можно сказать правил миром!
Я слышу твой голос в звуке ветра Я чувствую тебя внутри себя В душе и в сердце
Лори, какие стихи. Контрольный выстрел в душу, в сердце - я слышу ТВОЙ голос в звуке ветра, я чувствую ЕГО внутри себя... Зацепила те самые струнки, которые трепечут лишь при одном упоминании имени Майкла. Спасибо, Лор.
Я уже запуталась окончательно, что есть в нашем доме , а чего нет. Через поиск найти на форуме не реально ничего. А посему, приятные воспоминанания о Майкле можно прочесть и еще раз, думаю.
Renee-Lea Thackham вспоминает о встрече с Майклом
Рождество 2006 г, 8:30 утра, я пытаюсь дозвониться в Токио за полчаса до начала продажи билетов. 200 счастливчиков смогут встретиться с Королем поп музыки на вечеринке «25thAnniversary of Thriller» в Токио и я не собираюсь упускать своего шанса! Единственная возможность получить билет - заказать его по телефону и я должна дозвониться!
Я набирала номер, вешала трубку, набирала номер снова, и снова, и снова. На том конце провода раз за разом раздавались короткие гудки.
Все мои домашние достали свои мобильники и тоже пытались дозвониться, набирая один и тот же номер снова и снова в течение примерно 15 минут. Мое сердце начало ёкать: ведь билеты на его концерты раскупались вмиг, а вдруг я опоздала, как такое могло случиться!? Я попыталась взять себя в руки, настроиться на хорошее и продолжала набирать номер.
Внезапно пошли долгие гудки. В ожидании я могла слышать стук собственного сердца, но тут в трубку ответил женский голос и я выпалила: «Они еще остались? Пожалуйста, скажите, чтоостался еще один!». Прозвучавший ответ был неожиданным: «Извините, не говорить английский». Что? Вам ведь звонят фэны со всего мира, в надежде купить билет. Ну да, может это мероприятие и не рекламировалось за пределами Японии, но ведь любой поклонник, который держит руку на пульсе, мог бы узнать о вечеринке! Я не могла быть только одной англо-говорящей из тех, кто дозвонился!
«Майкл Джексон… билет на Майкла Джексона», сказала я и женщина отложила трубку. Я оставалась на линии, пытаясь понять, что там происходит. Я ни за что не собиралась вешать трубку! К телефону подошла другая женщина, которая с трудом говорила по-английски, но ведь имя Майкл Джексон звучит одинаково на всех языках. Я по буквам продиктовала свой мэйл для получения инструкций по оплате билетов. На ломаном английском мне объяснили, что за мной зарезервирован билет и у меня есть одна неделя для его оплаты. Нужно сказать, что это было лучшее Рождество в моей жизни, меньше чем через 3 месяца я должна была встретиться с моим кумиром лицом к лицу!
Так как я была президентом фэн-клуба Майкла Джексона в то время, все 3 месяца я собирала письма от поклонников, чтобы передать их Майклу. Я получила сотни писем от поклонников со всего мира. Фэны наклеивали марки на конверты, эти конверты я передала в благотворительные организации, где марки отклеивали и продавали. Все письма я собирала в большую белую папку, которую собиралась передать Майклу.
Март, Токио, 10 ч утра – я здесь на 3 дня, одна в большом городе и я встречаюсь с Майклом Джексоном завтра вечером! Все еще немного уставшая от перелета, я собираюсь отправиться сразу в отель и изучаю карту метро, которую взяла в аэропорту. Я могла бы отправиться на прогулку по городу, но единственной мыслью в моей голове было разведать дорогу на мероприятие и обратно, чтобы не потеряться.
После удачной разведки, во время которой я встретила кучу приятных людей, я наконец поужинала и находилась в предвкушении завтрашнего мероприятия. Сегодня – Большой день! Я завтракаю в McDonalds, потому что это заведение видно из окна моего номера, я не рискую заблудиться и опоздать на мероприятие. Немного странно, да? Ведь вечеринка начнется только в 5 вечера! Но когда есть всего один шанс встретиться с твоим кумиром, ты не хочешь, чтоб что-то пошло не так! Я готова и еду на мероприятие тем же путем, что и вчера вечером. По приезду я с трудом узнаю то место.
Тихий маленький район на окраине Токио превратился в столпотворение фанатов, прессы, охраны и фотографов. Я продвигаюсь ко входу, за 50 м меня останавливает охрана, которая проверяет папку с письмами, сумку, карманы, чтобы удостовериться, что я не пронесу ничего опасного на вечеринку. Мне было приятно встретить среди охраны несколько человек, которые говорили по-английски, я могла рассказать им про письма поклонников, откуда я родом, и как я волнуюсь. Они все это уже видели раньше и пожелали мне удачи внутри!
После 40-минутного ожидания на красной ковровой дорожке нас запустили внутрь для того, чтобы все смогли занять места за круглыми столиками, стоявшими перед огромной сценой. Вверху над нами был большой экран, на котором мы могли наслаждаться клипами Майкла Джексона. Во время просмотра мы познакомились поближе. Все англоговорящие поклонники собрались вместе и с трепетом ожидали появления Майкла. Все были очень приятными людьми, и каждый делился историями, как он или она попали на вечеринку. Ну, может быть, из-за парочки фанатов мы и выглядели сумасшедшими, но в целом, все было очень мило.
А потом приехал Майкл.
Шепот среди фанатов и поклонников перерос в крик, плач, его появление практически вызвало безумие толпы. Майкл стоял на сцене, махал рукой и посылал воздушные поцелуи, а толпа вела себя так, как будто он показывал свою лунную походку.
В следующий момент, который я помню, я оказалась на сцене, в очереди согласно номеру в билете (я была 11!), ожидая встречи с Майклом. Атмосфера была наэлектризована, как на футбольном матче, когда ты заражаешься безумием и восхищением болельщиков. Некоторые люди плакали, некоторые просто наблюдали за реакцией тех, кто уже встретился с Майклом. Крики, слезы, смех, обмороки, некоторых оттаскивала охрана, в общем, все такое.
Мы стояли в линию перед лестницей, которая вела в комнату Майкла наверху, и люди, выходящие из комнаты, спускались по лестнице, чтобы присоединиться к остальным внизу и получить свою порцию ободрения и расспросов. Перед лестницей была специальная площадка, куда складывали людей, которым становилось плохо (а многим становилось!), перед и за дверью в комнате Майкла стояла охрана. Они были наготове.
Девушка передо мной вошла в комнату, а я осталась стоять за дверью, ожидая своей очереди. О, Боже! Вы когда-нибудь прыгали с тарзанки? Когда стоишь на самом краю, понимаешь, что надо сделать шаг, и тебя начинает колотить! Адреналин зашкаливал, но я была счастлива, что мне выпал такой шанс!
Девушка передо мной вышла и спустилась по лестнице. «Ты готова?» Я посмотрела на охранника и просто кивнула. Он взял меня за руку и провел в комнату. Там был Майкл Джексон, стоявший в 2 метрах от меня с распахнутыми объятиями и широкой улыбкой. Я бросилась его обнимать, положила голову ему на плечо и обвила руками его стройную талию. От него пахло свежестью и чистотой, а его волосы выглядели, как в рекламе шампуня.
Мы закончили обниматься, он отошел на шаг назад, посмотрел на меня, затем спросил, как меня зовут и откуда я. Я с трудом помню, как отвечала. Он сказал, что делал шоу в Австралии и спросил, была ли я на них. Я ответила, что мне было всего 12 лет во времена Хистори Тура и пошутила, что он в эти годы уже трудился вовсю и что мне нет оправдания. Его охранники начали смеяться и я вместе сними. В тот момент на меня неожиданно нашло спокойствие.
Один из охранников взял у меня фотоаппарат и сделал несколько фотографий меня с Майклом. Я помню момент, когда фотографии уже были сделаны, мы продолжали стоять рядом, я смотрела на него, стараясь впитать каждую деталь. Он позволил мне насладиться его улыбкой, а потом опять обнял.
После, я показала ему подарок, который приготовила, все те письма от поклонников, и спросила, могу ли я прочитать письмо, которое я написала для него. «Конечно!» - ответил он своим голосом, который невозможно спутать ни с чем. Не знаю почему, но я до сих пор отчетливо помню именно эти его слова, хотя он много говорил во время нашей встречи.
Мое письмо было коротким и трогательным, он стоял и улыбался, пока я читала его. Я сказала, что он – мое вдохновение и что он и Ричард Брэнсон являются моими кумирами, это заставило его хихикнуть. Я закончила, сказав, что он даже не представляет, какое влияние он оказал на меня и огромное количество других людей, и что его любят и восхищаются им гораздо больше, чем он думает. Он взял папку с письмами, сказал: «Отложите ее» и ее положили на стул, где стоял стакан воды и лежал футляр от солнечных очков.
Он снова поблагодарил меня, обнял и напомнил, что время короткой встречи подошло к концу. Один из охранников вложил мне в руку фотоаппарат, я сказала, что Майкл – лучший и он ответил: «Спасибо! Я люблю тебя!». Затем я вышла из комнаты. Когда дверь захлопнулась, я обняла ближайшего ко мне охранника. Он спросил: «Ему понравилось?» Я ответила: «Думаю, да. Он сказал отложить ее (папку с письмами – прим. перевод.)!» Все его охранники были очень милыми. Они повидали очень много фанатов, но все же находили теплые слова поддержки для каждого.
В трепетном восторге я спустилась вниз, где встретила маленькую группу счастливчиков, которые уже встретились с ним. Мы начали делиться впечатлениями и показывать друг другу фотографии. Оказалось, что Майкл признался в любви каждому. Все сказали, что он долго обнимал их. Мы все получили его автографы и кучу впечатлений! Встреча закончилась, но я не была расстроена. Мне посчастливилось получить то, что никто у меня не сможет отнять - мгновение, проведенное с человеком, который вдохновил меня танцевать, работать, делиться, любить и преодолевать трудности.
Я провела остаток вечера с моими новыми друзьями и затем вернулась обратно в Австралию с маленьким волшебством по имени Майкл Джексон в моем сердце.
Увидеть его на сцене было моей следующей мечтой, у меня в кармане был билет на самолет в Лондон и билеты на 3 его шоу: на 30 июля, 1 и 3 августа. Огромная трагедия, что он ушел, так и не вернувшись снова на сцену с шоу, билеты на которые были распроданы вмиг, когда мир был готов снова приветствовать его в свете софитов.
Его будет не хватать миллионам поклонников, таких как я. Он был и остается лучшим!
Фрагмент впечатлений одного из поклонников побывавших на семинаре Брэда: "Брэд рассказал, что у Майкла в студии всегда была вода Эвиан, почти кипяток для его голоса. Майкл разогревался в течение двух часов перед сессией с его известным красноречивым тренером Сетом Риггсом. Брэд вспоминает это чаще всего – он считал само собой разумеющимся, когда Майкл разогревался, пел гаммы или наматывал кругами moonwalking, в то время как они работали над чем-то.
Хотя Брэд и Майкл были профессиональными коллегами; они были также близкими друзьями. Майкл любил и доверял Брэду и Брэд чувствовал то же самое, отвечая Майклу безоговорочной верностью в течение многих лет.
Брэд любил чувство студии, потому что это была “темная пещера” - он, Майкл и команда работали в ней целый день. Иногда Брэд просил, возможно ли повернуть огни полностью вниз, потому что в этом режиме Майкл делал запись; оставив единственный свет для пюпитра.
Иногда, однако, нехватка света имела неприятные последствия в студии. Например; делая запись оригинального демо для "Опасного", Майкл попытался переместить стену позади него. К сожалению, он зацепил ногой стену и она упала прямо на голову Майкла. Вы можете фактически услышать этот инцидент в начале демо, который был в конечном счете выпущен на “The Ultimate Collection” в 2004.
Майкл и команда продолжали делать запись в течение приблизительно полутора часов после того, как на него упала стена. Когда они закончили сессию Брэд вызвал врача, который посоветовал отвезти Майкла в больницу для профессиональной оценки возможного сотрясения. На "BAD" и "Dangerous" сессиях безопасность была довольно легкомысленной. Не было действительно никого вокруг кроме технического персонала и Майкла. Так, Брэду пришлось вести Майкла в больницу самостоятельно в его небольшом старом автомобиле.
**************** Еще одно интересное эксклюзивное личное видео Брэда с Майклом и Шоном Ленноном экспериментировавших с терменвокс (музыкальный инструмент) на протяжении сессий HIStory. Майкл действительно большой ребенок на этих кадрах. Он просто в восторге, широко раскрывал глаза и хихикал, как если бы у него не было больше никаких проблем".
На семинаре Брэда Сандберга. Спасибо morinen за такую интересную информацию.
На прошлой неделе в студии Smash в Нью-Йорке звукоинженер Брэд Сандберг, многие годы работавший с Майклом, провел два семинара под названием «В студии с Майклом Джексоном». Ниже приведены некоторые подробностей этих семинаров. Автор статьи, Дэмиен Шилдс, надеется, что его рассказ достаточно полно передаст впечатления участников и побудит других поклонников посетить последующие сессии.
Брэду Сандбергу повезло: он видел гения своими собственными глазами. На протяжении 18 лет, с 1985 по 2002 год Сандберг близко работал с Королем поп-музыки, в том числе над четырьмя альбомами, многими видеоклипами, ремиксами и даже проектами на ранчо Джексона, Неверленд.
Перед началом семинара Брэд знакомится с группой, пожимая всем руки под саундтрек из классических вещей Майкла Джексона. Затем все записываются, получают свои кружки с лейблом «В студии с Майклом Джексоном», рюкзак и бутылку воды. По понятным причинам телефоны, камеры и записывающие устройства требуют сдать. Как только с этим покончено, наступает время лекции: лекции о Майкле.
Брэд открывает семинар коротким вступлением о себе и своей карьере. «Он отличный рассказчик», - говорит один из участников семинара. Вместо того чтобы читать по бумажке или следовать сценарию, Брэд избирает более простую и непринужденную манеру разговора. Первым делом он объясняет: «Я обычный технарь. Я просто оказался в нужном месте в нужное время».. Брэд рассказывает, что начинал работать в студии в роли мальчика на побегушках – приносил команде бутерброды и кофе.
Затем он представляет свою дочь, Аманду, которая работает за звуковым пультом и компьютером, где у нее заготовлены аудио- и видеозаписи. Они добродушно подшучивают друг над другом. Брэд постоянно просит ее показать следующий захватывающий клип, который припасен у него для слушателей. Она же следит, чтобы отец не отклонялся от темы и успел рассказать все истории, показать все видео и поставить все записи за отведенные на семинар четыре часа. В итоге им это так и не удается, хотя семинар затягивается дольше плана. Брэд постоянно вставляет: «Я только расскажу об этом эпизоде на 30 секунд…» У него их так много!
Атмосфера в студии была потрясающей. Посетителей усадили перед большим экраном, на котором транслировались фото и видео. Владельцам VIP-билетов разрешили прийти в студию пораньше и занять первые ряды. После семинара они могли провести с Брэдом дополнительный час: задать вопросы, узнать больше историй и даже отведать любимой еды Майкла.
Поклонники, которых собралось человек сорок, с жадностью ловили каждое слово Брэда. Он принес с собой аналоговый 14-слойный мультитрек к песне “Bad” и на протяжении пятнадцати минут играл с ним, показывая, как Майкл поет отдельные партии ведущего и бэк-вокала. Он выделил отдельно партию духовых и даже гитарную партию Дэвида Уильямса.
«Он создал потрясающий ремикс прямо на наших глазах. Это было невероятно», - вспоминают участники. Поклонники узнали, что быстрые треки, записанные для альбома Bad, были изначально длительностью примерно 9 минут каждый – для альбома их пришлось изрядно сократить. После этого, перед самым выпуском запись еще ускорили на 5-6% - это было сделано, чтобы песни звучали более динамично. В результате в финальной альбомной версии голос Майкла звучит чуть выше, чем в реальности. Брэд проиграл слушателям оригинальные версии, до ускорения – вокал в них кажется более чистым.
Брэд рассказал историю о том, как записывали вступление к “I Just Can’t Stop Loving You”.
В голову манекена был встроен микрофон – Брэд показал эту голову слушателям. Для записи вступления Майкл забрался в постель с этим манекеном и наговорил слова голове. Брэду не очень понравился результат, а ди-джеи на радио и в клубах его просто-таки возненавидели, поэтому из следующего тиража альбома вступление убрали.
Майкл был перфекционистом и так не удовлетворился качеством альбома Bad. После начала Bad-тура они стали работать над синглами, радио-версиями и танцевальными ремиксами, и в процессе этого треки альбома постоянно модифицировались. Так что первоначальный тираж Bad, отпечатанный в августе 1987 года отличался от последующих тиражей, появившихся несколько месяцев спустя. Альбом постоянно совершенствовали. В итоге существовало 8 или 9 различных версий альбома, вышедших в тираж.
Брэд проиграл подряд три версии песни “Streetwalker”, которая планировалась для альбома Bad, но потом была заменена на “Another Part Of Me”. Одна версия – выпущенная в Ultimate Collection, две другие – отличные от нее, со зловещим вступлением в стиле ‘Wild West’ и разными импровизациями. Брэд сказал, что, как и Майкл, предпочитал “Streetwalker” вместо “Another Part Of Me”.
После завершения альбома Bad и тура в 1989 году Майкл захотел сменить направление развития своей музыки. Куинси Джонс больше не был продюсером его проектов – вместо этого Майкл разделил эту обязанность между несколькими коллегами, новыми и старыми. Сандберга пригласили работать над новым альбомом в числе старой команды - Брюса Свидена, Билла Ботрелла и Мэтта Форджера. Новеньким был талантливый музыкант Брэд Баксер.
На ранних сессиях в 89-90 гг. Майкл работал с продюсером Брайаном Лореном. Однако по мере развития альбома с Лореном расстались, заменив его продюсером Тедди Райли.
Когда работа над проектом набрала обороты, атмосфера в командах образовалась соперническая. Майкл арендовал сразу три студии: одну возглавлял Билл Боттрелл, одну Брюс Свиден и одну Тедди Райли. Брэд перемещался от Боттрелла к Свидену, но с Райли не работал. Майкл наведывался ко всем троим, часто подстегивая коллег комментариями. “Oh boy they got some smelly jelly going on in there” («Ох, что они там делают в другой студии!»), - говорил он, чтобы никто не расслаблялся. Каждая команда, конечно, хотела видеть СВОИ песни в альбоме.
В карьере Майкла на протяжении большого отрезка времени участвовали члены группы Toto: они внесли свой вклад в Thriller, Bad, Dangerous и даже HIStory. Член группы Стив Поркаро, который до этого написал музыку к песне “Human Nature”, принес трек, который, как он надеялся, попадет в альбом. Новая песня, “For All Time”, к которой Майкл записал демо в 1990 году, была своеобразным ответом на “Human Nature”. Брэд рассказал, как Стив говорил ему: «Брэд, надо протолкнуть эту вещь в альбом!», на что Брэд отвечал: «Если бы у меня была возможность!» Обстановка была такая, как будто выпустить песню в альбоме Майкла Джексона означало стать миллионером (возможно, так оно и было).
Майкл, конечно, любил те песни, которые написал он сам. Они были его детищами. Но если вам удавалось привлечь его внимание, если он влюблялся в вашу песню, то у нее были все шансы попасть в альбом. Майкл знал свои вкусы и знал, что сработает.
Одним из удачливых композиторов, чья песня прошла в альбом, была Саида Гарретт. В 87 году Майкл уже записал ее песню “Man In The Mirror”, написанную в соавторстве с Гленом Баллардом – и это принесло ему хит номер один в горячей сотне Billboard. Для следующего проекта, который со временем получил название Dangerous, Майкл собирался записать трек Саиды и Глена в стиле госпел, под названием “Keep The Faith”. На семинаре Брэд поделился удивительной историей записи трека:
Майклу очень нравилась - “Keep The Faith”, и он с самого начала планировал включить ее в альбом. Он вместе с командой работал над песней очень усердно, потратив много часов на подготовку партий и миксов. Однако на записи финального вокала произошло нечто такое, из-за чего вся песня пошла насмарку: у Майкла надломился голос. Брэд говорит, что такого никогда раньше не происходило. Майкл сам был совершенно обескуражен и расстроен до слез. Тональность песни пришлось понизить, чтобы он смог спеть ее так, как хотел. Все морально поддержали Майкла, и работу начали сначала.
В финальной версии песни, вошедшей в альбом Dangerous, Майкл поет так, будто извиняется перед своей командой и говорит ей «спасибо». Брэд отмечает, что это слышно в его голосе. Он говорит, что Майкл «убил Dolby» - то есть пел с такой силой, что звуковая система Dolby не выдержала – в момент на 4:07 минуте песни.
Во время семинара участникам довелось увидеть бесценные фрагменты волшебства Майкла – вещи, которые никогда не публиковались в фан-сообществе. Одной из таких вещей была двухчасовая аудиозапись совместной сессии, во время которой родилась песня “Give In To Me”. В первом наброске “Give In To Me” была танцевальной песней, драмбит которой был запрограммирован, пока Майкл с гитаристом джемовали, импровизировали и придумывали мелодию. Однако в процессе двухчасовой сессии песня эволюционировала в ту форму, в которой в итоге и была выпущена. Майкл понял, что танцевальным треком ей стать не суждено. Музыка пошла своим путем, и пара в итоге сочинила рок-композицию. Брэд проиграл слушателям отрывки двухчасовой сессии, сократив ее до 12 минут. Мир должен услышать такие вещи, считает он.
Брэд поделился с группой невыпущенным демо под названием “Boots Groove”. «Оно звучало похоже на “Get On The Floor”, - вспоминает один из поклонников. – В нем была такая же басовая партия в стиле Brothers Johnson». Еще один невыпущенный трек, который проиграл Брэд, известен фанатам под именем “Faces”. Поставил он и демо “Don’t Stop Till You Get Enough” , где Майкл исполняет перкуссионную партию на полупустых бутылках. Брэд сказал, что Майкл был «потрясающим перкуссионистом».
Но, пожалуй, самым драгоценным моментом стала полная видеозапись того, как Майкл поет в студии песню “Childhood” вживую с Нью-Йоркским симфоническим оркестром. «От этого дух захватывает», - поделился поклонник, которому довелось это увидеть. Майкл находится в звуконепроницаемой стеклянной комнате, и дирижер симфонического оркестра дает ему сигналы и подсказки, где вступать. Его вокал просто великолепен. Между трудными фразами Майкл очень интересно «прочищает голос», отвернувшись от микрофона (после, конечно, эти моменты из песни вырезали). Когда оркестр доходит до середины песни: “Have you seen my childhood? Dah dah dah dah dahh dahhhh” – Майкл дирижирует, победно вознося руки, как бы говоря: «Да! Да!» Он обнимает небо и опускается вниз, как ребенок. Видно, что он буквально на седьмом небе от счастья: улыбается во весь рот и выглядит потрясающе. По-настоящему бесценные кадры.
Запись того, как оркестр играет “Earth Song” тоже впечатляет. «Она звучит как Чайковский или Брамс. В ней почти не узнаешь музыку Майкла», - говорит один из поклонников. Также посетители семинара услышали замечательную вокальную тренировку с госпел-хором Андре Крауча для “They Don’t Care About Us”. Встав в кружок, они поют акапелла: “They don’t care, they don’t care. They. Don’t. Care. About us. They. Don’t. Care. About us!”
Во время семинара Брэд извинился за то, сколько бесценных листов с текстами, нотами и записями Майкла он выбросил в мусорную корзину после окончания сессий. Но, говорит он, если бы он дотошно хранил все эти вещи, то назвался бы уже фанатом, а не коллегой. А будь он фанатом, ему не место было бы в одном зале с Брюсом Свиденом, Биллом Ботреллом, Мэттом Форджером, Тедди Райли, Родом Темпертоном и Майклом Джексоном.
«Чем хорош был этот семинар, так это тем, что он проходил в настоящей студии звукозаписи», - рассказывает один из участников. Майкл часто говорил: «Сделай мне больно! Подними громкость до 11-ти» - и именно так Брэд и поступил. Из вежливости он спросил группу, не надо ли сделать тише, но все ответили «нет!» Аудио- и видеозаписи звучали громко и четко. Бас, духовые, струнные – все это слышалось из профессиональных студийных колонок. «Там на самом деле понимаешь строение музыки».
Семинар превзошел все ожидания поклонников. «Это был урок длительностью в четыре часа, и мы готовы были слушать еще и еще. Брэд – настоящий союзник Майкла».
О будущих семинарах Брэда Сандберга можно узнать на его странице facebook.com/inthestudiowithmichaeljackson
Еще кое-какие заметки от других участников (извиняюсь, некогда объединять все в одну историю):
- Имя “rubba” произошло от слова, которое Майкл часто использовал в студии – оно означало бас (или иногда синтезатор). "We need more rubba" означало «надо добавить басов».
- Майклу нравилась гигиеническая губная помада со вкусом вишни. Однажды Брэд приехал в Неверленд, захватив с собой эту помаду для Майкла, и когда он отдал ее Майклу, тот сказал: «Это самый приятный жест, который кто-либо для меня делал». Брэд ответил: «Да ладно, это всего лишь помада», но Майкл сказал: «Нет, правда. Я очень благодарен». Брэд сказал, что это было очень типично для Майкла – он умел ценить заботу других и был «самым любезным человеком на свете».
- Невыпущенная песня "Faces" предваряется речью Майкла, напоминающей речь Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта». Майкл произносит вдохновенные слова о том, как изменится мир, после чего начинается песня. Впечатления от поклонницы: «Мне стало грустно, потому что Майкл так отчаянно пытался изменить мир и верил в это, но этого не случилось. В каком-то смысле песня похожа на Earth Song, но она более идеалистическая, тогда как Earth Song содержит более реальный взгляд на вещи».
- Брэд сказал, что студия в Хейвенхерст, где работала «команда Б» (Джон Барнс, Мэтт Форджер и Билл Боттрелл) была ужасной с технической точки зрения – 80% времени в ней что-то налаживали и чинили.
- Брэд сказал, что Майклу вечно было холодно, и он нуждался в кварцевых обогревателях – может быть, также тепло шло на пользу его голосу. Обогреватели работали всегда. Также Майкл любил пить горячую воду, которую грели в микроволновке.
- Слушать музыку Майкл любил ГРОМКО – «на уровне громкости реактивного двигателя». Динамики они рвали постоянно.
- Брэд рассказал, что Майкл был очень вежливым и мягким человеком, и если кто-то ему не нравился, он просто исчезал – уходил в свою комнату наверху студии. Команда, которая у них сложилась, состояла из людей, которые сошлись и сработались, и эта комфортная, органичная атмосфера была очень важна. В этой атмосфере и музыка создавалась «органично».
- Брэд сказал, что у Майкла был свой язык (напр, “rubba”, "smelly jelly").
- Он сказал, что у Майкла были длинные костлявые пальцы, и он ими изумительно щелкал – при этом мог делать это вечно, его руки не уставали.
- Про "Streetwalker" он сказал, что Куинси ненавидел эту песню – им с Дилео нравилась "Another Part of Me". Тогда Майкл нанял еще одного инженера (бразильца по имени Умберто) в студию С и поручил ему работу над "Streetwalker". Он намеренно создавал атмосферу соперничества между талантливыми людьми.
- Брэд сказал, что когда песни исполнялись с живыми музыкантами в туре, песни были на 30% быстрее и на 2 тональности ниже, чтобы беречь голос Майкла.
- Когда они были во Флориде, репетировали песни к туру Bad, Майкл записал вступление к TWYMMF (“doooo-do, doooo-do”) в своем номере отеля. Брэд сказал, что рядом с отелем у них был запаркован трейлер со студийным оборудованием, от которого они протянули провода в комнату Майкла.
- Как Брэд охарактеризовал 3 команды в Dangerous:
1) Тедди Райли — «бесконечный поток женщин» (Тедди пришел на смену Брайану Лорену, с которым Майкл на ранних этапах работал над треком, позже превратившимся в Ghosts). 2) Брюс Свиден – «ученый», который «делал все по правилам», очень организованный. 3) Билл Боттрелл – угрюмый, разочаровавшийся в музыкальной индустрии, независимый (Брэд сказал, что Боттрелл и Свиден были полярными противоположностями и терпеть не могли друг друга!). Билл был спонтанным и «хипповым», Брюс, - напротив, очень организованным и последовательным. Брэд сказал, что ему нравилось общаться с Боттреллом.
- Брэд проиграл запись сессии “Give In to Me”: Боттрелл играл на гитаре и работал с Майклом (все это время громко жующим жвачку) над созданием песни на протяжении двух часов. Очень интересно было услышать, как мелодия и слова развиваются вместе. В этом месте появилось слово «органично» - по мнению Брэда, это было очень важное понятие в создании музыки. Можно было слышать, как Майкл находит нужные строки, звуки, которые хочет услышать, и как он направляет Билла в отношении гитарных аккордов (похоже на то, как он направлял Майкла Бирдена в This Is It, когда они репетировали вступление к TWYMMF). В этом сегменте стало видно, как много для Майкла значила ИГРА – играть с музыкой, получать удовольствие от творческого процесса.
- Брэд сказал, что Майкл обладал ненасытной любознательностью. Он особенно много спрашивал о Рождестве: какое оно? как можно не открывать подарки до утра?! Майкл говорил, что открыл бы их сразу.
- Брэд рассказал, кто из продюсеров над какими песнями работал: Bill Bottrell – Monkey Business, Black or White, Who Is It, Give In To Me. Bruce Swedien работал над “Time Marches On”, которая потом (после прихода Тедди Райли) превратилась в Jam. Тедди работал над She Drives Me Wild. Брэд сказал, что ему не нравилась эта вещь, потому что у нее не было мелодии, но потом пришел Майкл с вокалом и «набросил мелодию» на песню. Брэд сказал, что песня Black Street превратилась в Best of Joy под руководством Тедди Р.
- Майкл также записал рождественскую песню с детским хором и устроил все так, будто было настоящее Рождество – с елкой, искусственным снегом и т.д. Брэда нарядили Санта-Клаусом. Майкл подарил детям-участникам Gameboy (тогда это еще была редкость). Майкл очень любил фильм «Один дома» и песню "Christmas Star".
- Брэд поговорил о творческих людях и о том, как они часто плохо управляются с механикой. Например, Куинси не водил машину. Майкл водил, но ужасно.
- Брэд рассказал, что в студии всегда была корзина с фруктами, но фрукты из нее ел только Майкл – особенно гранаты. Он рассказал, как Майкл поглощал гранаты – прямо с семечками.
- Брэд показал много фотографий Неверленда в периоды его строительства – было видно, сколько времени и расходов в это было вложено. Например, для карусели пришлось выровнять землю, построить базу, все лошади были раскрашены вручную – у каждой был свой уникальный рисунок на седле и т.п. Маленький поезд заказали из Канзаса – Майкл хотел, чтобы его доставили уже готовым: с огоньками, музыкой и украшениями. Брэд сказал, что обустройство Неверленда было предприятием невиданных масштабов – «проект за проектом». Многие скульптуры создал Дэвид Нордаль. Все на территории со временем расширялось – например, у Майкла был домик на дереве, который позже превратился в «замок». Брэд сказал, что как-то поинтересовался суммой счета за электричество в Неверленде – оказалось 50 тысяч долларов в месяц.
- Брэд рассказал, что Майкл хотел иметь на улице полноценную концертную аудиосистему для музыки – колонки висели на деревьях. Музыка была везде. Но Майкл категорически не хотел ставить собственную музыку в Неверленде (когда Брэд однажды спросил его, почему, Майкл ответил, что «было бы неприлично»). Поэтому играла музыка Диснея, Дебюсси и другая классическая музыка. На карусели играла музыка Дженет и Джо Сатриани.
- Майкл хотел, чтобы когда перед гостями открывались железные богато украшенные ворота в Неверленд, для усиления впечатления играла музыка. Брэд предложил попурри из песен Майкла, но Майкл счел, что это «ужасная мысль». Вместо этого он выбрал произведение "Danny Boy". По мнению Брэда, это был странный выбор, но по просьбе Майкла он установил в колонках оркестровую версию этой песни.
- Сады Неверленда на фотографиях выглядели потрясающе – там была даже выложенная «дорога из желтого кирпича». Поклонница пишет, что глядя на эти фотографии, подумала: таблоиды так усердно доказывали, что Майкл построил Неверленд для завлечения детей, но он и так, сам по себе был интересен детям - для этого ему вовсе не нужно было тратить столько денег и времени на то, чтобы создать этот сказочный мир.
- Еще Брэд упомянул, что Майкл любил смотреть записи того, как девушки теряют сознание на его концертах, поэтому этих съемок всегда было много (не связанно с семинаром Брэда мне вспомнилось, как кто-то рассказывал, что после смерти Майкла управляющие его делами нашли у него видеокассеты с часами и часами этих записей…)
Наташа, спасибо morinen, спасибо тебе и спасибо Брэду Сандберг за организацию этого семинара и удовольствие читать потрясающие воспоминиания о Майкле. 18 лет работать плечо к плечу рядом с Майклом. Видеть его, слышать, общаться. Учавствовать в разных записях,создавать с Майклом шедевры, готовить песни к альбомам. Это дорогого стоит. Неверленд, туры. Прочла на одном дыхании. Эмоции зашкаливают, а написать тольком ничего и не могу)
natalija написал(а):
Во время семинара Брэд извинился за то, сколько бесценных листов с текстами, нотами и записями Майкла он выбросил в мусорную корзину после окончания сессий.
сделанного одной из участниц на семинаре Сандберга. Тут отчасти повторено то, что было в предыдущей статье, но каждая новая подробность бесценна.
Брэд Сандберг, 30 июня 2013
- Встретила его в лифте; сказал, что плакать придется «не очень много».
- Начал с нескольких фрагментов из Off the wall. Не работал над этим альбомом и Thriller. Проиграл первую версию She’s Out of My Life – только голос Майкла и Грег на фортепиано – БЕСПОДОБНО. Затем поставил демо Don’t Stop, рассказал о бутылках из-под колы и об изобретательности Майкла – например, о досках в студии Westlake.
- Познакомился с Майклом во время проекта Captain Eo. Начал как посыльный: приносил еду и т.д. Поговорил о танцевальных миксах, поставил версию We are here to change the world, которую танцоры использовали для того, чтобы разучивать движения – инструменталка и вокал в припеве.
Bad
- Продвинулся по карьерной лестнице, попросил разрешения работать над Bad.
- Сначала поставил черновой микс песни Bad. Сказал, что такие песни записывали супер-длинными, для будущих ремиксов. Bad заняла целую катушку пленки (14 минут), Куинси и Брюс хотели довести ее до совершенства, гитарист Дэвид Уильямс играл снова и снова 14 минут, звучало безупречно. Со Smooth Criminal делали то же самое.
- Поставил первую версию Another Part of Me, когда Майкл еще не закончил текст – там больше таких «шипучих» звуков.
- Потом была рабочая пленка для Bad – то, что Майкл слышал в своих наушниках. Брэд стоял перед экраном, приглушал различные элементы. Это звучало потрясающе, почти как финальный продукт. Он приглушал различные элементы, в песне было больше экспромтов. Чего я не знала, так это того, что в этой песне использовалась «речевая коробка» (http://en.wikipedia.org/wiki/Talk_box), использовал ее Майкл.
- Потом он проиграл НАСТОЯЩУЮ версию The way you make me feel. Это было просто восхитительно, она медленнее примерно на полторы секунды. Так она должна была звучать. Брэда попросили ускорить ее на 6%, чтобы сделать более танцевальной. С Bad сделали то же самое. Финальная версия TWYMMF из альбома звучит даже не в тональности, а между двумя тональностями. Оригинальная версия была ярче, вокал звучал сильнее.
- Потом он показал фото головы для I just can’t stop loving you, пошутил о том, что только Майкл Джексон мог привезти в студию кровать, чтобы в ней это записать. Он проиграл вступление, поморщился, сказал, что никому оно не понравилось, было коллективное решение его вырезать.
- Дальше была Streetwalker: Майклу и Брэду она очень нравилась, Куинси – очень НЕ нравилась. Сказал, что Брюс и еще один продюсер (не помню имя) работали над несколькими разными версиями. Послушали три версии: первая была похожа на ту, что мы знаем, только с незаконченным вокалом, вторая – более ровной, с другим вступлением, третья – та, что выпущена.
- Поставил Scared of the moon, на этой звуковой системе она звучала потрясающе.
- Рабочее название для песни Bad было действительно Pee – он не знает, почему. Вспоминал, как приходил Принс и сказал, что песня будет хитом и без него, поэтому отказался от участия. Брэд сказал, что как только Принс ушел, Майкл тут же переключился обратно в режим критики своего конкурента
- Один момент, который я забыла: он обсуждал команду А (Брюс, Билл Боттрелл) и команду Б aka как «ребята в Хейвенхерст» (Джон Барнс, Мэтт Форджер). Брэд сказал, что эта студия была ужасна, они потратили много времени на доведение ее до рабочего состояния. Там создавали изумительные демо и приносили Брюсу, но они не дотягивали до стандартов Брюса, поэтому их забраковывали.
- Сказал, что Майкл любил слышать свою музыку «на громкости реактивного двигателя», что динамики рвались постоянно.
- Когда Майкл хотел послушать музыку, ему нужен был технический ассистент, чтобы ею управлять, и это всегда был Брэд (никому не нравилась эта работа). Брэд сидел в глубине комнаты в берушах или наушниках – и все равно громкость была оглушительной.
- Рядом с Майком всегда были кварцевые обогреватели, и он пил кипяток для горла.
- Брэд приезжал в студию рано, чтобы все наладить. Майкл за два часа до сессии начинал петь гаммы с Сетом Риггсом. Он делал это перед каждой сессий записи.
- “jelly”, “smelly jelly” – так называлась хорошая музыка.
- Майкл и Брэд были в Нью-Йорке, готовились к выступлению на Грэмми в 88 году, и Майкл сказал, что хочет сделать медленное вступление к TWYMMF. Брэд показал фотографию маленького «фургона для звукозаписи», который был припаркован у отеля. Они протянули провода к отелю, в номер Майкла, и записали вступительную мелодию из четырех частей.
- Брэд впервые увидел выступление Майкла в Пенсаколе, штат Флорида, во время тура Bad. Сказал, что было очень чудно видеть своего «босса» в такой обстановке, сказал, что шоу было грандиознее, чем возможно себе представить.
- Песни для живого выступления были на 30% быстрее и на 2 тональности ниже.
- Упомянул длинные худые пальцы Майкла и его щелчки; сказал, что он делал это потрясающе; как ни удивительно, его руки не уставали.
Dangerous
- 3 команды, работавшие над альбомом: 1) Брюс Свиден – «the palace», он был очень организованным, сторонником правил, работал над песнями с массивной постановкой, такими как Heal the world, Keep the faith, и т.д. 2) Телли Райли – «revolving door of women», занимался песнями в стиле нью-джек-свинг, такими как Can’t let her get away и, позднее, Dangerous. 3) Билл Боттрелл – противоположность Брюса Свидена: чуждый условностям и традициям, держал декоративные занавески вместо дверей, лавовые лампы, пил пиво Corona. Брэд любил с ним работать. Он работал над Give in to me, Monkey business, If you don’t love me. Между командами было соперничество; Майкл бегал из студии в студию.
- Брэд выключил свет и поставил нам 15-минутную запись из двухчасовой сессии, во время которой Билл и Майкл создали Give in to me. Майкл сказал, что хочет написать рок-песню; они втроем сели в студии с гитарой и начали писать. Запись начинается с того, что Майкл говорит о посторонних вещах. Поет слова Beatles из их тура: “Was it the CIA?” The FBI!” “The BBC!” «Интересно, станут ли эти пленки когда-нибудь меньше? Они такие огромные с тех пор, как я помню себя в этом бизнесе». 10 минут эволюции Give in to me: гитара и слова развиваются с каждой минутой. Заканчивается опять разговором, на этот раз о песне, и звуками ЧАВКАНЬЯ жвачкой – очень громко и неприлично, но ужасно мило. «Играть с музыкой, находить органичные звуки». Просто потрясающе: милый, веселый Майк, но в то же время слышна вся глубина творческого процесса.
- Потом Брэд сказал о песне Dangerous, она началась как трек Боттрелла. Брэд поставил тот отрывок, где Майку на голову упала стена. Эту «стену» выстроил Брэд – она состояла из трех деревянных панелей примерно 8 футов в высоту и предназначалась для того, чтобы удерживать звук внутри. /¯¯\ Когда Майк записывался, ему требовалось танцевать (он то и дело опрокидывал свою горячую воду и что-нибудь ломал). И вот эти деревянные панели ему мешали. "С присущим ему озорством" Майкл начал отодвигать боковые панели подальше от себя, так что в конце концов они образовали со средней секцией прямую линию. Началась запись. Послышался звук падающих досок. В студии было темно, и никто не понял, что произошло. Брэд бросился внутрь… Майк был на пюпитре, доски – на Майкле. Ему помогли подняться. Он сказал, что с ним все в порядке, и запись продолжали в течение еще пары часов, пока он не пожаловался, что болит голова. Позвали Билла Брея, который отвез его ко врачу. Брэд сильно перепугался: «А что если бы я убил Майкла Джексона?» Оказалось, что у Майка было сотрясение мозга, - он потом неделю просидел дома. Брэд заметил, что любая другая знаменитость наверняка подала бы в суд, но Майкл лишь обратил все в шутку. Мы посмеялись над тем, что даже падение в исполнении Майкла звучит хорошо и подходит в песню. Песня потом была передана Тедди, но Брэду больше нравится их демо.
- Поставил отрывок из Who it is; я спросила, Майкл ли это в начале (высокие звуки ahhh) – он сказал, что на 80% уверен, что Майкл, но записал и обещал уточнить.
- Поставил демо Jam, оно очень отличалось, в нем был кусочек другой песни (сейчас не помню, какой).
- Поставил For all time, сказал, что это песня от тех же композиторов, которые написали Human nature (Toto), они хотели, чтобы это была Human Nature #2. Брэд был за включение этой вещи вместо Heal the world. Для любого другого артиста это был бы хит, но для Майкла она оказалась недостаточно хороша – это раздосадовало Брэда.
- Keep the faith: замечательная история. День записи ведущего вокала был очень важным днем – никаких гостей в студии, никакого баловства: только Майк, Брюс и Брэд. В студии было темно, только одна лампа на пюпитре. Во время первой попытки записи голос Майкла надломился. Брэд и Брюс были шокированы: такого НИКОГДА не случалось. Майкл продолжил петь, сделал еще два дубля и убежал в свой офис. Зазвонил телефон, Майкл был в истерике на другом конце провода, всхлипывал; Брюс сказал: «У Майкла нервный срыв». Его голос сломался, и он не может больше взять нужную высокую ноту, он запаниковал. Решили, что нужно сделать перерыв; все собрались, Майкл поехал домой. Позднее посреди ночи Брэду позвонил Брюс: «Майкл готов». Приехали обратно в студию, потратили три часа на распаковку и настройку оборудования, опустили песню на тональность ниже и ждали Майкла. Майкл пришел и исполнил УБОЙНОЕ соло в своем обычном диапазоне. Брюс сказал, что у колонок Bose есть предел мощи, которую они могу выдерживать, после чего появляется искажение. Мы послушали Keep the faith до конца, и, действительно, слышно искажение, когда Майк выкладывается в полную силу (4:25 в песне). Брэд предложил Брюсу убрать искажение, но Брюс не позволил – сказал, что оно «неподдельное». Брэд считает, что Майкл спел так сильно по двум причинам: 1) из-за досады на свою неудачу в первый раз, и из-за посыла песни. 2) по его словам, Майклу было очень неловко из-за того, что им пришлось из-за него все собирать, а потом разбирать заново; он считал, что это все его вина; он спел особенно хорошо, чтобы показать свою благодарность и извиниться. (Конечно, Брэд сказал бы: приятель, мы же на тебя работаем - подумаешь, ерунда. Но для Майкла это была не ерунда.) Брэд тогда сказал, что никогда в жизни больше не работал с таким приятным, внимательным и скромным человеком.
- Забыла Someone put your hand out. Брэд сказал, что эту вещь всегда рассматривали для включения в альбом, но все улучшали, и в итоге она так и не вошла. Ему лично она очень нравилась.
- В этот период Брэд выполнял кое-какую работу в Неверленде. Началось это с того, что Майкл захотел аудиосистему в свою комнату, потом перешли к поезду, озеру, деревьям. Сказал, что на земле не было более прекрасного и необычного места. Рассказал об объятиях Майкла: он имел привычку обнимать тебя, когда входил в помещение, когда выходил из помещения, когда Брэд работал в Неверленде и т.д. Особенный человек.
HIStory
- К 94-му году у Брэда была своя фирма; ему позвонил Брюс; он решил вернуться еще для одного альбома. Майкл хотел уехать из Лос-Анджелеса, переехал в Нью-Йорк, снял там 4 (?) студии в Hit Factory.
- В этот момент Брэд показал фото и видео. Первое видео – хор Андре Крауча разогревается, поет госпел, Майкл стоит в углу и хлопает в ритм.
- На следующем видео певцы из хора репетируют They Don’t Care About Us с кассетным плеером, который Андре купил в супермаркете за 10.99$
- Затем были фото и видео с события, когда Майкл привел детский хор, чтобы записать рождественскую песню из фильма «Один дома». Эта сессия проходила в Калифорнии, в середине сентября, но Майкл принес искусственный снег, елки, сани, заставил Брэда пойти купить и завернуть в подарочную бумагу игры Gameboy для детей, а потом раздавать их в наряде Санты. Фотографии этого было довольно смешные. Брэд сказал, что в итоге он (Санта) сделал несколько снимков с Майклом и детьми, после чего Майкл торжественно провел его по всей студии.
- Потом было видео, в котором Шон Леннон и Майкл играют с новым терменвоксом в офисе Майкла (увешанном картинками из Диснея, мультфильмов и фотографиями детей). У Шона получалось очень хорошо, у Майкл – не слишком. Он пританцовывал и пытался создать ритм, но у него не вышло.
- В этом видео также был кадр с пробковой доской Майкла. Брэд сказал, что это ценный кадр – он нигде больше не видел фотографий этой доски. Майкл записывал названия песен на маленьких клейких бумажках и пришпиливал их на доску. Чем выше оказывалась песня, тем больше шансов у нее было попасть в альбом. Надписи на бумажках не были видны, но внизу были картинки ребенка из Scream/Little Susie.
- Потом была компиляция видеофрагментов на фоне песни Smile. Брэд упомянул, как много значила для Майкла запись этой песни. Видео, где Майкл улыбается, корчит рожи; Брюс поправляет усы; все, кто работал над проектом шутят и смеются. Я, как и Брэд и еще несколько человек в зале, к этому моменту уже плакали. Он говорил о том, как это позволяет посмотреть на прошлые события со стороны: это была не просто какая-то машина, где нажали кнопку и все получилось, - это были живые люди, которые работали вместе днями и ночами.
- И наконец он сказал, что припас для нас «сюрприз» - нечто, чего никто еще не видел. Видео началось со съемок нью-йоркского симфонического оркестра, после чего показали Майкла перед пюпитром. Он записывал Childhood. Должна вам сказать, я никогда еще не видела такой радости и света на лице у Майкла. Он был в простой клетчатой рубашке, улыбался, и изливал душу в песне. С самой чистой на свете улыбкой. Запись охватывала всю песню. В тех местах, где играл один оркестр, Майкл смотрел через окно и восторженно рассекал кулаком воздух. Затем, когда наставал черед ему снова петь, он откашливался в сторону и вступал. Это было так прекрасно, и так сильно, и в то же время так просто. Закончив запись, он поднял руки над головой и неторопливо вышел из помещения, - в это время туда зашел другой инженер (?) и сказал: «Боже мой…» (или что-то в этом духе – в общем, он был потрясен до глубины души). Камера проводила Майкла из студии и вернулась назад.
- Потом мы прослушали сообщение на автоответчике, в котором Майкл благодарил Брэда за работу, сделанную в Неверленде. К этому времени в слезах были все присутствующие. Тогда я, всхлипывая, сказала, что, несмотря на все, через что Майкл прошел, его отношение к созданию музыки никогда не менялось и всегда оставалось позитивным. Брэд согласился и сказал, что не делал на этом большого акцента, но это правда – Майкл всегда оставался таким парнишкой, как в этом видео.
- После этого мы собрали вещи, подошли к Брэду и поблагодарили его за все, особенно за это видео. Мы обнялись. Я также показала ему мою новую татуировку с Майклом, и он сделал фото.
- Брэд оказался очень милым и скромным человеком. Он сказал, что на самом деле невозможно описать словами, каково было быть в одной студии с Майклом, но он надеется, что дал нам немного почувствовать атмосферу. И это так. Может, это прозвучит чересчур пафосно, но я действительно вижу Майкла совершенно в новом свете и понимаю его так, как не понимала раньше. Брэд рассказал удивительную историю и сделал семинар очень личным и дорогим. Я всегда буду благодарна ему, за то что он позволил фэнам увидеть Майкла таким, каким они еще никогда его не видели. Если у вас есть возможность посетить этот семинар, ПОСЕТИТЕ. Я не преувеличиваю, когда говорю, что он изменит вашу «фанатскую» жизнь навсегда. Было видно, что Брэд не испытывает ничего кроме любви к Майклу и работе, которую они проделали вместе. Семинар того стоил.
