Люд согласна конечно, резонанс будет и уже есть в фан сообществах. И это только начало. Определённая информация  лишняя и меня удивила и конечно никак не прибавит плюсов дорогому, по её словам,  человеку.
Тут я с тобой полностью согласна. Что касается Майкла и большое желание "отмыть " его, реабилитировать в глазах общественности, тут надо сильно мозг включать на всю катушку,  за чем в дебри полезла..
Ну Остапа понесло видимо..

Отредактировано natalija (2016-08-31 21:46:41)

Именно.
Вот  также считаю : на  кухне - одно  дело,  мы  тут кофе  пьём с  друзьями.
А в  мир  нести - совсем  другое  :  там  акулы  сенсаций  жаждущие ... с перьями чернильными ...
Понимать надо.   

А  мне кажется, Наталь,  потому  и задвигал,
что ничего  там  особенного  и не было с Его стороны,  а  дева приняла обычный  флирт  за  Его любовь всей  всей  жизни к ней ... 
Ну  почитаем,  конечно,  дальше,  чем  этот  флирт  закончится .... ( улыбаюсь  )

Ну, Лиза  и Дебби  - это  из другой  оперы,  они  - всех  ближе будучи -  хотя  бы книжки не  строчат,  в писатели не подались,  спасибо  им  уже на этом,  прям поклон !

Но я всё таки соглашусь  с  общим настроением  народа из Юлиных  комментов,  и  с  Людой нашей -  во  всём и полностью.

Шана,  увы,  разочаровала.   

Мне она  нравилась,  и  очень  ! 
Уважала её,  умной-разумной  считала.
Вот,  думаю, дева молоток  :  что-то  было же,  а  молчит, не треплет,  не тащит это  в  прессу.
Пока  она  после  7  лет  молчания  вдруг  не раскрыла  рот ...

Ах  девули,  дорогие,  и  всё-таки  я  за  туманы ! .....  ))))   

Наташуль, да  какие  там  тапки,  и не  лови  ничего, 
просто  мнениями  обмениваемся,  и  здорово, что разные  они  у нас,  что  друг  другу открываем  что-то ... 
Я  вот  всегда  люблю,  когда  точки  зрения разные  -  значит  тема волнующая и неоднозначная,
как  впрочем  неоднозначен  и  сам  герой  нашего общего  с вами ( и с Шаной )  романа  )))))

Охххх  !

Отредактировано Алиса в Стране Чудес (2016-09-01 05:51:14)

всем привет!) появилось свободное время наконец-то и решилась зайти)) почитала книгу Шаны, точнее то, что здесь выложили, спасибо за перевод) в целом мне пока что все вполне нравится, впечатление скорее положительное от прочитанного, хотя понятно, что есть моменты, которые под большим вопросом....Но сам образ Майкла для меня как раз таки не изменился, точнее он в моей голове давно уже сложился, а с каждой новой информацией - статьей, книгой или чьими-то воспоминаниями он как бы из отдельных пазлов складывается в общую картину, это я в основном по поводу его непростого характера   ну да, далек от идела, ну и что? все хоть чего-то стоящие исполнители, композиторы, творческие люди - в жизни были не подарок и это факт. В общем чисто мое мнение , что по большей части из прочитанного - это вполне реальные воспоминания этой девушки,правда сложилось впечатление, что девушка немного глуповатая но что делать многие мужики любят именно дур. Жду продолжения

http://justice-rainger.livejournal.com/776639.html

НАЧАЛО и пост ниже

ЧАСТЬ 2 и пост ниже

ЧАСТЬ 3

Michael and Me, часть 4
1 августа 1994 года объявили, что 18 мая Майкл женился на Лизе-Мари Пресли. Слухи об их свадьбе ходили уже несколько недель. Он все отрицал и никому ничего не рассказывал. Я же где-то в глубине души чувствовала, что это правда. Майкл и Лиза познакомились примерно за полтора года до этого. Он хотел записывать ее на своем звукозаписывающем лейбле, MJJ Music. Как-то вечером у них была деловая встреча дома у Сэнди в Беверли Хиллс. Она также была с Майклом на Jackson Family Honors в Лас Вегасе. Она сопровождала его в Disney World в Орландо. И тогда я заподозрила, что между ними что-то происходит.

Майкл хотел, чтобы все «держались как можно дальше от всего этого», когда эта история впервые выплеснулась в газеты. Но сегодня он это признал. Пресса машинально окрестила женитьбу рекламным трюком, поскольку совсем недавно его обвиняли в совращении малолетних, но я не была в этом так уверена. У Майкла всегда была мания, он хотел превзойти Элвиса в истории. Женитьба на его дочери была бы для него идеальным вариантом. Я также знала, что Майкл умеет очаровывать и может заставить кого угодно влюбиться в него, когда ему это нужно, и я почти уверена, что Лиза не устояла перед ним. Я не была уверена, что Майкл влюблен, но Лиза влюблена наверняка.

В те моменты, когда я не злилась и не ревновала, я вообще-то радовалась за них. Мне нравилась Лиза. Мы были примерно одного возраста, и я следила за ее интересной жизнью с самого своего детства. От друзей Майкла я слышала о ней только хорошее, и мне правда хотелось, чтобы он был счастлив. Она определенно была с ним не из-за денег или чего-то еще – только любовь. В душе я надеялась, что их брак настоящий, и у них все получится.

Он позвонил в офис в день объявления, и я не знала, что сказать. Признаюсь, я чувствовала, что меня в каком-то смысле предали. Он мог бы, по крайней мере, предупредить меня о том, что это произойдет. Вместо этого я узнала о свадьбе из газет. Я знала, что недавно что-то изменилось, поскольку он все больше и больше отдалялся, словно между нами никогда ничего и не было. Словно все это куда-то исчезло, и теперь здесь был только этот новый, женатый Майкл. Его обвинили в ужасном преступлении, он прошел реабилитацию, унизительный личный осмотр. Тот нежный, милый Майкл, которого я знала, больше не существовал. Его мир разрушился за один день, а вместе с этим – и мои мечты на совместное будущее с ним.

Его голос теперь стал совсем другим, но я никак не могла понять, что же в нем изменилось. Он словно повзрослел. За год ему довелось пережить больше, чем многим людям – за всю жизнь. Мне до смерти хотелось выпрыгнуть из телефона, обнять его, поцеловать, но… но теперь он был женат.

Я не знала, нужно ли мне поздравить его. Ну, в смысле, он же мне ничего не сказал, так чего я буду открывать рот? Пока я размышляла обо всем, что у меня с ним было, обо всех этих бесполезных чувствах и бесконечных ночах, когда я не могла заснуть, гадая, что бы такого ему сказать, о надежде, которую я испытывала после нашего поцелуя, телефонных звонков, песен, всех этих «я люблю тебя», и всех усилий, которые он, казалось, прилагал, чтобы просто заставить меня влюбиться в него – все это было напрасным. И внезапно я разозлилась донельзя.

Пару дней спустя Сэнди вышел из лифта в своем традиционном пиджаке от Армани и джинсах.
– У тебя разбито сердце, да? – спросил он участливо. Я помедлила, не зная, следует ли говорить ему о моих истинных чувствах. Да что уж там, я и сама не знала, что я чувствую сейчас. Все случилось так быстро. Впрочем, в одном я была уверена – мое сердце и правда разбилось. К горлу подкатил комок, а глаза наполнились слезами.
– Да, – ответила я, пытаясь подавить слезы.

Я чувствовала себя полной дурой. Ну с чего бы мне быть несчастной? Майкл не слишком-то интересовался мной, раз он даже не уведомил меня о том, что женится. Он же знал о моих чувствах к нему. Ну почему он женился не на мне? Он избегал меня, был со мной холодным и отстраненным с тех самых пор, как его дело урегулировали вне суда, и все его проблемы, казалось, закончились. Теперь я поняла, почему. Я была такой глупой. У Лизы-Мари были миллионы, а у меня их не было. Вдобавок, она – дочь Элвиса Пресли, что определенно много для него значило. Я не была ни богатой, ни знаменитой. Да как я могла рассчитывать на то, что он на мне женится или вообще воспримет меня всерьез? Я поняла, что у меня никогда не было шансов.

– Ты правда расстроена? – обеспокоенно переспросил Сэнди.
– Да, – ответила я, – но я рада за него. Ему это нужно.
– Ты говорила ему что-нибудь, когда он позвонил?
– У меня не было возможности с ним поговорить, но когда он позвонит в следующий раз, я что-нибудь скажу.
– И ты скажешь ему, что он разбил тебе сердце?
– А надо?
– Разумеется, надо, – ответил Сэнди хитро.

Буквально через несколько минут позвонил Майкл. Такое впечатление, что они сговорились. Я подняла трубку – и в ней зазвучал его голос, музыка для моих ушей.

– Это Майкл. Я в студии. Ты не могла бы найти Сэнди и попросить его срочно мне перезвонить?
– Хорошо, – ответила я. – Он знает твой номер?
– Ага.

И мы оба повесили трубку. Я хотела что-то сказать, но мне показалось, что он торопился и был слишком серьезен. Я просто побоялась и ничего не сказала. Его поведение явно изменилось после женитьбы. Он стал более напористым и требовательным, или же он принял такую линию поведения со мной, чтобы я не рискнула что-либо спрашивать. Какой бы ни была причина – это сработало. Я боялась обсуждать с ним какие-либо личные темы. Мы говорили только по делу. Я никак не понимала, почему он так холодно обращался со мной. Казалось, он смущается своего брака – словно не хотел это обсуждать. Наверное, он просто боялся, что я буду выдвигать ему какие-то претензии, но мне надо было что-то сказать ему.

Еще через несколько минут из своего офиса пришел Сэнди. Он спросил, не сказала ли я Майклу что-нибудь, когда он звонил. Я сказала, что не рискнула, потому что Майкл, похоже, торопился. И тут мимо моего стола проплыл Джим и, словно по условному знаку, сказал:
– Ну, посмотри на это с другой стороны. По крайней мере, теперь ты сможешь быть его любовницей на стороне, и тебе не придется терпеть его выходки каждый день. А, может, она его обкатает для тебя.

В нашем офисе все давно шутили, что Майкл неопытен и невинен, и что я могла бы помочь ему с этим. Разумеется, это была просто шутка, но Майкл даже перед своими менеджерами разыгрывал невинного, так что никто на самом деле не знал, что происходит за закрытыми дверями, и я не собиралась разрушать эти иллюзии, так тщательно им созданные. Из наших телефонных разговоров и по тому, как он поцеловал меня, я знала, что он отнюдь не невинный мальчик.

Я говорила о его свадьбе с парочкой участников тура. Они все были очень рады за него. Снова начала звонить Элизабет Тейлор – да почти все время. Казалось, она только и хотела, что сплетничать с Сэнди о Майкле. Казалось бы, у такой легендарной кинозвезды были дела и поважнее, чем проводить весь день в разговорах о ком-то гораздо моложе нее. Примерно в то время со мной подружился Дон Корнелиус, ведущий программы Soul Train. Он звонил каждый день, просто чтобы посплетничать о Майкле. Даже ему было любопытно, что происходит на самом деле. Каждый день звонила и Дайан Сойер, чтобы договориться об интервью с Майклом и Лизой-Мари, на которое они в итоге согласились.

9 августа Майкл и Лиза вернулись с медового месяца в Будапеште. Это выглядело как рекламный трюк. Прессе это понравилось, их фотографировали как счастливую, влюбленную парочку. На самом деле, они летали в Будапешт на съемки рекламного ролика для грядущего альбома Майкла, HIStory. В прессе это путешествие назвали медовым месяцем, потому что это было сразу после того, как было объявлено об их браке.

Я решила, что мы с Майклом больше никогда не будем флиртовать друг с другом, но он был полон сюрпризов. Он позвонил на следующий день после приезда, уже из Нью-Йорка.
– Майкл, звоню Сэнди, – сказал он, как обычно.
– Привет, Майкл, – сказала я. – Одну минутку.

По какой-то причине я никак не могла переключить его на Сэнди. Система не срабатывала. У нас буквально недавно было небольшое землетрясение, и я решила, что, наверное, на телефонных линиях есть какие-то неполадки. Или же вмешалось божественное провидение, чтобы помочь мне, поскольку я слишком нервничала, чтобы заговорить с ним о его свадьбе, хоть и знала, что должна это сделать.

Я слишком долго пыталась его переключить, и он решил, что я вообще его отключила. Он повесил трубку и позвонил снова.
– Ты что, отключила меня? – спросил он.
– Нет, я не знаю, в чем дело, но я не могу тебя переключить, не получается. У нас тут было небольшое землетрясение, может, причина в этом.

Тон Майкла мгновенно изменился. Не так давно у нас было крупное землетрясение, и память об этом все еще была свежа для многих, особенно тех, кто жил в долине Сан Фернандо. Майкл тоже был тогда в долине, недалеко от эпицентра, поэтому он, понятное дело, до ужаса боялся их.

– У вас было землетрясение? – удивился он. – Правда? Большое? Сколько баллов?
– Ну, может, около четырех. Не так и страшно.
– Отлично! – Майкл явно был возбужден. – Очень хорошо, что оно случилось.
– Отлично? – хмыкнула я. – Какой же ты злой, так говорить. С чего ты так радуешься?

Он расхохотался:
– Прости. Я совсем не то имел в виду. Просто после того крупного землетрясения я всем и каждому говорю, что надо убираться подальше от ЛА. Но меня никто не слушает. Может, послушают теперь!
– Я уверена, большинство бы переехали, если бы могли, – возразила я. – Мне бы тоже хотелось переехать, но это не так просто. Я тогда была в долине, и это был самый жуткий день в моей жизни.
– Ну, знаешь, – ответил Майкл, – говорят, что после того крупного землетрясения следующее такое будет не раньше чем через пятьдесят лет.
– Правда? – переспросила я, удивленная тем, что он всегда владеет даже самой произвольной информацией.
– Правда. Так что тебе не о чем беспокоиться. Разумеется, мне легко говорить, а? Я же сижу в Нью-Йорке, – рассмеялся он. – Когда было то крупное землетрясение, я тоже был в долине и перепугался до смерти. Клянусь, я мгновенно собрал вещи и перебрался в Нью-Йорк. А мой отец… Он такой, как я. Он делает вид, что крутой, но он перепугался не меньше моего и переехал в Вегас. Для него это было чересчур!

Мы оба посмеялись. Он мог смешно рассказать даже самую обычную историю. С этими новостями настроение Майкла сразу изменилось. Теперь его голос был довольным и взволнованным, словно только что произошло что-то приятное. Затем он понял, что ведет себя невнимательно, и спросил, как я себя чувствую.
– У меня все в порядке, – ответила я. – Ну а что я могу сделать? Хотелось бы мне быть как ты и тоже переехать. Впрочем, спасибо, что пытаешься меня утешить.
– Ага, издалека, – хмыкнул он. Я рассмеялась и сказала, что попрошу Сэнди перезвонить ему.
– Да я сам перезвоню, – ответил он.
– Где ты сейчас? Там есть телефон, по которому с тобой можно связаться?
– Я просто позвоню позже, – ответил он.
– Ну, Сэнди рассердится, что я не переключила твой звонок на него.
– Ну сходи к нему в офис и скажи ему, можешь? – спросил он.
– Могу, но я все равно не смогу тебя переключить.
– Какой у него прямой номер? Я позвоню ему в кабинет.
– Да ты только что сюда и позвонил, – ответила я. – Он здесь, в офисе.
– У него нет прямой линии? – удивился Майкл. Я подтвердила, что нет.

Похоже, или сейчас, или никогда. Я должна сменить тему и упомянуть его свадьбу. Он вроде в хорошем настроении, а застать его в таком настроении не так просто. Я собрала все свои нервы в кулак, призвала на помощь свой наигранно-радостный голос и сказала:
– Кстати, поздравляю со свадьбой!

Он молчал самые долгие пять секунд в моей жизни, после чего хихикнул и сказал:
– Спасибо.
– Пожалуйста, – ответила я. – Погоди, я попытаюсь уведомить Сэнди, что ты звонишь.

Я чувствовала, что у меня гора свалилась с плеч. Наконец-то этот вопрос как-то разрешился.

Мне удалось дозвониться в кабинет Сэнди и объяснить, в чем проблема. Мне велели передать Майклу, что Сэнди сам перезвонит ему в Трамп-тауэр в Нью-Йорке – именно там он сейчас жил. Я вернулась на линию с Майклом:
– Ты дома? Они сейчас тебе перезвонят.
– Ну, я устал. Мне пора идти, – вздохнул он.

Затем я услышала, как у него звонит другой телефон.
– Похоже, это он тебе звонит, – сказала я.
– О, ну тогда мне придется встать. А я не хочу вставать.
– Думаю, тебе лучше ответить, Майкл. Иди, ответь на звонок.
– Ладно, – сказал он нехотя. – Пойду отвечу.

Мы отключились. Затем, примерно через пять минут, телефон зазвонил снова.
– «Галлин Мори», – ответила я.
– Привет, – сказал знакомый голос.
– Привет, Майкл.
– Ты все еще не можешь переключить звонок?
– Нет, но я могу попробовать.
– Да ладно, не страшно.
– Нет, погоди, я попробую, – сказала я, волнуясь, что он рассердится, потому что не может дозвониться до собственного менеджера.
– Да я уже поговорил с Сэнди, – ответил он. – Я просто хотел сказать ему, что это я звонил, так что ему не нужно перезванивать. Он просто мне перезванивал.

В общем, он сказал что-то такое, я не поняла, что к чему, какая-то бессмыслица. Он говорил сбивчиво и не слишком внятно. Мне показалось, что он пытается набраться храбрости, чтобы сказать мне что-то, поскольку ему, похоже, ничего конкретного не было нужно. Он не хотел говорить с Сэнди. Он просто хотел поговорить, но не знал, как начать тему, повисшую у нас над головами как кирпич – его свадьбу.

Затем Майкл выдавил:
– Я просто хотел тебе перезвонить и поблагодарить за то, что всегда переключаешь мои звонки.

Переключаю звонки? Он что, сошел с ума? Это же моя работа. Ну давай же, Майкл… Колись.

Я не знала, что еще сказать, поэтому ответила:
– Без проблем.

Я решила, что пусть говорит сам, в надежде, что, в конце концов, он все-таки затронет нужный вопрос.
– Я ведь серьезно, – продолжал он. – Я правда очень ценю это. Спасибо тебе большое.
– Всегда к твоим услугам, – ответила я.

Теперь его голос снова звучал так же, как в те моменты, когда он флиртовал со мной. Майкл заговорил более низким голосом, медленно, подчеркивая каждое слово. Мне это напомнило наши старые разговоры, пока все не перешло на те «надиктовки» сексуальных текстов песен. Я уже давно не слышала, чтобы он говорил таким голосом. Я начала волноваться. Я подумала, что, может, это снова окажется такой звонок. Столько всего произошло, и я не думала, что мы снова вернемся к этому. Я думала, что для нас все кончено. Все мои чувства снова вернулись, как волна, хлынувшая на берег с приливом.

– Ты даже не знаешь, как я ценю тебя, – запинался он. – Ты всегда меня поддерживала. Спасибо за все проекты, с которыми ты помогала мне… ну, и за все прочее тоже. Ты доказала, что верна мне, и я ценю это. Ты всегда знаешь, как заставить меня улыбнуться. Я никогда этого не забуду.
– Да пожалуйста, – сказала я, не зная, что еще ответить. Как бы я ни была рада слышать от него такие вещи, это сбило меня с толку. Это было так внезапно, а он, похоже, слишком смущался, чтобы сказать что-то конкретное. Я перебила его сбивчивые объяснения и сменила тему: сказала ему, что видела по телевизору кадры с его так называемого медового месяца в Будапеште, и что он очень красивый. Он хихикнул и сказал:
– Спасибо, – а затем уверенно добавил. – Пообещай, что не поверишь всему, что будут показывать по телевизору. Это просто реклама.

Именно этих слов я и ждала. Я сказала ему, что ничему не поверю, пока он лично не скажет мне. Он, казалось, вздохнул с облегчением:
– Ты же знаешь, я всегда буду тебе помогать. Можешь обращаться ко мне по любому вопросу.
– Я знаю, Майкл. Я тоже всегда буду тебе помогать. Я люблю тебя.
– Я люблю тебя больше. У меня есть твой домашний номер? Может, мне понадобится тебе позвонить.

Я дала ему свой домашний номер, и он прочитал мне написанное, чтобы убедиться, что записал его правильно.

– Ладно, Шана. Скоро поговорим. А сейчас я иду спать. Я люблю тебя.

Он ни одного разговора не мог закончить без этой фразы, даже если уже сказал это несколько раз.

– Я тоже тебя люблю, Майкл.

Меня так тронули его слова. У меня в глазах стояли слезы, когда я положила трубку.

Он просто мастер. Он всегда знал, что именно сказать и когда, чтобы я забыла про все негативные происшествия. И внезапно мне стало наплевать, что он женат. Я знала, что он думает обо мне, и только это имело значение. Я снова почувствовала, что у нас еще есть надежда на отношения. Он дал мне крохотную зацепку, и я с восторгом уцепилась за нее. Не так уж много нужно, чтобы подцепить меня на крючок, и мне казалось, что он знал это.

В течение всей нашей беседы у него был сонный голос, словно он принял мощное снотворное, чтобы справиться со сменой часовых поясов. У него всегда был такой голос, когда мы долго говорили. Я надеялась, что он не взялся за старое и не пьет обезболивающее.

Когда я положила трубку, мне позвонил Сэнди:
– Что там происходит? Майкл дважды звонил, а ты не могла переключить его звонок?

Я объяснила ему, что случилось.
– Очень интересно, – сказал он.

К моему столу примчался новый ассистент Сэнди, Марти. Он был хорош собой, молод и всегда энергичен. Он говорил скороговоркой и за одну минуту выдавал гору информации.
– Майкл в тебя влюблен! – выпалил он.
– С чего ты взял? – удивившись, спросила я.
– Я был в кабинете, когда Сэнди и Майкл говорили по телефону. Весь разговор был о тебе. Майкл хотел знать, как у тебя дела и что ты думаешь о его свадьбе. Он волновался, как ты восприняла эти новости.

Затем из офиса пришел Сэнди:
– Очень странно, что Майкл перезвонил тебе. Я сказал ему, что ты расстроена его браком.

У меня вытянулось лицо. Он сказал Майклу, что я расстроена? Как же мне было неловко. Я тут изо всех сил пытаюсь сделать вид, что мне все равно, разыгрываю перед Майклом равнодушие, а Сэнди, оказывается, уже раскрыл мой секрет.

– Ну, и что сказал Майкл?

Хоть я и покраснела как рак, но мне все равно было любопытно узнать, что он сказал.

– Ничего. Он никогда ничего не рассказывает о своем браке.

У меня было предчувствие, что между Майклом и мной снова начнутся интересные отношения. Раз уж мы все выяснили о его браке, теперь можно снова нормально общаться. Он, казалось, искренне сконфужен насчет свадьбы и хотел, чтобы я считала этот брак фальшивым – словно не хотел делать мне больно. Он хотел казаться доступным, чтобы я продолжала цепляться за ниточки. Вряд ли он мог смириться с мыслью, что я больше не буду любить его или рассержусь на него. После этого разговора он уже не был холоден со мной. Тот Майкл, которого я так любила, внезапно вернулся.

––––

Новобрачные устроили переполох, открыв церемонию MTV Video Music Awards поцелуем. Дирекция MTV предлагала два варианта открытия. Первое: Майкл и Лиза-Мари выходят на сцену, и Майкл говорит: «Добро пожаловать на церемонию MTV Video Music Awards-1994! Если вы еще не слышали, мы с Лизой-Мари поженились… и осталось кое-что, что мы еще не сделали. Милая?» И тут Лиза-Мари должна была взять букет цветов, встать спиной к зрительному залу и швырнуть букет в толпу через плечо. Затем они пошлют публике воздушный поцелуй и уйдут.

Второе: Майкл и Лиза-Мари выходят на сцену, и Майкл говорит: «Добро пожаловать на церемонию MTV Video Music Awards-1994! Подумать только, все считали, что это долго не продлится». После этого парочка поцелуется и уйдет со сцены.

Майкл выбрал второй вариант. Он хотел поцеловать свою жену на национальном телевидении, чтобы весь мир увидел, что их чувства – настоящие. Впрочем, этот план не сработал. Публика раскритиковала поцелуй, заявляя, что в нем не было страсти. Он не мог выиграть эту битву, что бы ни делал. Пресса была убеждена, что брак подстроен, и Майкл ничего не мог сделать, чтобы изменить это мнение. Но, невзирая на это, их выход все-таки создал необходимую ему шумиху. На следующий день все только об этом и говорили. Очередной легендарный момент занесен в историю.

После целого года, прожитого в аду, Майкл снова начал жить и занялся своей карьерой. Он вернулся в студию, записывая альбом, в основном в Hit Factory в Нью-Йорке и Record One в Калифорнии. Я следила за новостями о Майкле и его свадьбе и слушала рассказы его друзей, ища хотя бы малейший проблеск надежды, что брак скоро развалится. Я узнала, что они с Лизой не виделись неделями – он предпочитал проводить время со своими юными друзьями. Я была ошарашена тем, что он выбирал компанию детей, а не свою хорошенькую молодую жену. Мне казалось, что это вопрос времени: брак вскоре развалится.

Примерно в то же время меня пригласили на деловой ужин, устроенный одним из руководителей звукозаписывающего лейбла Лизы-Мари. После нескольких коктейлей всплыла тема их брака. Этот руководитель знал, где я работаю, поэтому спросил мое мнение о браке. Я сказала, что рада за них обоих и надеюсь, что у них все получится. Я уже научилась не болтать и слушать мнение других.
– Ну, я тут говорил с Лизой на днях, – сказал он, – и она говорит, что брак настоящий, но ненормальный. Она сказала, что они занимаются сексом, но Майкл использует его, чтобы управлять ею. Он шантажирует ее этим, чтобы получить то, что ему нужно. Он заставляет ее думать, будто ей секс нужен больше, чем ему, и пользуется этим.

За столом все удивились, услышав такое, но большинство все же не верило, что они занимаются сексом. Но я была рада это слышать. Если Майкл может вступать с кем-то в интимные отношения, значит, и для меня есть надежда.

Пока Майкл работал в калифорнийской студии, наши общие друзья то и дело сообщали мне, что он постоянно спрашивает обо мне. Последнее время он не звонил, так что я была удивлена, что он все еще думает обо мне.

В один из дней он позвонил в офис, где-то в районе пяти часов вечера.
– Майкл, звоню Джиму Мори.
– Да, Майкл. Как твои дела?
– Хорошо, спасибо, – холодно ответил он. Я решила, что он не хочет болтать, и переключила его на Джима. Он умел быть холодным и недружелюбным, когда был не в настроении болтать. Примерно через пять минут Джим позвонил мне. Я взяла трубку, и Джим объявил:
– Тут с тобой хочет поговорить Король поп-музыки.

Это было неожиданно. Джим положил трубку, и на линии оказался Майкл.
– Алло? – сказала я.
– Привет, Шана. Прости, что я не поздоровался с тобой, но я не знал, что это ты.

Я сказала ему, что ничего страшного. Он помолчал немного, а потом сказал:
– Я просто хотел сказать тебе, что соскучился.

Я потеряла дар речи. Завтра день рождения Лизы-Мари, так что я никак не могла представить, что он думает обо мне. Но я была так счастлива, что он сказал мне об этом.

– Я тоже соскучилась, Майкл. Очень сильно… Когда я снова тебя увижу?
– Очень скоро увидимся, – ответил он.
– Обещаешь?
– Обещаю, – убежденно заверил он меня, и я поверила.
– Я очень рада. Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.

Мы не виделись уже больше года, и это было нелегко. Когда мы закончили разговор, я спросила Джима, с чего вдруг Майкл захотел поговорить со мной. Джим сказал, что Майкл попросил переключить его обратно на меня, когда они обсудили свои вопросы. Джим сказал ему:
– Похоже, Лизы сейчас нет с тобой в машине?

Майкл расхохотался и ответил:
– Мне нравится Шана. Она хорошая.

Похоже, Майкл чуял, когда я начинала терять к нему интерес. Теперь, когда он был женат, я пыталась забыть его и жить дальше.

(дальше она пишет про одного из членов группы New Kids On The Block, с которым познакомилась в офисе, он пригласил ее на свидание, и она пошла – но только на одно. Пишет, что клиенты постоянно заигрывали с ней, но ее никто из них не интересовал, упоминает еще одного актера, Пола Уокера, который постоянно с ней флиртовал, и злится на себя, что не пошла с ним на свидание. Другие настойчивые актеры тоже внезапно приходили к ней на работу и пытались уговорить ее пойти с ними на свидание. Но все ее мысли были заняты Майклом.)

Это была настоящая пытка. Всякий раз, как я была готова отпустить его, он возвращался. О да, у меня был тяжелый случай. Майкл был как наркотик, к которому я пристрастилась. Он давал мне крохотную надежду, чтобы я оставалась на крючке, и отстранялся, прежде чем я получала слишком много, и это заставляло меня хотеть его еще больше. Непредсказуемое поведение Майкла и его уклончивая натура держали меня в напряжении. Увы, эти эмоциональные перепады оказали на меня разрушительное воздействие, которое я тогда и представить себе не могла. Всю свою жизнь, вплоть до сегодняшнего дня, меня привлекает недоступность и двойственность, к которым я привыкла у Майкла. Из-за этого у меня ни разу не было настоящих отношений. Мои романтические отношения с несколькими мужчинами в будущем отражали мои отношения с Майклом. Меня практически не привлекают мужчины, у которых нет этого редкого, харизматичного, волнующего качества, которым обладал Майкл. Майкл Джексон в качестве первого возлюбленного – не только благословение, но и проклятие.
__________
продолжение следует

Отредактировано Lyudik (2016-09-02 21:30:57)

Майкл был как наркотик, именно это писала и Лиса.. Ох девы ну и ходок наш мальчик))))

Людочка ждём с нетерпением продолжения!!!!! АААААА!!!!!!!!!!!!!!!! 

Алис ты прямо заинтриговала)))) Что там за фильм такой об интеллектуальном сексе и разве такое бывает?????))))))))))))))))))))))
Это всё равно что из цитаты Майкла про танец:
Танец это чувство, когда ты начинаешь думать, включать голову, ВСЁ ТЫ ТРУП")))))))))))))))))))))
Вот так и тут, о каком интеллекте речь))))))))))))))))))) 

http://justice-rainger.livejournal.com/776639.html

НАЧАЛО и пост ниже

ЧАСТЬ 2 и пост ниже

ЧАСТЬ 3

ЧАСТЬ 4

Michael and Me, часть 5

Когда студийные сессии по альбому HIStory подходили к концу, Майкл решил, что ему нужен еще один стопроцентный хит. Во время одного из наших разговоров он сказал мне, что хотел бы поработать с хип-хоп-продюсером Dr. Dre. Ему очень нравились жесткие биты Дре, и он был уверен, что вместе они смогут создать несколько хитов, которые станут классикой. Я согласилась с ним и уже с восторгом представляла текучий вокал Майкла поверх мощных битов Дре. Вскоре после моей беседы с Майклом меня пригласили на вечеринку к Дре. Я знала, что это мой шанс устроить их сотрудничество.

На вечеринке были все звезды хип-хопа, находившиеся в то время в хит-парадах. Однако, моим единственным заданием было встретиться с Дре и уговорить его поработать с Майклом. Мне казалось, это будет несложно. Кто бы не хотел с ним поработать? Едва завидев Дре, я подошла прямиком к нему и представилась. Я сказала ему, что я работаю в команде менеджеров Майкла и что Майкл очень хотел бы поработать с ним. Он повернулся и одарил меня самым сердитым взглядом, который я когда-либо видела.
– Майкл Джексон? – хмыкнул он. – Нет, меня это не интересует. Я работаю только с молодыми артистами.
– Ну, не могли бы вы просто перезвонить ему? – спросила я. – Я уверена, он бы очень хотел обсудить с вами этот вопрос. Можно я дам вам его номер телефона?

Я не собиралась сдаваться так легко. Я знала, что это сотрудничество могло бы сделать альбом Майкла классикой. Но Дре продолжал хмуриться, глядя на меня, и грубо ответил:
– Нет.

Я была в шоке, чтоб не сказать больше. Я не могла поверить, что кто-то откажется от возможности поработать с Майклом. Дре, казалось, был рассержен, что я вообще подошла к нему с подобным вопросом.

На следующий день мне пришлось сообщить об этом Майклу.
– Он грубо себя вел? – спросил тот. Я слегка приврала и сказала ему, что он не был груб, он просто хотел работать только с новыми артистами. У меня не хватило духу признаться ему, что именно ответил Дре.

––––

20 апреля 1995 года Майкл пришел в наш новый офис на встречу с дирекцией Epic Records, дочерней компанией «Сони». Они собирались обсудить маркетинговый план для нового альбома. Майкл уверенно, летящей походкой прошел сквозь сверкающие стеклянные двери нашего офиса. Его водитель, Гэри, шел следом и разглядывал приемную, любуясь нашим новым «жильем». Майкл никогда не ездил по Л.А. с телохранителями в то время, и его, похоже, никогда никто не беспокоил. Он увидел Полли Энтони, стоявшую перед моим столом. Полли занимала одну из руководящих должностей в звукозаписывающей компании Майкла. Он сердечно обнял ее, а затем увидел, что я сижу за столом прямо позади нее. Он улыбнулся и смотрел на меня, продолжая обнимать ее. А затем обошел мой стол и обнял меня тоже. Было очень приятно чувствовать вокруг себя его руки.

Приехали другие руководители Epic Records, и все отправились в наш конференц-зал. Пока они совещались, несколько раз звонила Лиза-Мари и всякий раз спрашивала, не могу ли я выдернуть Майкла с этой встречи, чтобы он поговорил с ней. Я не знаю, что там было такого важного, что ей так часто требовалось прерывать их собрание. Я в глубине души смеялась и представляла, как она просит его заехать в магазин по дороге домой и купить продукты к ужину или что-то такое.

Невзирая на неловкость ситуации, я делала то, о чем она просила – заходила в конференц-зал и потихоньку совала Майклу записку, что ему звонит Лиза. Она всегда была вежливой и терпеливо ждала столько, сколько требовалось Майклу, чтобы подойти к телефону. Ее голос очень напоминал голос ее отца, Элвиса, и это было немного жутковато. Я кайфовала от этого.

Прямо посреди встречи Сэнди позвонил мне из конференц-зала и попросил приготовить Майклу немного попкорна. Я только что сунула в микроволновку немного попкорна для себя; вероятно, он учуял запах. Трудно слышать этот маслянистый запах и не захотеть. Я сделала еще порцию и опять прервала собрание, чтобы отнести попкорн Майклу. К тому времени я уже успела прервать его раз пять – понятия не имею, как они вообще успевали что-то обсудить. Когда я ставила перед ним стеклянную миску с ароматным горячим попкорном, он шепнул мне:
– Можешь показать мне, где туалет?

По предыдущим встречам я уже привыкла к частым визитам Майкла в туалет. За три часа он мог сходить туда не менее десяти раз. Не знаю, что он там делал, но он первым делом всегда шел в туалет, когда приезжал на какую-либо встречу. Я велела ему следовать за мной, и мы вышли из конференц-зала, где за длинным столом сидело полно важных персон в строгих консервативных костюмах. Он закрыл за нами дверь, и мы, наконец, очутились в коридоре одни.

– Спасибо, что спасла меня с этого собрания, – посмеиваясь, сказал он.
– Всегда рада помочь, – улыбнулась я. – Как вообще дела?
– Все хорошо. Готовимся выпускать этот альбом.
– Да, HIStory, – ответила я. – Я слышала о нем так много хорошего!
– Правда? – искренне удивился он. – И что же ты слышала?

Я не ожидала от него такого конкретного вопроса и не знала, как ответить. Стараясь быстро выкрутиться, я, запинаясь, произнесла:
– Ну, на улицах про него много говорят.
– Много говорят, значит?

Он, казалось, не верил мне. Это был его первый альбом после тех ужасных обвинений, и он волновался, как его воспринимает публика, особенно в Штатах. Я заверила его, что те песни, которые я слышала, были просто потрясающие и точно станут хитами. Он, казалось, все еще сомневался. Затем он заметил пустой кабинет и спросил, не можем ли мы ненадолго зайти туда. Мы нырнули в кабинет и закрыли дверь.

– Мне просто необходимо было уйти с того собрания на пару минут, чтобы подышать, – вздохнул он.

Я не видела его с последнего дня на съемках Is It Scary в то безумное лето 1993 года. С тех пор много чего произошло, но он все еще был здесь, он был силен как никогда и очень хорошо выглядел. Я гордилась им. Я невольно потянулась к нему и обняла.

– Я так рада снова тебя видеть, – сказала я, обнимая его и вспоминая все бурные события последнего года. Бывали времена, когда я думала, что больше никогда его не увижу.

– Я тоже рад тебя видеть, – ответил он, все еще находясь в моих объятиях. – Мы так давно не виделись.

Он поцеловал меня в лоб, и мы отстранились друг от друга. Меня внезапно охватила дрожь.

– Поверить не могу, что ты женился не на мне, – сказала я, поддразнивая его, – я так на тебя злилась, когда узнала новости.
– Ой, я знаю. Прости. Пожалуйста, не надо ненавидеть меня.
– Ну, думаю, на этот раз я тебя прощу, – улыбнулась я.

Он смущенно хихикнул и опустил глаза в пол:
– Спасибо.

Это был тот Майкл, которого я знала и любила. В тот момент все идиотские истории в таблоидах перестали иметь значение. Как я вообще могла поверить хоть в одну из них? Эта прекрасная, нежная душа и мухи бы не обидела.

Я проводила его в туалет и подождала, пока он выйдет обратно. Мы держались за руки, когда я вела его в конференц-зал. Как истинный волшебник, он снова наложил на меня чары. После его ухода у меня еще долго порхали бабочки в животе. Но оставалась одна проблема – он все еще был женат. И, судя по количеству звонков от его жены в тот день, она была так же влюблена в него, как и я.

––––––

Майкл и Лиза-Мари сняли видео на песню авторства Р. Келли You Are Not Alone через несколько месяцев после выхода альбома. Меня позвали в конференц-зал на просмотр первой смонтированной версии. Сэнди, Джим и прочие руководители «Сони» хотели узнать мое мнение. Я была единственным человеком в нашем офисе, который был явным и открытым фанатом. Кроме того, я – молодая и чернокожая, а Майкл переживал, что теряет именно эту ключевую аудиторию. В зале притушили свет, включили звук на максимум и запустили клип.

Я целых пять минут сидела, не веря своим глазам. Майкл и Лиза были почти голыми, резвясь в кадре в набедренных повязках. В одной из сцен голая грудь Лизы вообще не была ничем прикрыта. В другой сцене Майкл был полностью обнажен, кроме крохотной тряпочки, прикрывавшей его интимные места, а его голая задница целиком видна на экране; вдобавок, у него были крылья, как у ангела. Видео, похоже, обрабатывали и корректировали цвета, чтобы его кожа выглядела более гладкой и светлой. Он был похож на херувимчика. Его лицо было покрыто толстым слоем грима, в дополнение к длинным накладным ресницам, красной помаде и новому коротко стриженному парику. Он выглядел более женственным, чем Лиза. Я была в полном шоке.

Когда видео закончилось, я приняла участие в конференц-звонке с президентом Epic Records Дэйвом Глю, Сэнди, Джимом и Полли Энтони, чтобы поделиться с ними впечатлениями. Они задавали конкретные вопросы: «Что ты думаешь о цвете его кожи?», «Как афроамериканка, что ты чувствуешь, когда видишь, что у него такая белая кожа?», «Что ты думаешь о его новой прическе?», «Тебе нравится сцена с крыльями?», «Не хочется ли тебе вырезать какую-то из сцен?»

Я все еще пребывала в шоке после просмотренного, так что мне пришлось немного собраться с мыслями. Я боялась излишне критиковать, поскольку не знала, что об этом видео думает компания. Еще я боялась, что Майкл тоже может слушать меня сейчас. Впрочем, я никогда не умела подслащивать пилюлю, так что просто сказала им, что думаю.
– Мне кажется, ему надо придать больше цвета, он выглядит слишком бледным. И крылья мне не нравятся. Люди скажут, что он выглядит слишком женственно, а нам этого не нужно. Люди будут смеяться из-за крыльев и не воспримут остальные сцены всерьез. И мне хотелось бы видеть больше кадров с Лизой-Мари и их взаимодействие. Она красивая, хотя мне кажется, что тот кадр с голой грудью не годится для телевидения.

Их удовлетворило мое мнение, и они согласились со всеми замечаниями. Позднее мне сказали, что Майкл требовал оставить крылья – ему они нравились. Он также спорил, требуя оставить кадры с голой грудью Лизы – это ему тоже нравилось. В «Сони» беспокоились, что это видео испортит Майклу карьеру, если они оставят все эти сцены. К счастью, окончательная версия была компромиссом для всех, и клип стал большим хитом, хоть и был несколько спорным. Где-то есть та первая версия, в которой остались все эти сцены, на которых настаивал Майкл.

Просмотр первой версии клипа стал нашим любимым времяпрепровождением в офисе. Мы с ассистентами Сэнди бегали в отдельный кабинет и пересматривали видео снова и снова всякий раз, как у нас было свободное время. Мы словно смотрели порнографическую запись с участием Майкла и Лизы. На Лизе была лишь тонкая полоска ткани, прикрывавшая ее гениталии. Больше на ней не было ничего, и она почти все время прикрывала грудь руками. Майкла, похоже, совсем не тревожила ее нагота, и он явно не смущался, и сам разгуливая практически голышом. Лиза несколько раз легко целовала его в губы, но с его стороны вообще не было никакой страсти. Очень увлекательное видео, мягко говоря. Одно можно было сказать наверняка: им было комфортно находиться без одежды в присутствии друг друга.

Невзирая на то, что говорил Майкл, и отсутствие химии между ними на экране, я начала верить в то, что брак все же настоящий – или же настолько настоящий, насколько это было возможно с Майклом. Лиза определенно старалась сделать его счастливым, но мне показалось, что Майкл просто привык оставаться свободным. Он не хотел отчитываться ни перед кем, включая собственную жену. Он делал все, что хотел и когда хотел. Если он хотел отправиться в Диснейленд в Европе со своими юными друзьями, не ставя жену в известность, он это делал. Этот брак был обречен с того дня.

18 января 1996 года Лиза подала на развод, обосновав свое решение непримиримыми разногласиями. Меня это совершенно не удивило. И хоть я была слегка расстроена, что у них ничего не вышло, в то же время я радовалась мысли, что мы, возможно, могли бы продолжить наши отношения. Я с нетерпением ждала следующей встречи с Майклом. Думаю, он тоже ждал, поскольку взял меня в новую версию так и не законченного фильма Is It Scary, который мы начали снимать три года назад. Новая версия называлась Ghosts.

Он позвонил мне в офис за неделю до съемок, чтобы спросить, буду ли я свободна, а заодно пожаловаться на какие-то неурядицы.

– Привет, это Майкл, – сказал он, когда я подняла трубку.
– Привет, Майкл! Это Шана. Как дела?

Я была так рада слышать его голос. Я не слышала его уже несколько недель.

– Хорошо, – ответил он. А затем понял, что говорит неправду. – Вообще-то, не очень хорошо.

Теперь его голос был сердитым и возбужденным.

– Ох, нет… Что случилось? – спросила я, удивленная его тоном. Он всегда говорил, что у него все хорошо, даже если я знала, что это не так. Так что для него признать, что что-то не клеится – тревожный знак.

– У меня не ладятся дела с Сэнди. Не думаю, что он останется моим менеджером надолго.

В его голосе звучала злость, которую я давно уже не слышала. Я нечасто слышала, как он сердится, но уж когда слышала, то это всегда меня нервировало. У него был на удивление тяжелый характер, он мог быть язвительным и мстительным, если кто-то делал что-то, что ему не нравилось. Я не знала, что такого сделал Сэнди, но Майкл был в ярости.

– О, Боже мой. Что случилось? – спросила я, изумленная этим откровением.
– Мне надо с тобой поговорить. Это очень важно. Но я не доверяю вашим телефонам. Нас могут подслушать. Пожалуйста, не говори никому, что я звонил, или что мы с тобой говорили. Это только между нами, ладно?
– Ты можешь мне доверять, Майкл.
– Хорошо. Нам надо поговорить с глазу на глаз.
– Я свободна, когда захочешь. Просто дай мне знать, – ответила я. Меня разбирало любопытство, но еще я была встревожена: что это может быть за важный секрет.

– Знаешь, мы через пару недель начнем снимать новое видео. Помнишь тот фильм, который мы не закончили в 1993-м? Is It Scary? Ну, мы будем переснимать его с новыми актерами. Дети, которых мы снимали раньше, уже выросли, так что мы не можем их снова использовать. Я хотел узнать, может, ты захочешь сняться и в этой версии? Я был бы очень рад, если ты согласишься. Я смотрел те кадры, которые тогда отсняли, и ты очень хорошо смотрелась. Ты единственная, кого я приглашаю вернуться…
– Ух ты! Спасибо! Конечно же, я хочу! Ты что, шутишь? Когда начнем?

Я была так счастлива. Этот человек полон сюрпризов.

– Начнем на следующей неделе. И снимать будем, наверное, около месяца.
– Отлично! Я буду. Жду с нетерпением!
– О, хорошо. Я тоже жду с нетерпением. Я хочу, чтобы этот фильм был лучше и страшнее «Триллера».
– Это так захватывающе! Ты такой милый. Спасибо еще раз.
– Да пожалуйста. Так что поговорим, когда увидимся. Я попрошу своих людей позвонить тебе насчет съемок. И, пожалуйста, не забудь – не говори никому о том, что я сказал про Сэнди. Это будет наш секрет, ладно?
– Не скажу, Майкл, обещаю. Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю. Скоро увидимся.

Он никогда не переставал изумлять меня. И хотя я переживала, что же могло так рассердить Майкла, я была в восторге от перспективы провести с ним целый месяц.

Все вот-вот разгорится с новой силой.

––––

(дальше вводная про съемки Ghosts, снимали в ангаре аэропорта в долине Сан Фернандо, апрель 1996 года, она рассказывает, как искала нужное место, выражает надежду, что проект на этот раз будет закончен, и вся в восторгах, что проведет с ним целый месяц.)

Мне дали инструкции поискать ангар, стоявший далеко от взлетно-посадочных полос и самолетов. Я поездила по территории, пока не нашла таблички «2Bad», указывавшие на грунтовую парковку и большой ангар. Я отметилась у ассистента, и меня проводили на площадку.

Я едва верила своим глазам. Обычный ангар в аэропорту превратили в страшный особняк с привидениями. На полу лежала черно-белая плитка, мебель была затянута паутиной. Еще там была дымовая установка, беспрестанно выпускавшая дым на площадку, чтобы нагнать еще больше жути. Меня охватило чувство дежавю, потому что это декорации были в точности те же, что и в фильме Is It Scary в 1993 году.

Меня представили режиссеру Стэну Уинстону, который получил множество наград за свои изумительные спецэффекты в таких фильмах, как «Парк юрского периода» и «Чужие». Он был очень дружелюбен и приветлив, и я сразу поняла, почему Майкл выбрал именно его на этот проект. Он смотрел на мир с детским изумлением и был веселый, а Майкл любит эти качества в людях.

Майкл опять взял меня на роль одной из горожанок маленького городка Нормал Вэлли в США. Мы были обычными, очень нормальными людьми, которым не нравилось, что в нашем тихом скучном городке поселился «чудик» по имени Маэстро. Майкл должен был играть Маэстро и еще пять других персонажей. Горожане во главе с мэром городка (которого тоже играл Майкл) решили выкинуть Маэстро из города. Мэр считал, что Маэстро слишком странный и страшный, чтобы подпускать его к нашим детям.

История определенно была построена на недавней битве Майкла с окружным прокурором Санта-Барбары, Томом Снеддоном. Именно мистер Снеддон возглавлял стаю, выдвигавшую против Майкла обвинения. Именно из-за этих обвинений и последующей травли со стороны публики мы не смогли закончить Is It Scary. Теперь Майкл был решительно настроен закончить проект, невзирая ни на что – и доказать Снеддону, что тому не удалось сломать его.

Я всегда подозревала, что персонаж мэра также был проявлением мыслей Майкла. Мэр орал ему оскорбления («чудище», «монстр», «цирковой урод» и т.д.). Это трудно объяснить, но, казалось, так проявлялась личная неуверенность Майкла в себе, и он наконец-то сумел выразить свою непостижимую внутреннюю ненависть к себе. По сей день Ghosts является самым личным творением Майкла и одним из самых грандиозных его достижений. В нем было скрыто глубокое послание, и Майкл надеялся, что публика поймет его. Этот сорокаминутный фильм является эпическим шедевром, и Майкл участвовал буквально во всех аспектах его создания. Он даже сидел в монтажной студии, отбирая каждый кадр. Это изумительное исследование многогранного разума Майкла Джексона.

Снаружи стояла тридцатиградусная жара, но внутри павильона было ненамного прохладнее. Во время съемок нельзя было включать кондиционер, поскольку он слишком сильно шумел. В павильоне стоял огромный переносной вентилятор, направленный на съемочную площадку, но и его можно было включать только в перерывах между сценами. Пока я ждала с другими «горожанами», пытаясь сохранять спокойствие, на площадку пришел Майкл. Он уже был одет в костюм Маэстро, то есть, свою обычную «униформу» Майкла Джексона – черные брюки, белая рубашка с рюшами и черные туфли. У него были длинные вьющиеся волосы, лицо тщательно загримировано и казалось почти фарфоровым. Он выглядел хорошо – очень хорошо. Он немного поправился, и это очень ему шло. Я всегда могла определить, что он поправился, потому что это было сразу заметно по его заду. Эта часть тела всегда увеличивалась первой.

Он сразу заметил меня и помахал мне. Когда наши взгляды встретились, я почувствовала, как все смотрят на меня. Вероятно, все гадали, откуда Майкл мог знать какую-то статистку.

Моим самым любимым занятием было наблюдать за Майклом за работой. Все равно что смотреть, как Леонардо да Винчи создает шедевр. Меня удостоили такой чести, позволив мне изучать его гениальность с такого близкого расстояния. Он был одним из тех редких исполнителей, которые вживую смотрелись даже лучше, чем на видео. Он создавал мощный эффект присутствия, который никто не сможет повторить. Когда он заходил в помещение, его присутствие сразу чувствовалось, даже если он еще не показался на глаза. Изменялась энергетика пространства.

Наблюдать за танцующим Майклом было похоже на присутствие при религиозном обряде. За мгновение до начала сцены он стоял рядом со мной, и мы хихикали и шутили. Затем Стэн велел Майклу выйти на точку. Майкл подошел к наклеенному на полу кусочку скотча. Включились дымовые и ветровые машины, и Стэн крикнул: «Поехали!» Из гигантских колонок, стоявших по обе стороны площадки, загремела песня 2Bad. И Майкл преобразился прямо у меня на глазах. Всего несколько минут назад это был просто Майкл, шутивший и смеявшийся со мной. Но теперь, когда его волосы развевались по ветру, свет идеально выставлен, гремела музыка и заработали камеры… он стал Майклом Джексоном. Он поднял брови, в его глазах появился блеск, которого совсем недавно там еще не было. Человек и миф идеально слились в одно целое. В одно мгновение он включил волшебство, словно тщательно репетировал этого персонажа всю свою жизнь.

Площадку затянула тонкая дымовая завеса. За спиной у Майкла встали танцовщики, одетые вурдалаками. Через несколько тактов они разразились самой волшебной и колдовской хореографией, которую я когда-либо видела. Он казался марионеткой на веревочках и двигался так плавно, что у меня перехватило дыхание. Я стояла всего в нескольких шагах, и он ни разу не ошибся. Он идеально станцевал с первого раза. Когда сцена закончилась, он отправился к экрану, чтобы посмотреть только что снятое. И хотя он станцевал прекрасно, он все равно нашел какие-то крошечные мелочи, которые, по его мнению, были неидеальными. Например, ему не нравилось, как выглядели носки одного из танцовщиков. Поэтому сцену переснимали снова и снова, пока он не остался доволен и пока не исправили все прочие надуманные дефекты. Он был перфекционистом и уделял большое внимание деталям, и именно это делало его великим. Он замечал то, чего не заметило бы большинство людей.

В каждом перерыве между танцами он смотрел на меня и широко улыбался, словно ища моего одобрения. Я улыбалась в ответ, иногда поднимала вверх большой палец. За все эти годы он привык ожидать от меня похвалы после каждого своего выступления. Хоть он и был уверен в своем таланте, он сомневался почти во всем остальном. На сцене, в свете прожекторов, он чувствовал себя комфортнее всего. Именно там он мог быть крутым, уверенным в себе парнем, которым он хотел стать в реальной жизни. Танцевать и выступать перед тысячами людей для него было естественно. А иметь отношения с девушкой – нет. И когда я, зачарованная, смотрела на его безупречное исполнение очень сложной хореографии, я не сомневалась – я все еще влюблена. И я могла лишь надеяться, что он тоже испытывает ко мне те же чувства.

---------
продолжение следует

Отредактировано Lyudik (2016-09-05 19:19:10)

Людочка продолжения ждём с нетерпением!!!!

Ого....   Народ мы ещё многого не видели))))

Ахаха кстати я тоже обратила внимание на это и ещё как натянуты ЗШ в начале тура и как висят они в конце))))

Девы я наверно опять пропустила, ну вот этот эмоциональный рассказ поклонницы, побывавшей на концерте в Москве, я не читала, хоть убейте))
Рассказ датирован 13 годом, я как с луны свалилась, ей богу)))) как пропустила, ума не приложу, но он обалденный, реально всегда бешусь от поверхностных и бесчувственных, в основном, повествований этого волшебного мероприятия. А тут получила удовольствие от прочитанного . 
http://mjj-club.com/forum/72-2473-1

Отредактировано natalija (2016-09-04 23:55:27)

Охххх и Аххххх