Интермеццо:
1938 год

Яркое осеннее солнце заливало светом спальню маленького домика на берегу залива возле старого маяка. Слегка покачивая занавески, теплый ветерок проникал в комнату через открытое окно, заполняя ее запахом морской воды и криками белых чаек, кружившихся над волнами.
Еще не старый, но уже с легкой проседью на висках мужчина лежал в постели и неторопливо курил сигарету, устремив взгляд прямо перед собой. Ему было всего тридцать восемь, но на его лице уже хватало морщин. Эти морщины были следом скорби по тем друзьям, которых он потерял. Эта седина – бесконечное нервное напряжение. Ему слишком многое довелось увидеть, слишком многое пережить и слишком многое приходилось держать в себе. Сделав очередную затяжку и выпустив изо рта струйку дыма, мужчина перевел взгляд, тут же наполнившийся невероятной любовью и нежностью, на молодую женщину, мирно дремавшую рядом, прильнув головой к его груди. Женщина проснулась и, лениво промурлыкав что-то себе под нос, взглянула на мужа.
– Мне пора, – сообщил он ей.
– Майки, может быть, не стоит этого делать? – с печалью в голосе и внезапно нахлынувшим страхом в глазах спросила она. – Ведь должен же быть другой способ уйти от этого.
– Нет, Мэй. Другого способа нет. Это единственная возможность начать новую жизнь. Если я не сделаю это, они никогда не оставят нас в покое, – уверенно и решительно отозвался Майкл и затушил окурок в пепельнице, стоявшей на тумбочке рядом с кроватью.
– Но тогда они убьют тебя, – этого женщина боялась больше всего.
– Они постараются это сделать в любом случае, но так у них будет гораздо меньше шансов.
Мэй никогда не спорила с мужем. Он мужчина и знает, что делает. Ей ничего не оставалось, кроме как подняться с постели, надеть халат и отправиться на кухню готовить завтрак.
Приняв душ и гладко выбрив щеки, Майкл облачился в идеально отутюженный и столь же идеально сидевший на нем костюм. Достав с верхней полки шкафа деревянную коробку из–под сигар, он извлек из нее кольт 911 и, вставив магазин с патронами, сунул его во внутренний карман пиджака. Проделав это, Майкл взглянул на себя в зеркало и, поправив галстук, вышел из спальни.
– С добрым утром, малышка, – ласково улыбнувшись, обратился он к маленькой дочке, уже сидевшей за обеденным столом на кухне, и поцеловал ее в щечку. Как только он сел за стол, девочка тут же оказалась у него на коленях, тесно прижимаясь к нему. Майкл принялся щекотать малышку за бока, а она весело заливалась смехом. Девочка очень любила своего отца, и каждый раз, когда он был дома, практически не отходила от него ни на шаг. Они могли часами играть в ее детские игры, а потом брались за детские книжки. Да и сам Майкл души не чаял в этой крошке. Его дочка и его жена – это было самое дорогое в его жизни. Они были теми, за кого он был готов стоять насмерть и бороться до последнего вздоха, до последней капли крови. Как только завтрак был подан, все тут же расселись по своим местам.
Разделавшись со своей порцией яичницы с беконом, Майкл промокнул уголки рта салфеткой, и аккуратно отложив ее в сторону, поднялся из-за стола. Его жена поднялась следом за ним.
– Будь хорошей девочкой и слушайся маму, – обратился он к дочери и, погладив по головке, вновь поцеловал в щечку.
– Буду, – отозвалась девочка, улыбаясь отцу.
Она была еще слишком мала для того, чтобы понять, что, возможно, сегодня видит отца в последний раз. Она была всего лишь маленьким ребенком. Но вырастет ли она, а также то, как впоследствии сложится ее судьба, сейчас всецело зависело от того, насколько убедительным и ловким окажется ее отец. Майкл понимал, что рано или поздно ей все равно придется узнать о том, кем был ее отец на самом деле. Многие считали его очень уважаемым человеком, но это было не то уважение, которым можно было гордиться. Он мог лишь надеяться на то, что это произойдет как можно позже и не наполнит ее сердце глубоким разочарованием.
Надев свое черное пальто и шляпу, Майкл вышел из дома, но задержался на крыльце, обернувшись, чтобы посмотреть на жену, стоявшую в дверях. Видя, как ее глаза наполняются слезами, он подошел к ней и, обняв, крепко прижал к себе.
– Будь осторожней, – прошептала Мэй, и слезы ручьем потекли по ее щекам. Она и раньше беспокоилась за него, но теперь ей было по-настоящему страшно. То, что собирался сделать ее муж…. Такое не прощают.
– Все будет хорошо, – попытался заверить ее Майкл. – Но если я не вернусь к вечеру, ты знаешь, что нужно делать.
– Но ведь все будет хорошо.
– Береги нашу малышку.
Майкл прильнул губами к губам жены на прощание.
Выбежавшая на порог девочка, увидев целующихся родителей, стыдливо уткнулась лицом в подол матери, тихонько хихикая.
Отстранившись от жены, Майкл улыбнулся, перевел взгляд на дочь и потрепал ее за щечку:
– Пока, пупсик
Сбежав с крыльца, Майкл сел в свою машину и укатил прочь, оставляя за собой клубы дорожной пыли.
Добравшись до окраины города, Майкл оставил машину у ближайшей станции надземного метро, с лязгом проносившегося над проезжавшими машинами и снующими пешеходами. Дальше он решил ехать общественным транспортом. Так было проще затеряться в толпе и уйти от возможной слежки.
Поднимаясь высоко в небо, словно желая дотянуться шпилями высотных домов до самого рая, громадный город «Потерянных небес» уже пробудился от ночной дремоты и теперь кипел жизнью. Трамваи, бесконечные потоки автомобилей и пешеходов, словно реки, текли в разных направлениях, представляя собой пульсирующие артерии мегаполиса. Завлекающие крики уличных торговцев, полицейские с раздувшимися и покрасневшими от натуги щеками то и дело свистели в свои свистки, распугивая воришек, трущихся в толпе. Заводные ритмы джаза, громко вопящие продавцы газет… Все это смешивалось в единую какофонию городской жизни. Светило солнце, путаясь в золоте листвы деревьев парков и площадей. Люди спешили по своим делам. Самое обычное утро буднего дня.
Выйдя на Джулиано-стрит, Майкл спустился по лестнице и, перейдя дорогу, вошел в небольшое кафе «Родчестер». Здесь он должен был встретиться с одним весьма важным для него и его семьи человеком, способным стать гарантом их дальнейшей жизни. Эта встреча решала все.
Кафе было довольно маленьким, всего несколько столиков. Мягкие, удобные диванчики, горящий камин в конце зала, тихая музыка, вежливая обслуга. Прекрасное место для уединенной беседы.
Пройдя в самый конец зала, Майкл остановился у последнего столика, за которым сидел мужчина. Скинув пиджак, он разглядывал висевшую на противоположной стене фотографию какого-то голливудского актера и попивал кофе. Рядом, на столе, лежала слегка помятая пачка сигарет, блокнот и карандаш. По довольно дешевой марке сигарет и по засаленному воротнику его рубашки можно было с легкостью предположить, что человек он весьма небогатый – служит, скорее всего, в каком-то государственном учреждении. Глубокие морщины на лбу и большие мешки под глазами говорили скорее не о его возрасте, а об образе его жизни. Он слишком часто и много думал, перенапрягая мозг, и от этого страдал бессонницей. Этот человек был из тех людей, кто всеми руками и ногами за честь, правдивость и справедливость, за чистоту порядка и мир без насилия. И привык не просто говорить об этом, а подтверждать свои слова делом.
– Детектив Макс Норман? – обратился Майкл к сидевшему за столиком мужчине.
– Да, – отозвался мужчина, взглянув на человека в дорогом пальто и не менее дорогом костюме под ним.
– Мое имя Майкл Джей Джексон, – представился Майкл и вежливо поинтересовался, – вы позволите присесть за ваш столик?
Если не пытаться проникнуться жизнью этого человека, по всему своему виду занимавшего весьма солидное положение в обществе, его с легкостью можно было счесть за весьма благородного человека с глубокими духовными ценностями и приличным воспитанием. Он был вежлив, учтив, очень галантен. Человек, обладающий бесспорной харизматичностью. Скорее всего, он из правительства. Дипломат. А, возможно, руководитель крупной организации. Порядочный семьянин и заботливый отец.
Не дождавшись ответа, Майкл снял пальто и, повесив его на вешалку рядом со столиком, присел напротив детектива.
– Я не привык сидеть за одним столом с такими личностями, как вы, – не очень-то любезно и даже крайне дерзко, с чувством отвращения отозвался Норман.
– Мне тоже весьма редко приходилось иметь дела с людьми вашего сорта, – улыбаясь, парировал Майкл.
К столику подошла официантка.
– Что пожелаете? – спросила она у Майкла.
– Только кофе, пожалуйста, – вежливо отозвался тот.
– Сию минуту, сэр, – не менее вежливая официантка приняла заказ и удалилась.
– Я извиняюсь за свою задержку, – вновь заговорил Майкл с детективом. – Пришлось убедиться в том, что за мной нет слежки.
– Что вам нужно от меня?
– У меня есть кое-что, могущее весьма заинтересовать вас и ваше руководство. Так что я хочу предложить вам нечто вроде сделки.
– Я не бизнесмен, чтобы заключать сделки. Но даже если бы я им был, то никогда не стал бы заключать их с такими людьми, как вы.
– Ваше кофе, сэр, – к столику вновь подошла официантка и поставила перед Майклом чашку с горячим и ароматным напитком.
– Спасибо, – поблагодарил он ее, и как только она удалилась, вновь обратился к Норману:
– Поверьте, в этой сделке заинтересован не только я, но и ваше руководство, и вы сами.
– С какой стати? – усмехнулся детектив.
– Ну, скажем, я занимаю весьма высокое положение в одной не совсем легальной организации. Понимаете, о чем я говорю?
– Кажется, я понял, откуда вы пришли. Вы один из тех парней, чья голова станет тяжелее на несколько пуль, если вы не исчезнете.
– Именно, – улыбнулся Майкл догадливости Нормана. – Так вот, ваше руководство хотело бы знать гораздо больше об этой организации, а я же, в свою очередь, не желал бы больше быть к ней причастным.
– С какой стати я должен брать на себя ответственность по защите какого-то бандита-макаронника?
– Дело не только во мне. У вас есть дети? – поинтересовался Майкл и, не дожидаясь ответа, продолжил. – У меня жена и маленькая дочь. Мне не хотелось бы, чтобы у них были проблемы из-за меня.
– Вам стоило подумать об этом раньше.
– Послушайте, Норман, это же не бесплатно, – улыбался Джексон. – Вам о чем-нибудь говорит имя Сальери?
– Сальери? – детектив тут же проявил заинтересованность. Разговор начал приобретать более интересные очертания, чем он мог себе представить изначально. Неужели та самая долгожданная удача сама пришла к нему в руки? – Это имя говорит мне чертовски о многом. Какое вы имеете к этому отношение?
– Некоторое, – явно поскромничал Майкл. – Я работал на него несколько лет, и теперь он яростно жаждет убрать меня. Для того, чтобы обезопасить свою семью, я готов рассказать вам все. Назвать имена, даты, банковские счета. Достаточно для того, чтобы засадить его за решетку до конца жизни.
– Для того, чтобы обеспечить вам защиту, я и мое начальство должны знать все уже сейчас. И вы должны будете подтвердить на суде каждое свое слово.
– Разумеется, – отозвался Майкл. – Если у вас есть время, то кое-что я могу рассказать вам прямо сейчас.
– У меня есть время, – ответил детектив, откинувшись на спинку диванчика.

Первой неприятностью, произошедшей с Джексоном помимо разозленного мафиозо, была потеря работы. Когда босс Джексона узнал о том, что случилось с машиной, он разозлился окончательно. Ему были не нужны люди, слишком часто попадавшие в неприятности подобного рода, так как это могло плохо сказаться на репутации всего парка, и он без сожаления уволил его. Найти новую работу будет весьма непросто. На следующий день, рано утром, к нему заявился домовладелец и объявил, что повышает плату за аренду квартиры. Джексон был возмущен до глубины души. Эту крысиную нору вообще было сложно назвать квартирой. Между ними возникла перепалка, и Джексон послал домовладельца куда подальше, на что тот заехал ему по физиономии. Майкл не остался в долгу и ответил тем же. Крепко получив, домовладелец тут же побежал в полицию. Джексон еще не успел отойти от произошедшего, как к нему вломились трое блюстителей порядка и, скрутив, увезли в участок. Суд приговорил его к двухнедельному заключению под арестом, так как это считалось мелким хулиганством, и других противозаконных действий за ним не водилось. Отсидев свой срок, Майкл вновь оказался на свободе. Без работы, без жилья, да еще и с судимостью. Хуже и быть не могло. Решив отправиться на прежнее место жительства и поинтересоваться на счет своих вещей, Майкл обнаружил, что в его квартире уже живут другие люди. Это была молодая семья. Они оказались весьма порядочными людьми, и желтый чемоданчик Джексона со всеми его пожитками все еще пылился в шкафу. Забрав его, Майкл поблагодарил молодую пару и удалился. Этой семье можно было только посочувствовать. Ему одному было весьма тесно в этой конуре, а тут двое взрослых, да еще и маленький ребенок. «Так не должно быть. Это неправильно. Правительство этой страны совсем не думает о своем народе. Никто и никогда не позаботится о тебе, кроме тебя самого», – размышлял Майкл, шагая по улице. Он вспомнил о парнях Сальери. О том, как хорошо они одеты. «Уж лучше помереть богатым гангстером, чем пухнуть с голоду, живя в подворотне», – сказал себе Джексон и направился в сторону железнодорожного вокзала. Оставив свой чемоданчик в камере хранения, он решил навестить своих знакомых из бара «Сальери».
Войдя в бар, Майкл обнаружил, что ни Поли, ни Сэма на месте нет. В баре вообще никого не было за исключением пожилого бармена, который весьма старательно протирал стойку бара. Ни единого посетителя. Поинтересовавшись у бармена о времени возможного возвращения интересующих его лиц и услышав в ответ, что, должно быть, скоро, Майкл испросил разрешения остаться и подождать их. Получив положительный ответ, он присел за один из столиков и, уставившись в окно, принялся ждать.

Из бильярдной комнаты появился седовласый мужчина солидного возраста и тучного телосложения. В одной руке он держал дымящуюся сигару, а пальцы другой были заложены в карман жилетки. Увидев сидящего за столиком парня, он внимательно посмотрел на него, а потом причмокнул губами, словно вспомнил о чем-то.
– Луиджи! – кликнул он бармена, который к тому времени куда-то отлучился, скорее всего, на кухню. Бармен тут же явился на зов.
– Луиджи, принеси мне обед, – попросил мужчина и, вновь бросив взгляд на сидящего парня, скрылся в бильярдной.
Вернувшись обратно на кухню, буквально через пару минут Луиджи вновь появился, проследовав мимо Джексона с заставленным тарелками подносом в руках.
– Луиджи, что это за парень там сидит? – поинтересовался старик, откинувшись на стуле.
– Он ждет Поли и Сэма, дон Сальери, – отозвался бармен, расставляя перед боссом тарелки. – По–моему, это тот самый парень, который помог нашим парням выпутаться из недавней заварухи с людьми Морелло.
– А, помню, помню, – улыбаясь, протянул Сальери. Если бы не этот таксист, он тогда мог лишиться сразу двух своих самых лучших бойцов. Это было бы весьма некстати, тем более сейчас, когда все отчетливее становится очевидно, что Морелло замышляет против него нечто крупномасштабное.
– А чего он хочет? – продолжал расспрашивать Сальери. – Насколько мне известно, наши парни уже оказали ему встречную услугу.
– Я не знаю, дон Сальери. Возможно, Поли и Сэм объяснят, когда вернутся.
– Ну что же, подождем, – отозвался Сальери. – Всюду успевает лишь тот, кто никуда не спешит. Ведь так, Луиджи?
– Именно так, дон.
– И, да, Луиджи, позвони Фрэнку, – вспомнил старик, закладывая салфетку за ворот и приступая к обеду. – Скажи, что он мне срочно нужен. Пусть прихватит с собой конторские книги.
– Как скажете, дон Сальери, – с почтением произнес Луиджи и удалился из кабинета босса, располагавшегося сразу за бильярдной.
Прошло еще пару часов, прежде чем в баре послышались уже знакомые Джексону голоса.
– Славно мы им надавали, – смеясь, говорил Поли, вваливаясь в бар. – И ты, Сэм, был просто на высоте!
– Да уж, они еще не скоро очухаются, – вторил ему Сэм с улыбкой, входя следом за Поли.
– А это твое «Удирать, сверкая задницами, в планы не входит!» – просто шедевр какой-то! – продолжал смеяться Поли.
– Майкл, а ты что здесь делаешь? – Сэм первым заметил Джексона.
– Вас жду, – отозвался Майкл, встав из-за столика.
– Неужели громилы Морелло опять загнали тебя сюда? – полюбопытствовал Поли. – Сэм мне все рассказал. Эх, жаль, я все пропустил.
– Да нет. Просто некоторые обстоятельства моей жизни весьма сильно изменились, – объяснил Майкл причину своего появления.
– Ну, давай, рассказывай, – Сэм сел за стол и приготовился слушать Джексона.
Когда же Майкл поведал им свою историю о боссе, который лишил его возможности продолжать зарабатывать на жизнь, о домовладельце, о несправедливости полиции, которая напрасно осудила его, мужчинам стало ясно, чего хочет этот парень, но он должен был сказать это сам. И когда он это сказал, то Поли и Сэм поведали ему несколько душещипательных историй из своей собственной жизни. И выходило так, что они и не такие уж плохие. Эти парни просто не хотят мириться с теми несправедливостями, которые государство допускает по отношению к своим гражданам. Все это только укрепило желание Джексона стать одним из них.
– Ладно, посиди здесь, – Сэм встал из-за столика. – Для начала нам необходимо поговорить с доном Сальери насчет тебя. Пошли, Поли.
Парни удалились, и Джексон принялся ждать, понимая, что парням нужно время, чтобы замолвить за него словечко. Не прошло и получаса, как к Майклу вышел Поли и позвал за собой.
Когда Майкл оказался на пороге кабинета дона Сальери, то понял, что парни весьма постарались, потому что пожилой мужчина с сигарой в руке, сидевший во главе большого стола, смотрел на него довольно доброжелательно. Но того же нельзя было сказать о другом человеке, присутствовавшем здесь же. Мужчина этот был примерно того же возраста, что и Сальери, только весьма суховат. Он с каким-то недоверием смотрел на Джексона поверх своих круглых очков.
– Вот, дон Сальери. Это тот парень, о котором мы говорили, – начал Поли. – Проходи Майк, не робей.
– Добрый день, – вежливо поздоровался Джексон, стянув с головы свою потрепанную кепку.
– Проходи, сынок. Присаживайся, – по–доброму обратился к нему Сальери, указывая на свободное место слева от себя.
Майкл тут же отметил, что так с ним никто никогда не разговаривал, даже его собственный отец. Еще он отметил, что этот человек вовсе не похож на кровожадного монстра, злобного гения, какими представляют газетчики подобных людей. Майкл обошел стол и опустился на стул рядом с доном.
– Как тебя зовут, сынок? – поинтересовался Сальери.
– Майкл. Майкл Джей Джексон, – представился Майкл.
– Поли и Сэм мне все рассказали. Мы посоветовались, и я решил дать тебе шанс, Майки, – вынес свое решение старик. – Мы здесь одна большая семья, – улыбнулся он. – С Поли и Сэмом ты уже знаком. А это Фрэнк, – указал Сальери на того самого человека в круглых очках, который все это время сидел рядом с ним по правую сторону. – Он моя правая рука. Занимается легальной стороной нашего бизнеса. За стойкой стоит Луиджи. Это дело не такое уж простое, надо заметить. К тому же, он прекрасно готовит. Поли познакомит тебя с Винченцо и Ральфом. У нас еще много людей, но пока что ты знаешь достаточно, – вновь улыбнулся Сальери. Он затянулся сигарой, и его лицо тут же стало очень серьезным, а голос посерьезнел. – Теперь слушай внимательно. У нас есть несколько правил. Во-первых, никогда не переходи дорогу полицейским. Мы им платим, и тебя они не тронут. Но если зайти слишком далеко, то они придут за тобой, платим мы им или нет… Если тебя арестуют, ничего не говори им, и мы уладим это. Я могу отблагодарить тех, кто помогает мне. А из тех, кто предал меня, мало кто выжил. Capisci?
– Да, мистер Сальери, – отозвался Джексон.
– Я рад, – расслаблено откинувшись на спинку стула, улыбнулся Сальери, вновь став тем добряком, что и прежде. – Сегодня я дам тебе возможность рассчитаться с ублюдками, которые испортили твое такси две недели назад. Проверим тебя. У Морелло есть бар, куда ходят все его гориллы. Все они оставляют свои машины за забором возле бара. Если ты
парень что надо, завтра утром их там уже не будет, – расхохотался Сальери. – Поли пойдет с тобой. Так, на всякий случай. Зайдите к Винченцо за снаряжением и к Ральфу за машиной, – последнее было адресовано Поли.
– Хорошо, босс, – отозвался Поли и вышел из кабинета. Следом за ним вышли и все остальные – все, кроме Фрэнка, оставшегося с Сальери.
– Я не стал бы так ему доверять, – высказал он свое мнение. – Он, кажется, колеблется. Он принял твое предложение, потому что у него нет выбора.
– Посмотрим, Фрэнк, посмотрим, – ответил дон.
– Дело не только в этом. Этот парень не итальянец и даже не итало-американец. Другие семьи могут этого не понять.
– Перестань, Фрэнк, – отмахнулся старик от своего консильери. – Нам стоит смотреть на это более свободно. И, потом, ты же знаешь, что отсутствие межрасовых предрассудков всегда отличало меня от глав других семей. Пусть они лучше смотрят за своими. К тому же, хоть наши дела и идут успешно, у нас нехватка хороших ребят. А хорошие ребята нам очень нужны, тем более сейчас. Если этот парень сможет принести весомую пользу на благо процветания Семьи, то его расовая принадлежность будет не в счет.
– Но его место скорее в одной из черных банд Чикаго, нежели здесь.
– Фрэнк, что всегда отличало Лост-Хевен, так это то, что это не Чикаго. Меня сейчас больше интересует, что собирается делать Морелло. Неужели он решил начать войну?

                                                                            Выйдя на улицу через черный ход, Поли и Майкл стали подниматься по уличной боковой лестнице соседнего здания.
– Винченцо – наш оружейный эксперт. Он достанет тебе все что угодно: от «Томми» до гаубицы. Да, Вини – он такой, – по–доброму усмехнулся Поли, открывая входную дверь.
Оказавшись в тесном коридоре, они прошли до ближайшей боковой двери и очутились в тускло освещенной комнате, которая скорее напоминала оружейный склад, чем кабинет оружейного эксперта.
– Бонджорно, Винченцо! – поприветствовал Поли сидевшего за столом пожилого мужчину, увлеченно разглядывавшего помповое ружье.
– Чао, Поли! – так же дружелюбно отозвался Винченцо, оторвавшись от своего занятия.
– Это Майк. Новенький у нас, – представил Поли своего спутника.
– Приятно познакомиться, Майк, – улыбнулся Джексону старик. – Что я могу сделать для вас?
– У нас есть одна работенка, – начал Поли. – Нужно раздолбать несколько машин.
– Вот вам классический предмет спортивного снаряжения, – улыбаясь, заговорил Винченцо, указывая на бейсбольную биту, стоявшую у стены за спинами Поли и Майкла. Развернувшись, парни посмотрели на весьма грозное орудие. Майкл подошел и взял ее в руки.
«Да, одного хорошего удара такой штукой по затылку, и человека можно оглушить весьма на долгое время, если не сказать больше», – подумал Джексон, разглядывая биту.
– На всякий случай есть еще пара коктейлей, но с ними нужно быть поосторожней, – продолжал старик, выставив на стол небольшую коробку с бутылками, наполненными зажигательной смесью.
– Спасибо, Винни, – поблагодарил Поли, осторожно взяв со стола коробку с коктейлем.
– Не потеряйте биту! – крикнул им вдогонку Винченцо. – Это моего племянника!
– Заметано! – откликнулся Поли в ответ.
Выйдя обратно на улицу, напарники направились к просторному ангару, который находился тут же и представлял собой автомастерскую.
– Этот Ральф – полный идиот, – рассказывал Поли, ставя коробку, которую держал в руках, на землю рядом с опущенными воротами ангара. – Но с машинами он управляется мастерски. Иногда я думаю: как такой придурок может вообще в чем-то разбираться? – продолжал рассуждать он, поднимая тяжелые ворота ангара. – Но вот так вот бывает иногда, – добавил он, вновь подняв коробку с земли.
Молодой человек в комбинезоне, перепачканном машинным маслом, копался в двигателе одной из стоявших в ангаре машин. Услышав звук поднимающихся ворот, он отвлекся от своего занятия.
– Г-г-гости, – радостно улыбаясь, проговорил Ральф, увидев вошедших людей. – К-к-как де-делишки, Поли?
– Все отлично, Ральфи!
– Я в-в-вижу, ты все еще х-х-хромаешь? Т-т-так что те-теперь у нас два и-и-ин-валида, – улыбался Ральф.
– Зато у меня с мозгами все в порядке, – отозвался Поли.
– Угу, – улыбнулся Ральф.
– Ральф, это Майк, – Поли представил Джексона.
– П-п-привет, М-м-майк, – поздоровался Ральф, пожав Джексону руку.
– Если угонишь какую-нибудь машину, этот парень сделает ее твоей собственностью, да так, что никто не заметит разницы, словно она всю жизнь была твоей, – говорил Поли Джексону. – Ральф, у нас с Майком есть одно дельце. У тебя вроде должна быть для нас тачка.
– Т-т-точно. В-вот она, – указал Ральф на зеленый «Болт Айс». – Д-для г-гонок она не г-г-годится, но вам п-подойдет. Ч-чес с-слово.
– Спасибо, Ральфи, – поблагодарил парня Поли, и они с Джексоном, усевшись в авто, укатили.
Прокатившись по улицам Лост-Хевена, они проехали по мосту «Джулиано» соединявшему центральный остров с материком, и в скором времени оказались в районе Ньюарк, где всем заправляли люди Морелло, злейшего врага Сальери. Остановившись недалеко от того самого бара, о котором говорил их босс, Джексон заглушил двигатель.
– На въезде на стоянку стоит соглядатай Морелло, – объяснил Поли. – У этого парня наверняка при себе есть пушка, так что не стоит лезть грудью на амбразуру. С другой стороны, скорее всего, есть еще один вход. Найди его и разделайся с этим уродом по-тихому. Потом поорудуй немного битой и устрой фейерверк, – наставлял он Джексона. – Я останусь здесь и в случае чего прикрою тебя. Так что будь спокоен на этот счет.
– Окей, – отозвался Майкл и, прихватив с собой несколько бутылок коктейля, вышел из машины.
Обойдя стоянку, Джексон обнаружил там калитку. Тихо приоткрыв ее, он проскользнул на стоянку. Подкравшись к соглядатаю, стоявшему в раскрытых воротах, Майкл с силой ударил его битой, надолго оглушив. Тот, даже не вскрикнув, рухнул на землю как мешок с картошкой. На стоянке стояли несколько машин, принадлежавших людям Морелло. Выбив стекла, Джексон стал поджигать бутылки с коктейлем одну за другой и бросать внутрь автомобиля, разбивая о приборную панель. Огонь тут же охватывал салон одной машины за другой. Когда дело было сделано, Майкл уже собирался улизнуть, но в этот момент из бара на стоянку вышел один из ребят Морелло и, увидев его, тут же выхватил пушку и принялся палить. На этот шум из бара выскочили еще несколько человек и присоединились к первому. Увертываясь от пуль, Джексон рванул прочь со стоянки.
Услышав выстрелы, Поли быстро пересел на место водителя и, заведя машину, уже был готов к тому, чтобы сорваться с места.
– Майк! Быстрей! – кричал он, видя несущегося на всех парах в его сторону Джексона.
Как только Майкл оказался в машине, они тут же поспешили убраться прочь.
Сердце Джексона дико стучало в груди, колени тряслись от бешеного выброса адреналина в кровь, и это было вызвано далеко не страхом, а ликованием от успешно провернутого дельца. Как ни странно, но ему это зверски понравилось. И он был готов вытворить что-нибудь подобное еще раз.
Вернувшись обратно в район «Маленькая Италия», Поли поспешил порадовать босса.
– Босс! Мы вернулись! – с этими словами Поли вошел в родной ресторанчик, увидев за одним из столиков дона Сальери. Следом за ним шел Джексон. За время их пути обратно он уже успел отойти от произошедшего и сейчас выглядел весьма спокойным.
– Чудесно, – произнес Сальери, видя по лицу Поли, что все прошло отлично. – Садитесь, – пригласил он их за свой столик. – Все прошло хорошо? – все же поинтересовался он.
– Босс, он создан для этого! – восхищался Поли своим новым напарником. – Они и рта раскрыть не успели, как остались без колес! А пока они это переваривали, мы смылись! Морелло сейчас кипятком писает от злости! – рассмеялся Поли, присаживаясь за столик.
– Правда? Я рад это слышать.
– Майк – мужик что надо.
– Что ж, добро пожаловать в нашу Семью, Майки, – улыбаясь, произнес Сальери и, поднявшись, протянул руку Джексону. Тот тут же поднялся навстречу и пожал руку теперь уже своему боссу.
– Ты прошел первую проверку, – продолжил Сальери и обнял Майкла, как родного сына.
– Это честь для меня, мистер Сальери, – немного смутившись от подобного радушия, ответил Джексон.
– Я рад, что он теперь с нами, босс. Видите, он совсем не трус. И справился просто отлично, – радостно говорил Поли.
– Отлично, парни. Думаю, нам стоит отметить пополнение в нашей Семье. Луиджи! Принеси нам бутылку виски! – окрикнул Сальери бармена.
– Босс, я тут подумал, что нужно бы приодеть парня, – начал Поли. – Ты извини, Майк, но одет ты просто…
– Фрэнк! – позвал Сальери своего консильери. – Принеси конверт, который я приготовил для Майкла, – попросил он, как только Фрэнк показался в поле зрения.
Фрэнк вернулся обратно в кабинет и, взяв со стола конверт, принес его дону.
– Это в счет будущих предприятий, – улыбнулся Сальери и пододвинул конверт Джексону.
– Спасибо, дон Сальери, – поблагодарил его Джексон и взял конверт.

Вечером того же дня

Подъехав к заброшенному по виду складу, парни вышли из автомобиля. Поли и Майкл сразу же направились внутрь, а Сэм задержался у машины, но буквально через минуту нагнал их, неся в руке какую-то сумку. В помещении царила полная темнота. Судя по эху, разносящемуся от стука их каблуков, склад был довольно просторный и пустой. Поли зажег спичку, толку от нее было мало, однако, по всей видимости, парню этого оказалось вполне достаточно для того, чтобы определить направление. Пробравшись вдоль стены несколько метров, Поли вновь зажег спичку и щелкнул рубильником на стене. Под
высоким потолком загорелись несколько тусклых ламп. Повсюду были разбросаны какие-то ящики, многие из которых были окончательно разбиты, ржавые бочки и кучи прочего хлама. Поли тут же принялся собирать разбросанные пустые канистры и жестяные банки с пулевыми отверстиями. Видать, парни неоднократно использовали это место как стрельбище для оттачивания своего мастерства. Обшаривая помещение зоркими, хищными глазами, Поли подхватывал с пола подходящий предмет, и когда все добытое уже не умещалось у него в руках, он ссыпал это в кучу у высокой скамьи в центре складского помещения и вновь принимался за собирательство.
Майкл не сразу сообразил, для чего это, но когда увидел, как Сэм раскладывает на одном из ящиков свои любимые игрушки для взрослых мальчиков, все понял. Как только Джексон оказался рядом с Сэмом, его взгляд тут же упал на весьма грозное оружие, лежавшее на ящике. Он взял его в руки и принялся осматривать со всех сторон.
– Автомат Томпсона, – назвал Сэм имя этого малыша. – Великий помощник в деле процветания бизнеса, – улыбнувшись, добавил он.
– Килограммов пять весит, – заметил Майкл, оценив вес.
Если бы Сэм или Поли, который был увлечен своим делом, знали, что взбредет в голову этому парню в следующую секунду, то тут же отобрали бы у него автомат и еще бы надавали подзатыльников в лучшем случае. Джексон словно любопытное дитя разглядывал оружие, не совсем понимая его мощь. Указательный палец правой руки самопроизвольно пристроился в спусковую скобу, и он не удержался от того, чтобы не нажать на спусковой крючок. По всей видимости, когда Майкл разглядывал автомат, вертя его в руках, то каким-то образом разблокировал предохранитель. С бешеной скоростью и оглушительным свистом смертоносная очередь вырвалась на свободу, трассируя в разные стороны в извивающейся от сильной отдачи руке Джексона. Сэм моментально рухнул на пол, прикрывая голову руками и надеясь на то, что этот псих не угробит их. Где-то в углу склада загремели жестяные банки, рассыпанные Поли, когда он, следуя примеру Сэма, повалился на пол и, распластавшись, заполз за ближайший ящик. Как только в барабане закончились патроны, вокруг воцарилась мертвая тишина.
Руки Джексона все еще продолжали гудеть, ноги стали ватными от пережитого испуга.
– Извините, – слегка дрожащим голосом произнес он и положил автомат на ящик.
Первым поднялся Сэм. Ему очень хотелось отпинать Джексона как следует, но он сдержал себя и просто наградил его взглядом, исполненным негодования.
– Джексон! Сволочь! – кричал Поли, выглядывая из-за ящика.
– Я же извинился, парни, – попытался сгладить ситуацию Майкл.
– Настучать бы тебе по репе! – ругался Поли, направляясь к ним.
– Я не хочу хвастаться Поли, но мой отец одно время весьма серьезно увлекался боксом, – говорил Майкл, улыбаясь разъяренному приятелю, – и меня кое-чему научил.
– Если бы не моя нога, я бы тоже сейчас кое-чему тебя научил, гаденыш.
– Ладно, хватит вам. С каждым может случиться, – охладил пыл приятеля Сэм. – Иди лучше расставь банки на скамье, – отдал он распоряжение стрелку-растяпе.
Майкл послушно отправился выполнять распоряжение.
– У этого парня руки растут из задницы, да и мозги, видать, тоже, – тихо бурчал Поли.
– Сейчас мы это и проверим, – отозвался Сэм, взяв с ящика пистолет. – Майк! Иди сюда! – позвал он Джексона. – Знаешь, что это такое? – спросил он, когда Майкл оказался рядом.
– Пистолет. Что же еще? – усмехнулся Джексон.
– Это кольт 911 сорок пятого калибра, – гордо начал Сэм, – Теперь это будет твоей любимой игрушкой, и от того, насколько ты хорошо будешь уметь с ней обращаться, будет зависеть вся твоя жизнь. Возьми, – протянул он оружие Майклу. – Только не натвори еще что-нибудь.
Майкл взял кольт – тот весил не меньше килограмма. «Весомая штучка», – мелькнуло в его голове.
– Теперь смотри сюда, – вновь начал Сэм, вытащив свой кольт. – Здесь имеется два предохранителя. Автоматический, отключающийся при обхватывании рукой рукоятки, – показал он на выступ, имеющийся на рукоятке, – и флажковый, блокирующий курок и затвор. Это чтобы ты случайно не отстрелил себе что-нибудь по глупости. Две самые важные вещи, которые ты должен знать. Никогда не забывай снимать с предохранителя перед тем, как открыть огонь, и никогда не забывай ставить на предохранитель после окончания. Магазин с патронами находится здесь, – указал Сэм на рукоять кольта. – В магазине семь патронов. Вот эта маленькая кнопочка на задней рукояти у основания скобы пускового крючка позволяет достаточно быстро менять магазин. Нажимаешь, выскакивает магазин, и на его место вставляешь новый. Защелкиваешь, и готово, – продемонстрировал Сэм. – На заметку. Если обстановка весьма напряженная, пустые магазины можно не собирать, но если есть возможность, то лучше подобрать. А то так никакого добра не наживешь. Теперь посмотрим, как ты усвоил то, что я сказал.
Майкл тут же продемонстрировал, как снимать оружие с предохранителя и как ставить его обратно, а потом и порядок смены магазина.
– Все очень просто, – улыбнулся Джексон.
– Действительно, – без единой эмоции отозвался Сэм. – Вот это, – взял он другой пистолет более грозного вида, чем прежний. – Смит-Вессон. Вещь просто убойная. Система предохранителя флажковая. Барабан на шесть патронов. Нажимаешь на эту клавишу сбоку, барабан открывается. Заряжаешь патроны, защелкиваешь барабан и готово. Разновидностей оружия много, но цель всегда одна. Относительно стрельбы. Что здесь главное?
– Меткость и скорость реакции? – предположил Майкл.
– Правильное распределение тяжести тела. Ну и то, что ты сказал, тоже немаловажно. Пойдем.
Парни отошли от ящика и встали напротив скамьи с банками в метрах десяти от них.
– Попробуй сбить банку, – предложил Сэм Джексону.
Майкл вытянул руку с пистолетом впереди себя и, сняв с предохранителя, произвел выстрел в сторону цели. В момент выстрела, а вернее отдачи, рука его дернулась, и пуля пролетела гораздо выше предполагаемой цели.
– Как ты умеешь нажимать на спусковой крючок, мы уже видели, Майк. Мы хотим посмотреть, как ты умеешь попадать в цель.
Майкл попытался еще раз, и вновь ничего не получилось.
– Как, по-твоему, что здесь не так? – поинтересовался Поли.
– Не знаю. Может быть… – начал Майкл.
– Смотри сюда, – перебил его Поли.
Он вытащил пистолет и, сделав выстрел, тут же попал в цель.
– Видишь? Как и сказал Сэм, здесь все зависит от правильного распределения тяжести тела. Сбалансируй тяжесть своего тела так, что бы оно было равномерно распределено на обе ноги. Держи пистолет отвесно дульной частью вверх против правого глаза, сохраняя при этом положение кисти на высоте подбородка. Левую руку расслабь.
Выполнив все инструкции Поли, Майкл выстрелил, но на этот раз, хоть отдача и была, это уже не так повлияло на меткость, и пуля попала в цель. Еще пару выстрелов, и все банки со скамьи уже валялись на полу. После того, как Джексон отстрелял еще пару магазинов, показав совсем недурственный результат по меткости, Сэм принес тот самый злополучный автомат. Рассказав все технические данные и продемонстрировав смену боезаряда, приступил к технике стрельбы.
– Помимо распределения тяжести. С автоматом техника немного другая. Огонь можно вести несколькими способами. Либо навскидку упираясь затыльником приклада в плечо, либо с прижатым к боку прикладом, либо упираясь затыльником в плечевую часть руки у локтевого сустава.
Теперь, теоретически, Майкл знал, как пользоваться этой штукой, практическая же часть оказалась немного сложнее из-за большей отдачи, но все же не совсем плохой.
– Ладно, у тебя будет время поупражняться, – заговорил Сэм, когда Майкл полностью разрядил барабан автомата. – Сейчас есть одно дельце для тебя, – добавил он, забирая автомат.
Собрав с ящика оружие и уложив его обратно в сумку, парни покинули склад.
– Что это за дельце, Сэм? – поинтересовался Джексон.
– Сейчас узнаешь, – отозвался Сэм, садясь за руль автомобиля.
– А пояснить нельзя?
– Да ладно тебе, успокойся, Майк, – улыбаясь, похлопал его по плечу Поли.
Проехавшись по городу, парни оказались в рабочем квартале. Сэм остановил машину у въезда в тупиковый дворик. Выбравшись на улицу, парни прошли сквозь арочный проезд и оказались у какой-то будки. Живущий в ней явно был дома, поскольку в маленьком оконце тускло горел свет. Даже не думая постучать, Поли извлек свой пистолет и ударом ноги вышиб хилую дверь, моментально оказавшись за порогом. Следом за ним в будку ввалился и Сэм.
Хозяин явно не ожидал столь внезапного появления поздних гостей.
– Поли! Сэм! – испуганно воскликнул хозяин.
– Что, вонючая гнида, уже не ожидал нас увидеть? – вмиг закипев от злости, вопрошал Поли, наставив дуло пистолета на совсем еще молодого парня. – Вижу, что не ожидал.
– Думал, что подставишь нас, и тебе это сойдет с рук? – заговорил с парнем Сэм.
Майкл, вошедший в будку следом за Сэмом, молча наблюдал за этой картиной и пытался понять, в чем дело.
До смерти перепуганный парень от безысходности своего положения принял отчаянную попытку сбежать, бросившись грудью на двух вооруженных парней, но у него ничего не вышло. Сэм ухватил его и отшвырнул обратно на кровать, как мячик. Пока Поли продолжал держать парня на мушке, Сэм протянул Майклу свой кольт.
– Пристрели его, – отдал он приказ, озвучив то самое дельце, о котором говорил на складе.
Майкл послушно взял кольт и нерешительно наставил его на парня, которого видел в первый раз в жизни. Возможно, он и натворил что-то серьезное, но Джексону это было неведомо.
– Пристрели эту гниду, Майк, – требовал Поли.
Но Майкл никак не мог решиться. Он никогда и никого не убивал. Стрелять по банкам одно, а вот убить человека…
– Ладно, кончай с ним, Поли, – велел Сэм, поняв, что Майкл этого не сделает.
Поли тут же нажал на спусковой крючок своего кольта, и грохнул выстрел. Парень дернулся, закатил глаза и, открыв рот, повалился набок. Из образовавшейся в его лбу дыры потекла струйка горячей крови.
– Уходим, – Поли уже выталкивал Майкла на улицу.
Некоторое время в машине, везшей их по пустым улицам ночного Лост-Хевена, царила тишина.
– Ты не трус, Майкл, – наконец, заговорил Сэм, – но запомни: нам не нужны люди, которые не могут сделать выстрел. Однако и тех, кто способен без раздумья убить первого встречного, мы тоже не празднуем. Такие чаще всего бывают полными отморозками, которые создают много проблем.
– Вижу, проблемы вы не любите, – отозвался Джексон.
– Это точно, – усмехнулся Поли.
– Можешь считать, что нашу проверку ты прошел, – заметил Сэм.
– Проверку? – с удивлением и в то же время с ноткой возмущения переспросил Майкл. – Хотите сказать, что это была только шутка?
– Ну, для того парня это явно не шутка, – отозвался Сэм.
– Ты бы видел свою рожу, Майк, когда у того ублюдка появилась лишняя дырка в голове, – смеялся Поли.
Майкл не мог поверить своим ушам. Эти парни только что убили человека, а теперь говорят об этом с таким весельем, словно это была просто невинная детская шалость. Он начал сомневаться в правильности принятого решения, но деваться было уже некуда.
– Так где ты живешь, Майк? – спросил Сэм, желая подбросить парня домой.
– С сегодняшнего дня – нигде, – отозвался Джексон.
– Ну, так поживи пока у меня, – предложил Поли. – Квартирка у меня небольшая, но для тебя место найдется. К тому же, будет не так скучно.
– Спасибо, Поли, – согласился Майкл. – Тогда нужно забрать мои вещи. Я оставил их в камере хранения на железнодорожном вокзале.

По всей видимости, Поли имел весьма скудное представление о том, как могут жить люди, когда описывал Джексону свою холостяцкую берлогу, пока они поднимались на нужный этаж.
– Ну, вот и пришли, – Поли остановился у двери своей квартиры и, повернув ключ в замке, открыл дверь. – Не Бог весть что, но жить можно. Проходи, – добавил он, включая свет в холле.
Майкл перешагнул через порог и огляделся.
– Правда, здесь некоторый беспорядок, – улыбнулся Поли, пнув пустую коробку из-под пива. – Я не особо щепетилен на этот счет.
– Я заметил, – улыбнулся в ответ Майкл. После той конуры, в которой он жил, даже этот холл казался достаточно просторным. По крайней мере, по размерам он был как половина той серой комнаты.
– Ну, пойдем, я тебе покажу свое жилище, – Поли открыл боковую дверь. – Здесь кухня. Там ванная, – указал он на дверь с другой стороны. – Прямо гостиная.
Парни вошли в просторную комнату. Из обстановки здесь был большой письменный стол, пара стульев, большой диван рядом со столом и шкаф. Так как он пустовал, то Поли отдал его под нужды Джексона. Еще одна дверь вела из гостиной в спальню.
– Можешь располагаться на этом диване, – заявил Поли, принеся Джексону комплект постельного белья и бросив его на спинку дивана.
– Окей, – отозвался Майкл, поставив на стол свой чемоданчик.
– Это что, все твои пожитки? – поинтересовался Поли.
– Да.
– Нежирно ты жил, по всей видимости, – усмехнулся Поли. – Ну, ничего, теперь все изменится.
– Хотелось бы на это надеяться, – с какой-то неуверенностью пробормотал Джексон.
– Ладно, располагайся, а я принесу выпить. Надо бы вспрыснуть это дело, – довольно потер руки Поли.
Майкл не спешил распаковываться. Сев на диван он вновь оглянулся по сторонам.
– Ты не думай, что я не знаю, как живут люди вроде тебя, – доносился с кухни голос Поли. – Я ведь и сам рос на улице. Если бы дон Сальери не взял меня под свое крыло, кто знает, что стало бы со мной. – Поли появился на пороге гостиной с бутылкой виски подмышкой, двумя стаканами в одной руке и вазоном со льдом в другой. Поставив все это на стол, он тут же разложил лед по стаканам и заполнил их до половины виски.
– Знаешь, вообще-то я довольно тяжело схожусь с новыми людьми, но ты мне сразу понравился, – говорил он, протягивая стакан Джексону. – Правда. Вот как только увидел тебя, так сразу понял, что ты мне нравишься. Что-то в тебе есть.
– Поли, я могу спросить? – нерешительно начал Майкл, глотнув виски.
– Валяй. Спрашивай, что хочешь.
– Этот парень. Ну, тот, которого ты … За что вы его так?
– Я понимаю. С тобой такое, видать, в первый раз, – пожал плечами Поли. – В общем, этот парень гнида. Стукачок, каких немало. Он подставил нас в одном дельце. Тебе, между прочим, тоже есть за что сказать ему спасибо. Если бы не он, работал бы ты до сих пор в своем зачуханном таксопарке.
– Ты считаешь, то, что я не смог убить его – это плохо?
– Ну-у-у, – протянул Поли. – Ты не должен был этого делать. Но в один прекрасный день наступит момент, когда тебе придется это сделать.
– Понятно, – невесело пробубнил Джексон и глотнул еще виски.
– Да ладно тебе, пацан, расслабься, – Поли, улыбаясь, хлопнул его по плечу. – Ложись спать. Завтра утром прошвырнемся по магазинам и прикупим тебе что-нибудь солидное.

Отредактировано Eugene Landswood (2011-04-10 21:09:38)

Интермеццо:
     1938 год.
     Кафе «Родчестер».

– Вот так вот я и втянулся в это, – продолжал свой рассказ Джексон. – Только что был обычным таксистом – и вот уже уважаемый мафиозо.
– Тебя не напрягала необходимость убивать? – поинтересовался детектив Норман. – У многих с этим есть проблемы.
– Понимаешь, я не из тех, кто жаждет крови. Не из тех, кому не хватает насилия. И я не любитель проблем. Но и совесть меня не мучает. Они хотели обхитрить нас, так что пришлось обхитрить их. Никаких сожалений, – ответил Майкл. – Все говорили, что это просто бизнес. И что Семья должна держаться вместе. А ведь было время, когда я жил совсем один и на хрен никому не был нужен. И тут вдруг все вокруг начали меня уважать, – усмехнулся Джексон. – Каждый знает, что ты можешь помочь, но с такой же легкостью можешь и уничтожить. И каждый пытается тебя задобрить.
– А что насчет полиции? – спросил Норман. – Ты просто так вот взял и ушел с места, где только что было побоище? У тебя не было с этим проблем?
– Ты работаешь на полицию. Тебе лучше знать, – рассмеялся Майкл, разведя руки в стороны. – Ты знаешь, что Мафия управляет всем городом. Семья Сальери получает двадцать пять миллионов баксов в год. В газетах только об этом и пишут, но никто ничего не замечает, если хочет остаться в живых. Мы отстегиваем чинушам шесть кусков в месяц. Ваши боссы брали спиртное по оптовым ценам, да еще рубили капусту, когда Сальери и Морелло подкидывали им халтурку, – усмехнулся Майкл. – Дело закрыто по причине недостаточности улик. И все дела. Копы даже возили нам грузы с выпивкой. Думаю, ты об этом уже наслышан.
– Так что насчет двух твоих друзей?
– Ну, – улыбаясь, протянул Майкл. – Они отделались легче, чем ты думаешь. Сальери держит хорошего дока для своих ребят, и не похоже, чтобы он часто задавал вопросы. Через пару недель они уже были здоровы и снова рассекали по улицам. Единственным, кто беспокоил нас, был Морелло. Он хотел стать большой шишкой, а этого Сальери позволить не мог. Сальери не собирался быть второсортным боссом. Знаешь, человек становится доном потому, что жаждет власти, и его не волнуют никакие законы, кроме своих собственных. Вот оно как, детектив. Он хочет быть сам по себе. Не зависеть ни от полиции, ни от власти, ни от кого. Вот почему человек становится доном. Сальери и Морелло оба хотели заграбастать все. Они продолжали наезды друг на друга и при этом оба знали, что если все выйдет из-под контроля, настанет Ад. Разница между ними была лишь в методах, и разница большая: Сальери все уважали за деловые качества. Каждый знал, что его не нужно бояться, если делать то, что должен. Люди знали, что если им что-то нужно, можно придти к Сальери. Так Сальери заводил друзей. Часто помогал людям с разными проблемами и ожидал того же самого в ответ. Если кто-то переходил ему дорогу, он нарушал основное правило, и все знали, что за этим последует. Морелло же был просто подлый ублюдок. Он строил свою власть на жестокости. Даже его друзья боялись его. Большинство людей просто старались его избегать.

Когда Майкл проснулся ровно в одиннадцать часов дня, в квартире царила подозрительная тишина. Только из динамиков радио на кухне доносились едва слышные звуки заводного свинга. Поднявшись, Джексон заглянул в комнату Поли. В ней никого не оказалось. Неужели вместо того, чтобы попросить Джексона, Поли решил сам сгонять в ближайшую молочную лавку за анти-похмельным средством? Это было не похоже на него. После такой пьянки этого парня могло заставить выйти из дома только одно. Деньги. «Ну конечно! Гонки!», – осенило Джексона. По всей видимости, Поли тоже сделал ставку. Приняв душ и одевшись, Майкл закинул в себя пару бутербродов и вышел из дома. Ровно в половине двенадцатого он уже входил в бар «Сальери».
– Привет, Луиджи, – поздоровался Майкл с барменом, усевшись за стойку.
– Привет, Майки, – приветливо отозвался старик. – Что-то ты сегодня припоздал, – заметил он, протирая бокалы.
– Мне нужно было немного отоспаться после ночной работы, – объяснил Джексон. – А где все? – тут же поинтересовался он, видя, что в баре никого нет, кроме них двоих.
– Все ушли на гонки. Ты опоздал.
За спиной Луиджи зазвонил телефон, и он тут же поднял трубку: – Алло. Да, сэр, он только что вошел, – говорил бармен в трубку. – Конечно, – отвечал он на очередной вопрос звонившего. – Майк, это тебя. – Луиджи протянул Джексону трубку вместе с аппаратом.
– Алло, – тут же ответил Джексон.
– Привет, Майк. Это Фрэнк. – представился звонивший. – Мы очень довольны тем, как ты выполнил свою работу, но, боюсь, нам вновь нужна твоя помощь. Парню, который должен был участвовать в гонках, сломал руку какой-то громила. Это не случайность. Боюсь, что тебе придется участвовать в гонках.
– Но…. Но… Я не могу, Фрэнк, – бормотал Майкл, шокированный подобным заявлением.
– В этом деле замешаны очень большие деньги, Майкл. Ты же это понимаешь? – многозначительно вопрошал тот. – До начала гонки осталось полчаса. У меня нет времени обучать вождению кого-то еще. Так что чем быстрее ты появишься на треке, тем лучше.
– Но… – хотел вновь возразить Джексон, но в трубке послышались короткие гудки.
Недовольно положив трубку на аппарат, Майкл поджал нижнюю губу.
– Ты, я вижу, не очень-то доволен, – заметил Луиджи.
– Да, – резко отозвался Майкл. – Так оно и есть, – смягчившись, добавил он, понимая, что бармен ни в чем не виноват, чтобы срывать на нем негодование. Оказавшись на треке, Майкл подъехал к гаражам, возле которых суетились люди, подготавливая к предстоящим гонкам уже стоявшие на улице гоночные болиды. У самого последнего гаража стояла группа знакомых Джексону людей. Там были Ральфи, Фрэнк и еще несколько их ребят. Выйдя из машины, Джексон тут же направился к Фрэнку.
– Майк, я знал, что мы можем рассчитывать на тебя, – сказал Фрэнк Джексону.
– Ты в самом деле хочешь, чтобы я сделал это? Я же не гонщик.
– Ладно. Я знаю, это будет нелегко, но у нас нет выбора. Ты выручишь всех нас, – уверенно отозвался Фрэнк.
– Ты думаешь, что мне это по силам? Я ведь не знаю правил, – говорил Майкл, надеясь, что Фрэнк передумает.
– Дело проще, чем кажется. Тебе надо прийти первым, чтобы мы выиграли. Придешь вторым, и деньгам каюк. Но раз мы подправили машину этого клоуна, все должно пройти гладко. И еще. На таких скоростях столкновения обычное дело. Так что следи за остальными ублюдками, – предупредил Фрэнк. – Удачи, Майк. Я знаю, ты можешь.
– Но я же в это не верю.
– Майкл, половина наших соседей и все наши парни поставили на гонщика дона. Знаешь, что значит проигрыш? Это будет проигрыш дона. Мы просто растеряем все уважение, ради которого рвали задницы. Люди доверяют нам, в том числе и свои деньги. Ты понял, что поставлено на карту?
– Да, я понял, Фрэнк.
– Не переживай, сынок. Покажи им всем, из какого ты теста.

На трассу один за другим начали выезжать разноцветные скоростные болиды, занимая свои стартовые позиции. Джексону достался тринадцатый номер. Не совсем удачное число. Кроме того, он должен был стартовать с шестой позиции, и его тут же окрестили темной лошадкой этого заезда. Как только все участники гонки заняли свои места и заглушили двигатели болидов, наступила тишина. Даже трибуны затихли в ожидании старта. Из многочисленных громкоговорителей донесся пронзительный свист, а затем послышался голос комментатора, находящегося на высокой башне, откуда открывался вид на стартовую и финишную часть трассы. Таких комментаторских башен было несколько. В каждой сидел комментатор, который посредством радио мог держать собравшихся на старте зрителей в курсе всех событий, происходящих на трассе. Комментатор на первой башне продолжал называть имена участников заезда, их номера и стартовые позиции.
Огромные трибуны, расположенные на противоположной от ангаров стороне трассы, были заполнены до отказа. Но при всем при этом чувствовалось четкое распределение на три части. Третью часть составляли обычные зеваки, пришедшие поглазеть на ежегодные гонки. Две остальные представляли собой два явно противодействовавших друг другу лагеря. С одной стороны – Сальери со своими ребятами, его друзья, знакомые, соседи и так далее. С другой стороны – Морелло и все, кто имел к нему хоть какое-то отношение. В своем неуместном белом костюме он был у Сальери как бельмо на глазу. Хоть они и находились на достаточном расстоянии друг от друга, но каждый раз, когда Сальери бросал взгляд в сторону Морелло, то ему тут же чудилось, как у его противника оскалены зубы в ехидной насмешке над ним. Этот гусь сидел у Сальери как червь в печенке.
– Ну, когда они уже начнут? – изнемогая от нетерпения, вопрошал Сальери, обращаясь к Фрэнку, сидевшему рядом с ним.
Сэм и Поли расположились на скамье позади босса, с явными признаками глубокого похмелья на лице после ночной гулянки, и попросту дремали, лишь иногда приоткрывая один глаз и выражаясь в сторону сидевших рядом с ними ребят, которые время от времени подталкивали их, пытаясь оживить.
На обочине трассы, у стартовой полосы, появился человек с флажком в руке. Он поднял его вверх, и воздух содрогнулся от возникшего гула, когда взревели двигатели болидов. Гонщики крепко ухватились за штурвалы, готовые в любой момент вдавить педаль газа и сорваться с места. Джексон нервно покусывал губы. Все эти люди были профессионалами, он же – всего лишь бывший водитель такси. Конечно, ему тоже приходилось иногда, нарушая ограничения скорости, совершать крутые виражи по улицам города, уходя от очередной погони, но там была важна не столько скорость, сколько находчивость и смекалка. Здесь же все было иначе. И скорости здесь были совсем иные.
Человек с флажком резко опустил руку, и первые ряды болидов тут же сорвались с места. За ними последовали и другие, стараясь обогнать впереди идущих уже с первой секунды. Но стартовать удалось не всем.
– Ну, надо же! – восклицал комментатор. – Номер три, Вил Рамер, выходит из гонки еще на старте! У его болида что-то с двигателем! В него тут же врезается номер одиннадцать, Дэвид Винсент, и тоже сходит с трассы! Номер тринадцать чудом обходит его!
Майкл действительно вовремя заметил произошедшее прямо перед собой и успел вырулить, не задев этих двоих.
– Итак, ежегодная Американская гонка началась! – констатировал состоявшийся факт комментатор. – После первого же поворота наметилась пятерка лидеров! Это номер четыре – Мартин Лихтенберг! По всей видимости, его болид не совсем оправдывает ожидания, так как его почти вплотную преследует номер восемь – Билл Стир! Следом идет номер девять – Марк Гринвей! Немного отстает номер пять – Майк Харрис! И замыкает пятерку номер семь – Рон Ройз! Остальным повезло меньше. На первом же повороте образовалась неразбериха! Номер один, Питер Тэнгрэн, сталкивается с номером шесть! Кажется, это Джон Перез, стартовавший с девятой позиции. Номер тринадцатый задевает номер шесть, и его выносит с трассы!
Услышав это, Сальери напряженно сжал кулаки и начал бубнить себе под нос что-то неразборчивое.
Быстро развернув свой болид, Майкл постарался как можно скорее вернуться на трассу, но за это время его уже обогнали несколько машин. Старт вышел весьма неудачный. Но впереди было еще пять кругов, а, значит, были и шансы на удачный исход дела.
Пока болиды с бешеной скоростью неслись по извилистой трассе с крутыми виражами, комментаторы ни на секунду не умолкали, продолжая комментировать происходящие перестановки в занимаемых гонщиками позициях. Та часть трибуны, на которой располагался лагерь Морелло, взревела от переполняющих людей эмоций, когда их гонщик первым завершил первый круг и, проревев двигателем, в ту же секунду умчался дальше, скрывшись за поворотом. Следом за ним финишировали еще несколько гонщиков. Майкл показался на финишной прямой, твердо удерживая девятую позицию. Комментатор заметил, что для новичка это весьма неплохой показатель, но сможет ли он и дальше удерживаться в первой десятке? Может быть, это и было неплохо, но этого было недостаточно. Чертовски недостаточно.
– Как только закончится эта чертова гонка, напомни мне оторвать башку этому бездарю, – зло процедил Сальери.
–Перестань, – сохраняя абсолютное спокойствие, отозвался Фрэнк. – Гонка только началась, и у Майка есть шанс.
Гул, с которым болиды проносились по прямой со скоростью сто тридцать миль в час, заставил Поли и Сэма приоткрыть глаза. «Вжить, вжить», – отдавалось в их головах. «Гуууу», – гудело все вокруг.

После первого круга, давшегося Джексону с великим трудом, ему стал совершенно очевиден тот смысл, который Фрэнк вкладывал в свои слова, когда говорил о столкновениях. На таких скоростях это действительно было страшное дело. Но хуже всего было то, что некоторые из гонщиков намеренно пытались вытолкнуть соперника с трассы, хоть со стороны это и выглядело чистой случайностью. Майкл не был профессионалом, и все, на что он мог рассчитывать, так это на ту реакцию, которую вырабатывал в себе во время тренировок по владению оружием. Именно благодаря этой реакции он все еще был на трассе, а не загорал на обочине или в худшем случае не был размазан по асфальту, как тот несчастный парень, который еще пару мгновений назад мчался следом за ним. На повороте его занесло, и его болид столкнулся с выступом каменного ограждения. Болид подбросило в воздух, и он пролетел прямо над головой Джексона, совершая невероятные кульбиты в полете, затем с оглушительным грохотом рухнул на трассу впереди несущегося Майкла и закувыркался по ней. Джексону чудом удалось избежать столкновения. К концу второго круга ему удалось обогнать еще пару соперников, и теперь он финишировал, занимая седьмую позицию.
– Давай, Майк! Сделай этих уродов! – разгорячившись, выкрикивали наконец-то оживившиеся Поли и Сэм.
Естественно, Джексон не слышал их, но на первом же повороте после стартовой полосы ему удалось обойти еще парочку парней. Один из них подло попытался слегка задеть болид Джексона, чтобы того утянуло в занос, но оплошал и сам попал в собственную ловушку. Оказавшись на пятой позиции, Майкл почувствовал некую уверенность в себе и надежду на казавшуюся призрачной победу. Однако на исходе четвертого круга с ним произошла большая неприятность, грозившая ему схождением с трассы и провалом всего, чего они так добивались.
– Номер четыре уверенно держит лидирующую позицию! – орал в динамик комментатор. – Следом за ним идет номер десять! Ну, надо же! Номер семь сталкивается с пятым номером! Их раскидывает в разные стороны, но они вновь сталкиваются! Номер тринадцатый задевает номер семь, и его бросает в занос! Парень умудряется справиться с ситуацией! У него это получается! Но что с его болидом?! Кажется, это рулевое!
И, действительно, после этого столкновения, Майкл сильно повредил рулевое. Болид практически перестал слушаться его. Правое переднее колесо било так, что это становилось заметно даже невооруженным глазом. Казалось, что оно вообще вот-вот отвалится. Но Майкл не намеревался сходить с трассы, тем более теперь, когда, занимая третью позицию и прочно сидя на хвосте соперника, он имел гораздо больше шансов на победу, чем в начале гонки. Еще крепче ухватившись за руль и стиснув зубы, Джексон изо всех сил старался сделать все возможное для того, чтобы не потерять контроль над управлением и скорость, которая была так важна, во время вхождения в очередные повороты.
– Похоже, этот парень настроен более чем серьезно! Какое самообладание! У него явно есть все задатки чемпиона! – рассуждал комментатор относительно номера тринадцать.
– Нам что, нужно было подправить машины всех участников для того, чтобы этот идиот победил?! – возмущенно орал Сальери, недовольный результатом. Он мог оценить только победу.
– Босс, Майк мужик дела, – воодушевленно заверял его Поли. – Еще целый круг. Парень сделает все как надо.
– Дамы и господа! На исходе завершающий круг сегодняшней гонки! Первым, как и предполагалось, к финишу идет номер четыре – Мартин Лихтенберг! По всей видимости, этот гонщик из Европы все же сделал свое дело! Следом за ним продвигается номер десять – Джорджио Попино! На третьей позиции никому не известный Майкл Джексон под номером тринадцать! Несмотря на все проблемы с болидом, он неумолимо рвется вперед и настигает номер десять! Они идут на одной позиции! И – да! Да, номер тринадцать обходит десятого и теперь занимает вторую позицию! Кто бы мог подумать?! Гонщики входят в последний поворот перед финишной прямой! Номер тринадцать отчаянно пытается догнать четвертого, но Линхтенберг не собирается уступать пальму первенства. Думаю, исход этой гонки уже решен!
Трибуна Морелло ликовала, захлебываясь в победной истерии. Сальери больше не мог это терпеть. С мрачным выражением лица и невероятной озлобленностью на сердце за такой невероятный позор он поднялся со своего места и уже собирался идти к выходу. Фрэнк и все остальные последовали его примеру. Но следующие очумелые возгласы комментатора резко остановили их. В это невозможно было поверить.
– Но что происходит?! – не веря собственным глазам, восклицал комментатор. – В это невозможно поверить! На выходе из поворота номер четыре заносит, и он теряет управление! Пытаясь выровнять болид, он теряет драгоценные секунды! Тринадцатый тут же обходит его! И вот, вот новый чемпион гонок! Кто бы мог подумать! Вторым финиширует номер десять – Джорджио Попино! Номер четыре финиширует третьим! Ну, как же так?! А ведь победа уже была у него в кармане!
– Ха! – победно сотрясая кулаком в воздухе, радостно завопил Сальери, и его баритон тут же был заглушен столь же радостными воплями тех, кто еще мгновение назад был готов прибить Джексона. Но теперь он был их героем. Сделавшие ставку на чертову дюжину так расчувствовались, что принялись обнимать друг друга. За эти восемь с половиной минут, пока продолжались гонки, на их лице ни разу не мелькнуло даже тени улыбки. Прибывая в отчаянии, они наблюдали за тем, как их деньги, заработанные с таким трудом, их уважение, добытое в кровавых боях, уплывали от них, и когда надежд на лучшее уже не оставалось, вдруг произошло это чудо. Они явно заслужили его. Радости их не было придела. И только та половина трибуны, которая все это время исходила беснующимся ликованием, надсмехаясь над второй половиной трибуны, занятой, по их мнению, явными неудачниками, понуро опустила головы и затихла. Несчастному Европейцу можно было лишь посочувствовать. Мало того, что он упустил свою победу, столь глупым образом проиграв какому-то неизвестному новичку, который всего лишь второй раз сидел за штурвалом гоночного болида, так он еще имел все шансы огрести от братков Морелло.

Вечером в баре «Сальери» была устроена вечеринка в честь столь грандиозной победы на сегодняшних гонках, и присутствие главного виновника этого события было обязательным. Пришло большое количество весьма уважаемых людей, и каждому из них не терпелось поздравить Джексона. Конечно, чертовски приятно, когда почтенные, уважаемые люди пожимают тебе руку и выказывают свое восхищение. Возможно, Майкла бы и распирало от переполняющей гордости за собственную персону, если бы не страшная усталость, буквально валившая его с ног.
– Я знал, что ты не подведешь нас, Майки. Теперь ты действительно один из нас, – с довольным видом говорил ему Сальери, дымя сигарой. – Все эти люди, которые находятся сейчас здесь, и многие другие заработали сегодня кучу денег на этой гонке. И все это благодаря тебе. Ты теперь всеобщий любимчик, Майки. Люди не скоро забудут такое.
– Это было не так уж и сложно, босс, – скромно улыбнулся Джексон.
– У тебя весьма усталый вид, – заметил дон. – Тебе стоит отдохнуть. Думаю, ты вполне заслужил несколько выходных.
Вот это Джексону действительно приятно было слышать.
– Спасибо, босс.
– И, да, Майки. Если не сложно, заскочи завтра к Бертони. Парень тоже сделал ставку, и ему не терпится отблагодарить тебя.
– Окей.
Оставив босса в кругу приглашенных, Майкл уединился, сев за стойку бара в самом дальнем углу, но его уединение длилось недолго.
– Чего такой кислый? – поинтересовался Поли, подойдя к своему другу.
– Чертовски устал, – отозвался Майкл. – Наверное, стоит пойти домой и расслабиться.
– Да. Тебе давно стоит расслабиться. Только не дома, – улыбался Поли.
Джексон вопросительно посмотрел на него.
– Я знаю тут недалеко одно прекрасное местечко, – начал Поли. – Там такие девочки, закачаешься. Такое вытворяют, что просто диву даешься.
– Поли, ты же знаешь, я не ходок по таким местам, – улыбался Джексон, понимая, о чем говорит его друг.
– Да брось, Майк! Ты не пожалеешь, я тебе это гарантирую, – настаивал Поли. – А то парни уже начинают поговаривать.
– Поговаривать что? – нахмурился Джексон.
– Ну, сам понимаешь.
– Кто же это такой умный? – недовольно поинтересовался Майкл, возмущенный этими дикими предположениями.
– Ну, так идем?
– Ладно, пошли, так и быть.   

То самое место, о котором говорил Поли, действительно находилось недалеко от «Маленькой Италии», в Чайна Тауне. Те парни из такси, рассказывающие когда-то Джексону об этом месте, не лгали: этот квартал, населенный выходцами из Китая, действительно был самым злачным местом в городе. От изобилия огней ночью здесь было светло как днем. Чайна Таун был зоной договоренности. Это означало, что здесь вел свой бизнес не только Сальери, но и Морелло. Так что и те, и другие могли свободно расхаживать здесь и творить свои дела. Парни Сальери могли свободно посещать бордели и игровые заведения, контролируемые Морелло, а те в свою очередь могли посещать заведения, которые опекал Сальери. Заведение, в которое направлялись два приятеля, подчинялось их братве. Майкл был несколько озадачен, когда Поли остановил машину напротив той самой чайной «Золотой лотос». Оставив машину на обочине, парни перешли дорогу и углубились в переулок между домами. Пройдя немного, они свернули в сторону и оказались у черного входа в «Золотой лотос». Поли открыл дверь, и они вошли в хорошо освещенный маленький холл, откуда был выход в основное помещение. Достаточно просторный зал со столиками и небольшой сценой был заполнен до отказа всевозможной публикой. Они сидели за столиками шумными компаниями, выпивали и смеялись, тиская на коленях дамочек. Кто-то играл в карты или мацзян. В дальнем углу, почти у самой барной стойки, на сцене пела какая-то миниатюрная китаянка с весьма мелодичным голосом. В легком дыму от тлеющих сигарет и сигар, между столиков, словно призраки, то и дело проплывали стройные девицы в весьма нескромных одеяниях.
– Привет, – мягко произнесла одна из девушек, привлекая внимание только что вошедших парней. Поли улыбнулся ей и развязно шлепнул ее по мягкому месту.
– Как тебе эта? – поинтересовался он у Джексона, указывая на девицу.
Майкл с сомнением сморщил нос, выказывая, что она ему не интересна. Углубившись в зал, парни заняли один из свободных столиков и принялись глядеть по сторонам. Что касалось Поли, он выискивал глазами девочку посимпатичней, хотя они все были недурны собой. А вот Джексон же попросту разглядывал обстановку здешнего заведения, не отвлекаясь на девочек.
– Это, конечно, не отель «Корлеоне», – заметил Поли, – но девочки все достаточно приличные и ухоженные, – заверял он, продолжая обшаривать взглядом девиц.
Откуда-то из-за стойки бара в зал выплыла громадная фигура человека в нарядном китайском мужском кимоно. Следом за ним шествовали две миниатюрные девушки в коротких национальных платьях черного цвета, расшитых золотом. Следом за девицами шел, по всей видимости, охранник этого солидного господина. Заметив двух одиноких парней за одним из столиков, толстяк и вся его свита тут же направились в их сторону.
– Давненько тебя не было видно, – обратился к Поли тот самый расплывшийся во все стороны китаец.
– Слишком много дел навалилось в последнее время, – отозвался Поли. – Вот, Майк, познакомься. Это хозяин борделя, господин Лао.
Майкл кивнул в знак приветствия.
– Да ты тот самый парень, который победил сегодня в гонках! – радостно воскликнул Лао, глядя на Джексона. – Я видел, как ты обставил того Европейца почти у самого финиша. Я очень забеспокоился, когда узнал, что гонщика дона Сальери покалечил какой-то гад, ведь я сделал довольно большую ставку, но благодаря тебе я стал гораздо богаче чем этот идиот Чу, – с довольным видом смеялся хозяин, злорадствуя над хозяином борделя с соседней улицы. Наверное, такова жизнь, что у каждой мало-мальски крупной шишки обязательно есть свой антипод.
– Как насчет девочек, Лао? – поинтересовался Поли.
– Выбирайте любую! – воскликнул Лао. – Целая ночь за счет заведения! – У него явно было отличное настроение. Еще бы, ведь сегодня он сорвал большой куш на этих гонках.
– А как насчет твоих лучших девочек? – продолжал Поли, указывая на девиц, скрывающих большую часть своих лиц за веерами, позади Лао.
Лао тут же подал знак своим девицам, и те в один миг оказали рядом с парнями.
Первым, что ощутил Майкл, когда девушка приблизилась к нему, был невероятно знакомый запах сладкой пряности.
– Пойдем со мной, – прошептала девушка Джексону на ухо, дразня каждое нервное окончание теплым дыханием. Взяв его за руку, она повела его за собой по лестнице на второй этаж, где располагались номера.
Джексон послушно, словно теленок на привязи, следовал за девушкой по длинному коридору, вертя головой по сторонам. Двери в некоторые комнаты были открыты, в проемах стояли девицы, пытающиеся соблазнить его, бесстыдно оголяя все привлекательные части своего тела. От такого количества женской наготы у такого застенчивого и скромного парня запросто могла съехать крыша. Взяв себя в руки, Майкл устремил взор на впереди идущую девушку, соблазнительно покачивавшую бедрами, едва прикрытыми коротким платьем. От этих колыханий сердце Джексона зашлось как у напуганного олененка. Кровь ударила ему в лицо. Девушка остановилась и, открыв дверь, завела Джексона в сумрачную комнату, освещенную приглушенным красным светом китайских ламп. На низеньком столике, вокруг которого были раскиданы маленькие, расшитые золотом подушечки, дымились ароматизированные палочки, наполняющие комнату приятным и расслабляющим ароматом. Она усадила его на застланную красным шелковым бельем кровать, которая представляла собой нечто вроде подиума на непривычно низкой высоте от пола. Майкл взглянул на девушку, она все еще продолжала скрывать от него свое лицо, но ее глаза, смотревшие на него с детской робостью и легким испугом, показались ему знакомы. Не сказав ни слова, лишь учтиво поклонившись ему, девушка удалилась за ширму напротив кровати. Майкл огляделся по сторонам и нервно вытер взмокшие от волнения ладони о свои колени. За ширмой вспыхнула яркая лампа, осветив темный силуэт девушки, стоявшей за ней. Это тут же привлекло его внимание. Она принялась расстегивать пуговицы своего платья и медленно спускать его с плеч, поглаживая их, сверху вниз. Поставив стройную ножку на низкий пуф, стоявший за ширмой, она плавно наклонялась вперед и скользила по ней руками, затем пластично прогибалась назад, демонстрируя свои рельефные прелести. Эта игра света и тени давала волю воображению, и Джексон почувствовал легкую дрожь во всем своем теле. Хоть он и был скромняга, но все же оставался мужчиной. Он нервно заерзал на месте, когда свет за ширмой погас, и вышедшая из-за нее абсолютно обнаженная девушка стала приближаться к нему. Майкл замер, совершенно не зная, что ему делать и как себя вести. Еще в большую растерянность или скорее шок, он пришел, когда девушка опустилась перед ним на колени, и он смог увидеть ее лицо. Этого не могло быть. Он не мог поверить собственным глазам. Неужели это была она? Но как она могла?
– Что пожелает мой господин? – тихим голосом спросила девушка, проводя ладонями по его ногам, снизу вверх.
Джексон не знал, что и ответить. Ему вдруг просто захотелось убежать отсюда подальше.
– Что с вами, мой господин? – спрашивала девушка, видя непонятное ей замешательство.
– Я… Я не знаю, – еле выдавил из себя Майкл.
Девушка приподнялась на коленях и принялась стягивать с него пиджак. Джексон сидел как истукан. Она развязала его галстук, принялась за рубашку. Ее горячие губы прикоснулись к его обнажающейся груди и стали плавно стекать вниз.
– Перестань, – наконец, остановил ее Майкл и, поднявшись, отошел в сторону. Он не раз представлял себе подобную сцену, но это были лишь его одинокие фантазии, возникающие невзначай и тут же гонимые прочь. Возможно, ему и хотелось бы этой близости, но не так и не здесь. От мысли, что это чудесное существо оказалось грязным ангелом, ему хотелось рыдать, но он сильно прикусил нижнюю губу.
– Что-то не так, мой господин? – спрашивала девушка, продолжая стоять на коленях теперь уже спиной к нему.
– Нет, – отозвался Майкл и тут же поправил себя. – То есть, да. Все не так.
– Я не нравлюсь вам, мой господин?
– Нравишься. Просто… – он запнулся.
– Тогда почему мой господин не позволяет мне…
– Перестань называть меня господином, – возмутился Джексон.
– Но этой ночью вы мой господин. Меня подарили вам, – отозвалась она.
Майкл вернулся к кровати и, взяв свой пиджак, хотел набросить его на плечи девушке, не в силах больше смотреть на это бесстыдство. Однако подойдя к ней и увидев ее спину в полумраке комнаты, он замер в тихом ужасе. Ее явно кто-то долго истязал, нанося зверские удары плетью или чем-то вроде этого, но, судя по рубцам, это было очень давно. Не сказав по этому поводу ни слова, он все же накинул на нее пиджак и, взяв за плечи, поставил на ноги.
– Ты не вещь, чтобы тебя дарить, – произнес Майкл и снова уселся на кровать перед девушкой. – И ты очень симпатичная, – улыбнувшись, добавил он.
Его поведение поставило девушку в тупик. Такого в ее жизни еще не было. Обычно она никогда не смотрела в лица своим клиентам, всегда старалась уводить взгляд в сторону, не желая видеть и запоминать их. Но сейчас ей почему-то захотелось посмотреть на этого человека, который все еще продолжал улыбаться ей. Он показался ей весьма симпатичным, несмотря на все ее отношение к мужскому полу. Мягкие черты лица, забавный курносый нос и большие, невероятно выразительные карие глаза, совершенно не похожие на глаза холоднокровного убийцы. Видя его улыбку, она не смогла не улыбнуться в ответ. Ощутив какую-то несвойственную ей неловкость за свой вид, девушка удалилась за ширму и через пару минут вернулась обратно, одетая в шелковый халат. Вернув Джексону его пиджак, она отошла от него и уселась на подоконник. Сейчас она была совсем другой. Более живой, более настоящей.
– Как тебя зовут? – спросил ее Майкл.
– Зачем тебе знать мое имя? Ты все равно забудешь о нем, как только выйдешь отсюда, – отозвалась девушка.
– Надо, раз спрашиваю, – ответил Джексон. – Так как твое имя? Меня зовут Майкл.
– Мэй. Мое имя Мэй, – произнесла она тихо.
– Сколько тебе лет? – продолжал расспрашивать он.
– Двадцать пять, – девушка явно лгала.
– А если честно?
– Девятнадцать.
– А если еще честней?
– Семнадцать, – ответила она.
– Ты еще совсем юная, – покачал головой Майкл.
– Это имеет какое-то значение?
Майкл промолчал, не зная, что сказать. Ему хотелось знать, почему так произошло и что ее заставило, но спросить об этом он не решался.
– Хочешь выпить? – поинтересовалась Мэй.
Майкл пожал плечами. Расценив это как знак согласия, девушка спрыгнула с подоконника и, на минутку скрывшись за ширмой, вернулась обратно с бутылкой виски и двумя стаканами. Разлив спиртное, она подала один из стаканов Джексону.
– Так, значит, ты один из этих крутых парней Сальери? – поинтересовалась Мэй, сделав глоток из своего стакана.
– Как бы да, – отозвался Майкл, тоже глотнув виски.
Девушка рассмеялась.
– Почему ты смеешься?
– Просто впервые в жизни вижу мафиозо, который предпочитает поболтать с проституткой вместо того, чтобы использовать ее по назначению.
– И что же в этом смешного? Разве это плохо? – удивился Джексон.
– Даже не знаю, что сказать, – продолжала улыбаться Мэй. – Я знаю некоторых парней Сальери, но ты не похож ни на одного из них.
– А я должен? – теперь уже улыбнулся Майкл.
– У тебя глаза слишком добрые. Впервые вижу столь нетипичного гангстера.
– Зачем ты занимаешься этим? Ты же красивая девушка. Могла бы сделать какого-нибудь парня счастливым человеком.
– Майкл, ты не мой отец, чтобы учить меня жизни, – усмехнулась Мэй.
– Если бы я был твоим отцом, я никогда не позволил бы тебе этим заниматься.
– Но ты не мой отец. И, к сожалению, не все отцы разделяют твою точку зрения. И потом, ты ведь и сам не ангел. Ты калечишь и убиваешь людей. Вряд ли тебя мучает совесть. Так почему она должна мучить меня за то, что я продаю свое тело ребятам вроде тебя? Не думаю, что у тебя есть право осуждать меня.
Майкл задумался. Возможно, девушка была права. Он и сам был по уши в дерьме, и его действительно не мучила совесть.
– И тебе нравится такой образ жизни?
– Я не думаю, что найдется хоть одна девочка, которая скажет, что ей это нравится. Но так или иначе, лучше быть проституткой и спать на шелке, чем подыхать с голоду в грязном переулке, где тебя все равно будут принуждать к этому за кусок хлеба.
– Мне, наверное, стоит пойти домой, – допив виски, пробормотал Майкл. – Сколько я тебе должен? – поинтересовался он.
– Нисколько, – ответила девушка. – Я твой подарок, которым ты не захотел воспользоваться.
– Извини, но я не могу так, – вздохнул Майкл. – Я не хочу пользоваться тобой, тем более что тебе, как я понял, это не особо-то и нравится.
Мэй слушала его оправдания, но в ее голове крутилось лишь одно. Она не хотела, чтобы он уходил. Странно, но этот парень нравился ей. Ей нравилась его человечность, которая в мире, где они оба жили, было большой редкостью.
– К тому же, я чертовски устал. У меня была тяжелая ночь и день не легче.
– Ты можешь идти, – отозвалась Мэй. – Только уйди так, чтобы господин Лао не видел тебя. Потому что иначе он очень расстроится, решив, что тебе не понравился его подарок. Тебе, конечно, ничего не будет, – улыбнулась она: – но босс решит, что я плохо выполняла свою работу.
– И что тогда будет? – поднял брови Джексон и тут же вспомнил про эти ужасные рубцы на спине девушки.
– Скажем так, меня лишат некоторых привилегий. А это не совсем хорошо для меня.
– И что же делать? – расстроился Майкл. Ему не хотелось подставлять девушку.
– У тебя в распоряжении целая ночь, так что можешь делать все что угодно.
– Тогда ты не будешь возражать, если я немного вздремну?
– Как пожелаешь, – отозвалась Мэй.
Майкл завалился на кровать и, как ему показалось, уснул еще до того, как его голова коснулась подушки. Мэй забралась обратно на подоконник и, слегка запрокинув голову назад, устремила взгляд в черную пустоту улицы. Так прошло несколько часов. Джексон продолжал тихо дремать на кровати, а Мэй – смотреть в окно. Где-то в коридоре послышался какой-то шум, чьи-то крики. Девушка спрыгнула с подоконника и выглянула в коридор. По коридору, подбирая подол своего кимоно, неслась полнотелая женщина преклонного возраста и стучала в двери каждой комнаты. Оттуда тут же выскакивали полураздетые и взъерошенные посетители и разбегались в разные стороны. Это могло означать только одно. Мэй тут же бросилась к спящему Джексону и принялась его будить.
– Майкл, просыпайся, – теребила его девушка.
– Что? Что случилось? – едва соображая, что происходит, спросил тот.
– Облава, – встревожено сообщила Мэй. – Тебе лучше уйти.
– Черт!! – выругался Майкл и, подскочив с постели, принялся натягивать свой пиджак. – Поли, – вспомнил он о своем друге и тут же выскочил в коридор.
Поли уже бежал по коридору по направлению к Джексону, на ходу надевая свои вещички. В коридоре показалась толпа полицейских, которые бесцеремонно вторгались во все комнаты подряд.
– Майкл, сюда! – Мэй схватила Джексона за руку и потащила обратно в свою комнату.
– Поли, давай быстрей! – выкрикнул ему Майкл.
Тот прибавил скорости и уже через мгновение оказался в комнате Мэй. Девушка тут же заперла комнату на засов и бросилась к окну.
– Сюда. По пожарной лестнице наверх. Оттуда можно попасть на соседнее здание и спуститься вниз, – торопливо пояснила она.
Первым в окно вылез Поли. В дверь комнаты стали раздаваться стуки. Полицейские отчаянно пытались вышибить дверь.
– А как же ты? – вдруг остановившись, спросил Джексон, схватив девушку за руку. – Пойдем со мной, – звал он ее, не желая бросать одну.
– Со мной все будет в порядке. Уходи.
– Майки! – звал его Поли.
Майкл выбрался из окна и побежал вверх по пожарной лестнице. Когда в комнату Мэй ворвались несколько полицейских, то застали там только ее. Но девушка не боялась их. Она прекрасно знала, что им нужно и для чего они пришли. «Грязные стервятники», – мысленно обозвала она людей в форме.

Отредактировано Eugene Landswood (2011-04-10 19:52:46)

Глава 5

Спешно перебирая вещи, Мэй рылась в своем гардеробе, желая найти что-нибудь поприличней. Сегодня ее ожидал чудесный вечер. Она никогда не думала о том, что с ней может произойти что-либо подобно, но, по всей видимости, боги смилостивились к ней. Дверь в ее комнатку открылась и вошла пожилая особа. Когда-то она тоже была девицей, пользующейся большим спросом, но теперь это было уже в прошлом. Ей исключительно повезло, что она не попала на свалку, а до сих пор продолжала принимать живое участие в жизни борделя на благо его процветания. Без помощи Ма Лао вряд ли смог бы справиться со всеми делами в одиночку. Кто-то должен был следить за девочками и урегулировать нередко возникающие между ними конфликты. Для каждой обитательницы этой злачной обители Ма была воспитателем, учителем, матерью и строгим судьей.
– Ма, как ты думаешь, это будет достаточно прилично, чтобы пойти в театр? – спрашивала Мэй, показывая вошедшей старухе платье.
– В театр? – удивилась Ма.
– Майкл купил два билета и …
– Ты влюбилась в него? – перебила ее старуха, произнеся эти слова скорее утвердительно, чем вопросительно.
– Нет, – с испугом в глазах отозвалась Мэй, понимая, что совершила серьезную провинность.
– Не лги, Мэй, – довольно строго начала Ма, приподняв подбородок девушки своим сложенным веером и заглянув ей в глаза. – Это видно по твоим глазам.
– Да, – призналась девушка, зная, что обмануть эту старуху было невозможно.
Ма крепко ударила Мэй по щеке веером. От боли девушка даже не вздрогнула, а просто прикусила нижнюю губу.
– Мужчины не достойны любви. Они жестоки и коварны.
– Но Майкл не такой, – возразила Мэй и тут же получила вторую оплеуху.
– Жены тех, кто изувечил твое тело, тоже считают их не такими. Но посмотри на себя. Те, кто навсегда оставил на тебе это клеймо позора, были мужчинами. И этот господин, который так благоволит к тебе, тоже мужчина. Ты можешь пользоваться его расположением к тебе, но не открывай ему душу, если не хочешь, чтобы с ней сделали то же, что и с твоим телом. Никогда не забывай о том, кто ты есть.
– Я помню, кто я, – ответила Мэй и еще сильнее прикусила губу. Эта старуха била ее в самое сердце.
– Любовь доступна всем без исключения. И богачам, и беднякам, и гангстерам, и даже шлюхам, но в случае последних все не так радужно как, должно быть, ты себе вообразила, девочка моя, – прожигая Мэй глазами, говорила старуха. – В один прекрасный день этого парня грохнут, или в конечном итоге он женится на пухлой дочери какого-нибудь пиццерийщика. И что ты будешь делать тогда? Вернешься к прежнему занятию?
– Если это случится, я сделаю то, что должна была сделать еще семь лет назад, – с трудом сдерживая наворачивавшиеся на глаза слезы, ответила Мэй.
– Если это твое решение, то я помогу тебе в этом, – смягчившись, говорила старуха, поглаживая покрасневшую от ударов щеку девушки. – Я люблю тебя, так же как и остальных девочек, Мэй. Я помогу тебе избежать участи быть выброшенной на свалку, как старая дряхлая дворняга. Но до этого ты должна будешь отработать доброту, которую к тебе проявляли в этом доме на протяжении всех этих лет. Это был твой выбор, девочка моя, это твоя судьба. Смирись с этим.
– Да, госпожа Ма, – робко отозвалась Мэй.

Съежившись от холода, Майкл шел под проливным дождем по пустой ночной улице, направляясь к бару «Сальери». Ему позвонил Фрэнк и сказал, что для него есть работенка. Джексон не был лентяем, но сейчас он был крайне недоволен вызовом босса. Холодно, сыро, мерзко. А в комнатке Мэй сейчас тепло и уютно. Горят красные китайские лампы, и пахнет благовониями. Он должен был быть там. Майкл сунул руку в карман плаща, нащупал два билета в театр, достал их и выбросил. Похода в театр сегодня не получится, и все из-за его работы. А она так хотела туда попасть. Она так ждала этого вечера. После того, как Фрэнк так его «обрадовал», Джексон тут же позвонил Мэй и сообщил эту неприятную новость. Девушка очень расстроилась, хоть и старалась не показать этого. Майкл пообещал, что как только освободится, то сразу же явится к ней, а в театр они обязательно сходят в другой раз. Завернув за угол, Майкл вошел на задний двор бара, где его уже ожидал Фрэнк, о чем-то беседовавший с Ральфи. Заметив Джексона, он тут же направился ему навстречу.
– Привет, Майк, – поздоровался консильери дона Сальери.
– Привет, Фрэнк, – поздоровался Майкл в ответ.
– На подходе два грузовика с первоклассной выпивкой из Канады, – тут же перешел к делу Фрэнк. – Сэм отправился за ними на место встречи. Это на одной старой ферме за городом. Груз нужно доставить в город. Я посылаю два грузовика, один поведет Поли. Я подумал, что будет хорошо, если ты все же отправишься вместе с ними и последишь за всем. Просто для верности, чтобы все прошло гладко. Так что отправляйся на наш склад и встреться там с Поли.
– Окей, Фрэнк, – внимательно выслушав его, отозвался Майкл.
Взяв одну из «рабочих» машин в гараже у Ральфи, Джексон тут же отправился на склад в Хобокене. Когда он прибыл на место, два грузовика уже стояли наготове. Рядом с одним из них крутился Поли. Майкл вышел из машины и подошел к нему.
– Привет, Майк, – поздоровался Поли, – Едем на старую ферму. Заберем пару грузовиков отличной косорыловки. Все должно пройти гладко. Тебе даже не придется ничего делать.
– Почему каждый раз, когда ты так говоришь, обязательно происходит какая-нибудь хрень? – усмехнулся Джексон.
– Не, на этот раз все действительно должно быть в полном ажуре. Копам заплачено, так что беспокоиться не о чем. Парни загрузят фуры, и поедем домой. Сэм нас там уже ждет, и дай Бог, чтобы он не выжрал половину еще до нашего приезда, – посмеялся Поли.
– Похоже, можно было спокойно остаться дома и поспать, – заключил Майкл, забираясь в грузовик на место пассажира.
– Ну да. Кажется, я знаю, какие сны тебе снятся, – усмехнулся Поли, садясь за руль.
Покинув складскую территорию, грузовики направились за город.
– Природа, никаких тебе стрессов, – с довольным видом разглагольствовал Поли. – Надо бы почаще выбираться из города.
– Только лучше днем, – заметил Майкл.
– Ты-то предпочел бы нам Мэй, так? – улыбаясь, поинтересовался Поли. – Она твоя ночная смена, – подкалывал он Майкла.
– Что ты можешь об этом знать? – спросил Джексон, бросив на Поли недовольный взгляд.
– То же, что и все остальные, – улыбался Поли. – Брось, Майк, все ребята давно знают, что ты запал на эту шлюху, и у тебя с ней роман. Даже дон Сальери знает об этом.
– Усохни, парень, – огрызнулся Майкл. – Вам какое дело? И не смей называть ее шлюхой.
– Какого черта? – озадаченно выругался Поли, когда они подъехали к назначенному месту.
– Что такое? – Майкл весь подобрался, видя внезапную озадаченность на лице приятеля.
– Сэм должен был встретить нас здесь, но его нет, – отозвался Поли.
– Ты уверен, что это именно та ферма?
– Конечно, это именно та ферма, – уверенно ответил Поли. – Здесь что-то не так. Возьми ружье и сходи, проверь, что там. Мы подождем здесь.
– Спасибо за доверие, – недовольно буркнул Джексон, выбираясь из кабины.

Майкл неторопливо шел по размокшей от прошедшего не так давно дождя проселочной дороге, вглядываясь в темноту. Холодный ветер качал кроны деревьев вдоль дороги, и скрип фонарей над входами в заброшенные сараи неприятно щекотал нервы. Странно, некоторые сараи были открыты, и в них горел свет. Здесь явно кто-то был, но этот кто-то слишком хорошо прятался. Добравшись до очередной группы построек, Майкл заглянул в два раскрытых сарая. Никого не было видно. Третий сарай был заперт. Пройдя дальше, он заметил свет фар грузовика. Подобравшись к нему, он заглянул в кабину. Водитель, один из их ребят, как-то странно сидел, завалившись на дверь. Джексон открыл ее, и тот выпал из кабины. Он был мертв, и пулевое отверстие в его голове явно свидетельствовало о причинах его гибели.
– Вот дерьмо, – выругался Джексон.
– Твой друган заболел, – послышался чей-то голос позади него.
– Ага, малость свинцом траванулся, – с насмешкой добавил второй.
Джексон резко обернулся и увидел перед собой двух парней с оружием в руках. Они так тихо подкрались к нему, что он даже не заметил.
– Кто вы? – несколько растерянно спросил Майкл, но все же готовый в случае чего оказать сопротивление.
– Мистер Морелло передает привет и хочет сообщить вам, что с этого момента он берет эту работу на себя, – ответил один из парней и выстрелил в Джексона, но волей судьбы промахнулся, и этого промаха было достаточно, чтобы Майкл скрылся за грузовиком, использовав его в качестве укрытия. Морелло следовало побольше заставлять своих ребят учиться попадать по мишени, а не давать оружие в руки кому попало, чтобы они палили во все стороны безо всякой цели. Или, быть может, он просто запугивал их до такой степени, что у них все время дрожали руки? Пара достаточно мощных выстрелов из ружья – и они уже больше не беспокоили Джексона.
– Я пристрелю тебя, говнюк! – с этими криками из-за сарая, у которого Майкл обнаружил грузовик, выскочил какой-то придурок и открыл беспорядочную пальбу. Парень, видать, запамятовал, что у него в руках кольт, а не автомат Томсона. И ему не стоило так вопить. Так что теперь он присоединился к двум своим приятелям, валявшимся в скользкой грязи и луже собственной крови. Нужно было возвращаться к Поли и сообщить ему о провале сделки. Но бежать сломя голову было бы глупо. Наверняка здесь есть еще кто-то из этих ребят. Так и было. «Что за дураки работали на Марелло»? – часто спрашивал себя Майкл. Из открытого и освещенного сарая выскочили двое. Им не стоило открывать пальбу, стоя на свету. Они палили в темноту и ни черта не видели, зато Майкл видел их просто замечательно, так что селяви. Еще двоих недоумков погубило их пристрастие к светлым одеждам. Добравшись до оставленных у въезда на ферму грузовиков, Майкл понял, что Поли уже в курсе провала, поскольку на дороге перед ними лежали два труппа.
– Они все мертвы, – сообщил Майкл, подойдя к Поли.
– Кто?
– Ребята из грузовика. Они убили их.
– А как же Сэм? – забеспокоился Поли за своего старого приятеля. – Ты его видел?
– Нет. Не видел. Но там есть запертый сарай. Возможно, он там, – предположил Майкл.
– Без него мы не уйдем. Нужно найти его. Если он жив, мы должны вытащить его отсюда.
– Ладно, – согласился Джексон.
– Ребята, оставайтесь здесь и пускайте в расход каждого, кто приблизится ближе, чем на сто ярдов, – распорядился Поли, оставляя двух парней из другого грузовика приглядывать за машинами. – Кроме нас, конечно, – улыбнувшись, добавил он.
Добравшись до запертого сарая, они попытались его открыть, но это было не так просто. Сарай был заперт изнутри. Можно было, конечно, попробовать решить эту проблему при помощи нескольких выстрелов, но это было бы слишком шумно. Если эти ублюдки держали их приятеля там, и он все еще был жив, то они могли запросто пристрелить его, поняв, что его хотят освободить.
– Нужен лом или что-то вроде этого, – пробормотал Поли. – Пойди, глянь, может, в тех сараях что-нибудь найдется, – попросил он Майкла.
В сарае была куча всякого сельскохозяйственного хлама, в том числе и ржавый лом. Вернувшись обратно, Джексон вручил его Поли.
– Отлично, – с удовлетворением пробормотал тот, ловко управившись с замком при помощи столь нехитрого приспособления. – Открываем ворота и мочим всех ублюдков, но не забываем прикрывать друг друга.
Резким ударом ноги Поли распахнул дверь сарая, и они оба тут же влетели внутрь, положив насмерть двух выскочивших из укрытия парней. Быстро окинув взглядом сарай на предмет обнаружения противника, Майкл подбежал к лестнице, ведущей на второй этаж. Поли прикрывал его на случай, если внизу прячется кто-то еще. Ступая тихо, словно вышедший на охоту лев, Джексон стал подниматься по лестнице. Он еще не успел толком подняться, как уже приметил парня, который, присев на корточки, поджидал его наверху, расположившись за ограждением. Он, наверное, надеялся убить противника в спину, но Джексон никогда не поворачивался спиной к неизвестности. Естественно, что этот парень получил свою порцию свинца. Убедившись, что здесь больше никого нет, Майкл стал так же крадучись подниматься на чердак сарая. Там он обнаружил лежавшего на полу Сэма в луже крови. Сперва убедившись, что на чердаке никто больше не прячется в укромном уголочке, Майкл подошел к Сэму и перевернул его на спину. Парень был жив. Он еле дышал, но все же был жив.
– Поли! Я нашел его! – крикнул Майкл.
Послышались торопливые шаги, и через минуту Поли был уже рядом с раненым другом.
– Сэм! – воскликнул Поли в отчаянии, увидев его в столь тяжелом состоянии. – Что они сделали с тобой? Ты еще жив?
– Я просто оказался не в том месте и не в то время, – еле слышно отозвался Сэм. – Вот, что случилось.
– Ты сможешь встать и идти? – спрашивал Поли.
– Пожалуй, не слишком быстро, – несмотря на сильную боль, усмехнулся Сэм.
– Ладно, держись. Я подгоню грузовик, и мы отвезем тебя к доктору. Потерпи, дружище, – уговаривал Поли, – Майк, останься с ним. Я быстро вернусь, – бросил он на ходу, отправляясь за машиной.
– Кажется, на этот раз мне не выкарабкаться, – корчась от боли, простонал Сэм.
– Да ладно тебе. Не будь пессимистом. И не такое случалось, – отозвался Майкл.
– Мне бы твою уверенность, – усмехнулся Сэм.
– Все будет в порядке.
– Ты думаешь?
С улицы послышался звук подъехавшей машины.
– Что-то не похоже, чтобы Поли так быстро вернулся, – заметил Сэм.
– Да, это на него не похоже, – согласился Майкл. – Пойду, гляну кто это.
Спускаясь вниз, Джексон услышал голоса.
– Какого черта тут произошло? – спрашивал кто-то, заметив труппы.
– Это точно не Поли, – пробормотал Майкл и притаился за одним из ящиков на первом этаже сарая.

Выхватив свое оружие, трое приехавших ребят кинулись в сарай и были встречены свинцовым радушием. Завязалась очередная перестрелка, но длилась она недолго, хотя на этот раз Джексону повезло немного меньше, чем прежде, и один из них зацепил его. Жгучая боль пронзила плечо Майкла, но это было не смертельно, так что он не потерял сознание, а просто пристрелил нахала. Когда наступила тишина, Майкл осторожно вышел из сарая на улицу, оглядываясь по сторонам. На дороге показались огни фар: это Поли летел по ухабистой дороге на всех парах. Резко затормозив у сарая, он тут же выпрыгнул из кабины.
– Мать твою! Да здесь была просто бойня! – огляделся он по сторонам, – Ты как? – тут же поинтересовался Поли, видя, что Джексон ранен.
– Да все в норме, – отозвался Майкл. – Похоже, Морелло решил стереть нас с лица земли окончательно.
– Ну, это будет не так-то просто. Сэм в порядке?
– Да, в порядке. По крайней мере, хуже уже не будет.
– Ладно, я пойду, заберу его. Постой на шухере.
Через пару минут Поли вернулся обратно, вынося на руках изувеченного друга.
– Держись, Сэм. Сейчас поедем к доктору, – говорил с ним Поли. – Как ты? Ничего?
– Думаю, неважно. Кажется, я подцепил что-то.
– Думаю, ты прав. У тебя немного течет из носа, – шутил с ним друг. – Мы положим тебя в кузов. Майк будет с тобой на всякий случай.
– Поли, кажется, у нас еще гости, – быстро проговорил Майкл, заметив свет фар, приближающийся по дороге с другой стороны фермы.
– Быстрей, залазь! – скомандовал Поли. – У меня тут есть Томпсон, так что разберешься сними, если они будут слишком настойчивы.
Выскочив из кузова и запрыгнув в кабину, Поли быстро завел грузовик, и они поспешили прочь с этого злополучного места. Преследователи оказались действительно весьма настойчивыми, и пришлось отстреливаться, но Майкл отлично справился, оставив преследователей в буквальном смысле без колес.
Добравшись до дома доктора, парни сдали Сэма в его руки.
– Ты уверен, что док справиться с этим? – засомневался Джексон.
– Будь спокоен, это самый лучший врач в городе. Когда-нибудь ты еще спасибо скажешь за то, что он у нас есть, – отвечал Поли. – Ладно, отгоним грузовик на склад – и домой. Хотя у тебя-то, наверное, совсем другие планы?
– Вообще-то, да, но я подкину тебя, уж так и быть, – улыбнулся Майкл.
Высадив Поли возле дома, Майкл попрощался с ним. Выходя из машины, тот хотел сперва бросить очередную шутку по поводу увлечения Джексона, но передумал, видя, как этот парень рвется на свидание вместо того, чтобы зализывать свою рану. По всей видимости, эта детка крепко зацепила его.
– Знаешь, Майк, возможно, ты и прав, – задумчиво произнес Поли. – Иногда среди этих девочек действительно встречаются более достойные женщины, чем благочестивые дочки какого-нибудь бакалейщика.
– Это правда, Поли, – согласился Майкл.

Закутавшись в покрывало, Мэй сидела на кровати и задумчиво смотрела в черный квадрат окна. Время уже давно перевалило за полночь, и надежды на то, что Майкл придет, с каждой минутой таяли все больше. А что если с ним случилось что-то непоправимое? Думать об этом не хотелось, и она принялась считать до ста. Она всегда считала до ста, когда в голову начинали лезть дурные мысли или воспоминания. Каждый раз, когда приходилось ублажать этих грязных ублюдков, потакая любому их капризу.
На пожарной лестнице за окном послышались чьи-то крадущиеся шаги, и кто-то тихо постучал в окно. Мэй встрепенулась.
– Мэй, это я, Майкл, – послышался мягкий голос за стеклом.
Девушка тут же подбежала к окну и впустила Джексона внутрь.
– Майкл, я думала, что ты уже не придешь, – улыбнулась Мэй и тут же бросилась ему на шею, крепко обнимая.
– Тише, тише, милая, – поморщившись от боли, попросил Майкл.
– Что с тобой? – взволновалась девушка, увидев в тусклом свете разорванный и окровавленный рукав его плаща.
– Да так, ничего страшного, – улыбнулся Майкл, пытаясь скрыть за улыбкой свою боль. – У тебя бинты найдутся?
– Ну конечно, – Мэй тут же бросилась к туалетному столику и принялась рыться в одном из ящиков.
Сбросив плащ, Майкл быстро снял пиджак и рубашку. Подойдя поближе к светильнику, он осмотрел свою рану. Ничего страшного, просто пуля чиркнула по мышце, оставив глубокий разрез. Могло быть и хуже, но ему повезло.
– Майкл, иди сюда, – позвала его Мэй, присев на край кровати. Раскрыв небольшую аптечку, она достала бинт и какой-то пузырек. Усевшись рядом с ней, Джексон подставил ей свое раненое плечо. Мэй открыла пузырек и принялась обрабатывать рану.
– Черт, – морщась от боли, выругался Майкл. – Что это такое? Жжет просто зверски.
– Потерпи, – улыбнулась Мэй. – Это не больнее того, что было, я думаю. Но это поможет заживлению. – Отставив пузырек, она взялась за бинт. – Почему ты не пошел к доктору?
– Ему сейчас не до меня, – отозвался Майкл. – Если бы ты видела Сэма. Ты знаешь Сэма?
– Нет, я не знаю Сэма, – ответила Мэй. – Но я знаю Поли. Раньше он часто бывал здесь.
– У тебя что-нибудь было с ним? – спросил Джексон.
Мэй подняла взгляд и посмотрела Майклу прямо в глаза. Он смотрел на нее в ожидании ответа. Конечно, она могла бы сказать ему, что у нее ничего не было с этим человеком. И он, конечно, поверил бы в это. Но она промолчала. Поднявшись, Мэй убрала аптечку и, забравшись на подоконник, уставилась в черноту окна. В комнате воцарилась тишина. Майкл не сразу понял свою ошибку, но когда осознал, ему не стало легче. Избавиться от подобных мыслей оказалось гораздо сложнее, чем сказать, что ему на это было глубоко наплевать. Видя, что он обидел Мэй, Майкл почувствовал себя еще хуже. Поднявшись, он подошел к ней и нежно провел ладонью по ее волосам. Она повернулась и взглянула на него. Ее глаза были влажными, но слез не было видно. Они словно застряли где-то там внутри, в глубине, хоть и желали вырваться наружу, но она не давала им шанса.
– Иди домой, Майкл, – тихо произнесла она и вновь отвернулась.
– Мне очень жаль, – отозвался Джексон.
– Ты не думал, что это будет так сложно?
– Да.
– Иди домой, Майкл, – вновь повторила Мэй, взглянув на него.
– Нет, – уверенно ответил Майкл, прикоснувшись ладонями к ее лицу.
– Почему? – спросила она, глядя ему прямо в глаза.
– Потому что я люблю тебя, Мэй, – ответил он и нежно прикоснулся губами к ее губам.
На этот раз девушка не стала противодействовать этому. Она хотела этого. Впервые в жизни она хотела этого.
Этот дом, огромный дом с множеством комнат, дверей и окон, бурлил и изнемогал в похотливых стенаниях. Но была в нем одна-единственная комната, в которой двое, несмотря на всю грязь, разврат, боль и унижение, царившие повсюду, словно оказавшись в каком-то, известном только им двоим, мире, медленно растворялись в объятиях друг друга, плывя по реке любви. Они наслаждались каждым нежным прикосновением, каждым трепетным вздохом друг друга, так, словно это была их последняя ночь, и завтрашний день никогда уже не настанет.
Проснувшись утром, Майкл не спешил вставать, не желая будить дремлющую на его груди Мэй. Осторожно теребя пряди ее волос, он с нежностью смотрел на ее почти детское личико. В последнее время Майкл перестал строить дальновидные планы на будущее, но теперь он точно знал, что если судьба предоставит ему возможность, то Мэй будет именно той женщиной, с которой он проведет остаток своей жизни. А еще он подумал о том, что пора съезжать от Поли и завести свое собственное уютное гнездышко, в которое он смог бы привести свою малышку.

Отредактировано Eugene Landswood (2011-04-10 19:58:22)

Глава 7

Украдкой выбравшись из «Золотого лотоса», Мэй добралась до «Маленькой Италии» и разыскала бар «Сальери». Это оказалось несложно – в этом районе все знали, где находится данное заведение, как знали и то, какой контингент людей обычно собирается там.
В баре было достаточно тихо. За стойкой бара сидели двое молодых мужчин, уплетавших свой обед. Войдя, девушка оглянулась по сторонам и нерешительно приблизилась к стойке.
– Добрый день, сэр, – обратилась она к бармену.
– Добрый день, мисс. Я слушаю вас, – отозвался подошедший к ней Луиджи.
– Я ищу Майкла Джей Джексона. Он сейчас здесь? – поинтересовалась Мэй, предполагая, что, возможно, он сейчас где-то в одной из задних комнат.
Услышав знакомое имя, сидевшие за стойкой парни повернулись в сторону девушки и окинули ее оценивающим взглядом, после чего насмешливо хихикнули, и один показал жестом другому, что в ней что-то есть.
– Нет. Его сейчас нет, – ответил Луиджи.
И без того грустное лицо Мэй стало еще более опечаленным; казалось, по ее щекам вот-вот потекут слезы. Она развернулась и уже собиралась уходить.
– Ты, должно быть, Мэй? – спросил ее Луиджи.
– Да, – отозвалась она, останавливаясь.
– Если хочешь, можешь подождать его здесь, – предложил бармен. – Думаю, он скоро вернется.
– Спасибо, – улыбнувшись сквозь слезы, поблагодарила Мэй и села за край одного из столиков.
Луиджи вышел из-за стойки и, присев напротив Мэй, несколько минут внимательно разглядывал ее, словно пытался понять, что она за человек. От этого девушка почувствовала себя крайне неловко. Смущенно опустив голову, она уставилась на свои руки, теребившие дамский носовой платочек.
– А ты очень даже милая, – заметил Луиджи, добродушно улыбнувшись.
– Спасибо, сэр, – подняв взгляд, отозвалась Мэй и попыталась улыбнуться старику в ответ.
– Майкл много рассказывал о тебе. Он хороший парень. И я думаю, что ты тоже очень хорошая девушка. Но я вижу, что ты чем-то очень расстроена.
Мэй кивнула и, не выдержав, расплакалась, спрятав лицо в ладони.
– Ну-ну, не плачь, – поспешил успокоить ее Луиджи. – Я принесу тебе воды.
Он принес Мэй стакан воды и вернулся обратно за стойку. На немой вопрос двух парней, которые все это время поглядывали на девушку, Луиджи лишь пожал плечами.
Перед баром, прямо напротив входа, остановилась машина. Трое сидевших в ней парней не спешили выходить, продолжая что-то бурно обсуждать. Поли, сидевший на заднем сиденье, скользнул взглядом по окнам бара и, заметив смутно знакомый силуэт, толкнул в спину сидевшего за рулем Джексона.
– Ты чего, Поли? – развернувшись в пол-оборота, спросил Майкл.
– Это случайно не Мэй? – поинтересовался у него Поли, указывая в окно бара.
– Мэй, – узнал Джексон свою подругу. – Что она здесь делает? – удивленно добавил он.
Выйдя из машины, Майкл торопливо вошел в бар.
– Мэй! – окликнул он девушку и тут же направился в ее сторону.
Услышав родной голос, Мэй тут же поднялась. Сделав несколько шагов навстречу Джексону, она буквально вцепилась в него, обхватив руками, и тесно прижалась к нему, словно моля о спасении.
– Что ты здесь делаешь? Что случилось? Почему ты плачешь? – задал он сразу три вопроса.
Из-за слез девушка не смогла ответить ни на один из них. Взяв Мэй за руку, Майкл вывел ее из бара через черный выход и усадил в свою машину, которая была припаркована у ангара среди машин из коллекции Ральфи.
– Лао продает меня владельцу соседнего борделя, – наконец, сообщила ему Мэй.
– Этого не может быть, – усмехнулся Майкл, решив, что Мэй говорит глупости. – Он не может продать тебя ему, потому что мы уже договорились с ним.
– Но это правда, Майкл. Сегодня в десять состоится сделка. Мы больше никогда не сможем встречаться. Чу не такой, как Лао, и он ведет свой бизнес с Морелло.
– Откуда тебе стало известно об этой сделке? – Джексон сдвинул брови.
– Сяолинг сказала, что подслушала разговор Лао с человеком Чу.
– А что если она просто врет? – предположил Майкл. – Кажется, вы не особо с ней ладили.
– Ей нет смысла врать мне, – отозвалась Мэй, вытирая слезы. – Что же делать, Майки? Что мне делать?
– Не плачь, малышка. Я что-нибудь придумаю. Вот увидишь, – отозвался Джексон, целуя ее. – Я никому тебя не отдам.
– Майки, я так переживаю из-за всего этого, – простонала девушка, обнимая его за шею.
– Все будет хорошо. А сейчас я отвезу тебя обратно. Вечером я позвоню и скажу, что нужно делать, так что не отходи далеко от телефона. Хорошо?
– Хорошо.
Джексон улыбнулся ей и завел двигатель автомобиля. Он был таким спокойным, словно ничего и не происходило. В какой-то момент Мэй даже показалось, что ему просто все равно.
– Кстати у меня есть одна хорошая новость для тебя, – говорил Майкл, выруливая из переулка на дорогу. – Я снял прекрасную квартирку для нас. Мы с ребятами только что оттуда. Тебе там должно понравиться.
Но Мэй была так расстроена, что и думать не могла ни о каких квартирах. В один момент она поняла, насколько боится потерять этого человека, ведь он стал для нее всем.

Возвращаясь из Чайна Тауна, Майкл не стал заезжать в бар, а сразу направился на свою новую квартиру. Отыскав среди своих увесистых чемоданов тот самый маленький желтый чемоданчик, он раскрыл его и, порывшись среди лежавшей в нем старой одежды, достал два свертка. В одном из них лежала его маленькая заначка на черный день. Джексон пересчитал деньги. Всего десять тысяч. Не густо. Ему не хватало еще ровно столько же. Просить денег взаймы у Поли было бесполезно: тот только вышел из очередного загула и был полностью на мели. Обращаться с этим же вопросом к Сэму тоже можно было и не пробовать, зная его предвзятое отношение к женщинам вроде Мэй. Откинувшись в кресле, Джексон задумался. Как только Мэй сказала, что Лао собирается продать ее Чу, Майкл сразу же понял расклад Лао. Этот сукин сын решил наколоть его. Вновь бросив взгляд на деньги, Джексон вспомнил о Фрэнке. Ну конечно! Фрэнк! Он был семейным человеком, и у него наверняка было что-то припасено на черный день. Найдя подходящий портфель, Майкл сложил в него пачки денег. Из второго свертка он извлек запасной кольт и, проверив в нем наличие патронов, сунул его себе за пояс.

Добравшись до дома Фрэнка, Майкл поднялся на крыльцо и постучал в дверь. Через минуту дверь открылась, и на пороге появилась женщина примерно лет сорока пяти.
– Майкл? – удивилась женщина появлению Джексона.
– Добрый день, Мардж, – поздоровался Джексон с женой Фрэнка. – Фрэнк дома?
– Что-то случилось? – обеспокоилась женщина. Она привыкла видеть этого парня всегда улыбающимся, но сегодня он был взволнован и не в меру серьезен.
– Нет, ничего не случилось, – запоздало улыбнулся Майкл. – Просто мне очень нужно поговорить с Фрэнком.
– Хорошо, – она посторонилась, впуская его в дом.
Проводив гостя в гостиную, она отправилась за мужем, который был где-то наверху. Пока она ходила за ним, на пороге гостиной появилась десятилетняя девочка.
– Привет, Эллис, – поздоровался с ней Майкл, дружелюбно улыбаясь ей.
– Привет, – отозвалась она, стеснительно опустив взгляд.
– Иди-ка сюда, – позвал ее Джексон.
Девочка подошла к нему.
– Держи, малышка, – он вытащил из внутреннего кармана пиджака плитку шоколада и протянул ей.
– Спасибо, мистер Джексон, – поблагодарила она и, застенчиво улыбнувшись, залилась румянцем. Девочка находилась в таком возрасте, когда приходят переживания первой любви, и так уж получилось, что этот человек казался ей таким прекрасным, что ее сердечко невольно начинало стучать быстрее при его появлении.
– Как твои дела, Эллис? – расспрашивал ее Майкл.
– Хорошо, – отозвалась Эллис, не поднимая на него глаз.
– Майкл! – Фрэнк, наконец, спустился в гостиную. – Что случилось?
– Есть один разговор, Фрэнк. Личный, – добавил он, объяснив тем самым причину своего появления в его доме.
– Хорошо.
Мужчины прошли в кабинет. Фрэнк плотно закрыл за собой дверь, не желая, чтобы их кто-нибудь слышал.
– Так в чем дело, Майк? – спросил он, усаживаясь на диван и жестом приглашая Джексона присесть.
– Видишь ли, Фрэнк, мне срочно нужны деньги, и я подумал, что ты мог бы мне их одолжить, – начал тот.
– И сколько тебе нужно?
– Десять тысяч.
– Ого, – удивился Фрэнк. – Некисло!
– Я понимаю, что сумма немаленькая, но мне очень нужно.
– Я могу знать, зачем?
Майкл поведал Фрэнку разговор, состоявшийся у него с Лао.
– Майкл ты же знаешь, что дону не очень нравится, когда его парни берут левую работенку подобного рода, – начал Фрэнк, когда Джексон рассказал ему о предложении Лао касательно Чу.
– Я знаю, Фрэнк, и мне тоже не нужны лишние неприятности. Вот поэтому-то мне и нужны деньги. Я просто хочу расплатиться с Лао и забрать Мэй из этого рассадника.
– Мэй – это та девушка из борделя? – вспомнил Фрэнк.
Майкл утвердительно кивнул.
– Ты уверен, что хочешь этого? – спросил его консильери. Нет, он вовсе не собирался отговаривать Джексона, но считал своим долгом предупредить парня. – Знаешь, Майки, одно дело, когда ты заводишь себе женщину, далекую от всего этого, и которая до конца твоих дней, возможно, так и не узнает, чем ты занимаешься на самом деле, и другое дело, когда ты связываешься с одной из тех, которые обитают в том же мире, что и ты. Это может быть весьма опасным. Это может быть опасным для тебя, для нее и, что хуже всего, для  «Семьи». Дон будет не в восторге от этого, Майкл.
– Я понимаю, Фрэнк, но я люблю ее и не могу бросить, – ответил тот. – Извини, что потревожил тебя.
Поднявшись, он собрался уходить.
– Постой, Майк. Я не сказал «нет», – остановил его Фрэнк. Он подошел сейфу, встроенному в стену напротив его рабочего стола, открыл его и достал несколько тугих пачек хрустящих банкнот. – Вот. Здесь ровно десять тысяч.
– Спасибо, Фрэнк, – радостно улыбаясь, поблагодарил Джексон, складывая деньги в портфель. – Я все тебе верну.
– Я не сомневаюсь в этом, Майк, – ухмыльнулся Фрэнк. – Возможно, мне даже удастся успокоить дона, когда он узнает, что Мэй будет жить с тобой.

Мэй сидела за стойкой бара и не сводила глаз с входа в заведение, как и велел ей позвонивший Джексон. Как только он появился в ярко освещенном холле, Мэй тут же поднялась и направилась ему навстречу.
– Иди в машину и жди меня там, – велел ей Майкл.
– Что ты задумал? – испуганно спросила Мэй, видя чрезмерную серьезность на его лице и напряженность во всем его теле.
– Я сказал, иди в машину, немедленно, – без крика, но повышенным тоном, вновь повторил он свой приказ.
Мэй послушно вышла из «Золотого лотоса», а Джексон быстрым и уверенным шагом прошел сквозь толпу в зале и скрылся в темном коридорчике за баром.
Когда Майкл появился в кабинете Лао, на лице китайца не возникло ни тени удивления. Ведь именно этого он и хотел больше всего. Как только Майкл ушел тем вечером, Лао тут же принялся претворять в действие свой план. Вызвав к себе пару своих людей, он дал им поручение отправиться в соседний бордель и распустить там слух о том, что в последнее время дела Лао идут очень плохо, и он якобы терпит большие убытки, в связи с чем решил продать одну из своих девочек. Цель данного замысла заключалась в том, что, едва его конкурент Чу узнает об этом, он тут же заинтересуется, так как уже очень давно заглядывается на его девочек. Лао не ошибся. Как только до Чу дошли слухи о бедствиях конкурента, он на следующий же день отправил к Лао своего человека, дабы удостовериться в правдивости информации и сделать выгодное предложение. Когда же к Лао явился человек Чу и сказал, что его босс желает заключить с ним сделку, Лао ответил, что у него уже есть покупатель, который готов заплатить ему двадцать тысяч за эту девочку, и что он не собирается отказываться от этой сделки в пользу Чу, если только тот не перебьет цену. Человек Чу ушел, но перед уходом поинтересовался, о какой именно из девочек идет речь. Лао не стал делать из этого секрета. Единственное, что не сказал Лао – так это то, что в этом деле замешан один из людей Сальери. Знай Чу об этом, он был бы более осмотрителен.
Через полчаса человек Чу вернулся и сообщил Лао, что его босс готов заплатить ему двадцать пять тысяч. Естественно, что Лао тут же согласился и назначил время сделки. После того, как жертва оказалась в ловушке, Лао оставалось лишь выманить хищного зверя из его норы. Именно здесь Лао и решил использовать слабость Джексона. Он вызвал к себе одну из девочек и дал ей четкие указания, чтобы та незамедлительно отправилась к Мэй и рассказала ей о якобы подслушанном разговоре относительно сделки с Чу.
Лао понимал, что, как только Мэй узнает об этом, в ней заиграют все эти нежные чувства, и она тут же поспешит все рассказать этому своему мафиозо.
– Майки! – радостно воскликнул Лао.
– Вот деньги, Лао, – Майкл поставил портфель с деньгами перед собой. – Ровно двадцать кусков. Так что я забираю Мэй и просто ухожу.
– Майки, при всем моем уважении к тебе, но это не возможно, – отозвался Лао, хитро поблескивая глазами.
– В чем дело? – спросил Джексон, окинув взглядом присутствовавших здесь же двоих телохранителей и вальяжно рассевшегося на диване толстозадого китайца, который по габаритам не уступал Лао. – Я думал, мы обо всем договорились.
– Видишь ли, Майки, когда уважаемый господин Чу, – указал тот на хозяина соседнего борделя, – узнал о том, что я собираюсь продать одну из своих девочек, он очень заинтересовался этим. Я объяснил уважаемому Чу, что у меня уже есть договоренность с тобой, и тогда он предложил мне на пять тысяч больше. Как человек, знающий толк в бизнесе, ты же понимаешь, что с моей стороны было бы глупо отказываться от этой сделки.
Задумчиво склонив голову и прикусив нижнюю губу, Майкл вновь окинул взглядом присутствующих, оценивая обстановку. Эти две жирные свиньи были слишком медлительны, а их телохранители пялились друг на друга, готовые вцепиться друг другу в глотки в любой момент. И все же было глупо надеяться на то, что никто из них не среагирует вовремя. Напряжение в теле Джексона усиливалось с каждой секундой. Он все еще был не очень уверен в том, что сможет справиться с этим, однако медлить было нельзя.
– Мне очень жаль, Майки, но бизнес есть бизнес, – развел руками Лао, пожимая плечами. Это послужило сигналом к действию. Джексон резко толкнул вперед портфель, стоявший перед ним, и это тут же привлекло внимание телохранителей. Всего пару секунд они смотрели на то, как портфель скользит по полу, и это было последним, что они видели в своей жизни. Одним отточенным молниеносным движением Майкл с такой скоростью выхватил из-за пояса два своих кольта, что можно было подумать, будто они выросли у него прямо из рук. Поразив двух телохранителей, один из кольтов он наставил на Лао, а из другого в ту же секунду прикончил Чу.
Лао ничуть не испугался наставленного на него дула пистолета, из которого только что был застрелен его телохранитель. Сейчас все его внимание было приковано к телу его конкурента, который валялся здесь же с дыркой в голове. Внутреннему ликованию Лао не было предела. Все произошло именно так, как он и хотел.
– Так, значит, вот как ты ведешь свой бизнес? – обратился к нему Джексон.
– Майки, ты бесподобен! – восхитился Лао, переведя взгляд на Джексона. – И убери свою пушку. Ты же не хочешь прикончить меня?
– Вообще-то, это неплохая идея, Лао, – заметил Майкл и опустил кольт.
– Брось, Майки. Зачем тебе это нужно? – улыбался довольный Лао. – Давай лучше поговорим о деле. Я обещал, что ты сможешь забрать Мэй, если поможешь мне избавиться от Чу, так что я буду честным по отношению к тебе, и ты можешь ее забрать прямо сейчас. И при этом я даже не возьму с тебя денег. Более того, я даже заплачу тебе за предоставленные неудобства. Думаю, что пяти тысяч будет вполне достаточно для того, чтобы мы оба считали этот инцидент окончательно исчерпанным.
– Это честно, – признал Джексон, но это вовсе не означало, что он считает именно так. Этот ублюдок пытался обхитрить его и, что хуже всего, использовал для этого Мэй, заставив ее страдать. – Но знаешь, Лао, что я не люблю больше всего? Я не люблю, когда меня пытаются обхитрить такие тупые ублюдки, как ты. И раз ты пытался обхитрить меня, то мне придется обхитрить тебя, – Джексон вскинул руку с оружием и нажал на спусковой крючок, затем, не медля ни секунды, спрятал кольт и, прихватив оба портфеля с деньгами, уверенным и быстрым шагом вышел из борделя. Закинув портфели в багажник своего автомобиля, он тут же поспешил убраться из злополучного квартала.

Отметив еще большую, чем прежде, напряженность Джексона и его каменное выражение лица, Мэй не решилась о чем-либо спрашивать. Покинув Чайна Таун, Джексон проскочил перекресток на красный свет и въехал на мост, с каждой секундой все быстрее и быстрее разгоняя свой автомобиль. Опасно лавируя между попутными и встречными машинами, он словно пытался оторваться от какого-то невидимого преследователя. Но это была скорее попытка убежать от самого себя, чем от кого-то. Мэй с ужасом вжалась в сиденье, когда Майкл резко нажал на тормоз, выворачивая на пригородное шоссе. Машину неумолимо потащило в занос, но Джексон сумел справиться с управлением и вновь вдавил педаль газа до упора. Черный Терраплейн несся по ночному шоссе, едва вписываясь в крутые повороты, но, как бы опасны они ни были, на лице водителя не дрогнул ни единый мускул, словно он и не человек вовсе, а какая-то адская машина, способная рассчитать все с ужасающей точностью. Сердце Мэй было готово вырваться наружу от переживаемого ужаса. Она смотрела на Джексона, и ей становилось еще страшнее от этого мертвого, лишенного жизни, выражения его лица.
– Майкл, что ты делаешь? Остановись! – взмолилась она, но он не слышал ее.
Резко свернув с главного шоссе, Майкл продолжил эту сумасшедшую гонку с самим собой, несясь по дороге, тянувшейся обратно в город. Но дорога эта была еще не достроена. Словно пробуждающийся великан, поднимались ввысь черные своды будущего моста, который должен был соединить два берега реки. Сбив запрещающее проезд ограждение, Майкл резко затормозил, и машина остановилась у самой кромки пропасти. Еще чуть-чуть – и они улетели бы вниз. Мэй смотрела на Майкла; тот словно впал в забытье. Она видела, что с ним что-то происходит. Что-то ужасное, что-то, что ломало его, перекраивало, пытаясь изменить навсегда. Нерешительно, с опаской, готовая сразу же отпрянуть, Мэй прикоснулась к его руке, все еще лежавшей на рукоятке коробки передач. Нежно погладив ее кончиками пальцев, она прильнула к ней щекой, губами, словно пыталась успокоить. Эти действия девушки заставили Джексона, наконец, обратить на нее внимание. Он повернулся в ее сторону. Мэй заглянула в его глаза, и ей стало страшно – в них зияла черная, ледяная пустота. Открыв дверцу машины, Майкл выбрался на улицу и, обойдя ее, открыл дверцу со стороны Мэй. Его дикий взгляд вновь застыл на девушке.
– Майкл, что происходит? – испуганно спросила она.
Эта бешеная гонка не помогла Джексону, лишь усилила выброс адреналина, увеличив его количество до предела. Ему срочно нужно было что-то, что помогло бы избавиться от этого и не сойти с ума от напряжения, буквально разрывавшего его на части. Грубо схватив девушку за руку и напугав этим еще больше, он вытащил ее на улицу и, тут же открыв заднюю дверь, запихнул на заднее сиденье. Запрыгнув следом, Майкл накинулся на Мэй подобно хищному животному и принялся рвать на ней платье, подминая ее хрупкое тельце под себя.
– Майкл, что ты делаешь?! – в ужасе кричала девушка, пытаясь сопротивляться этому приступу агрессии, но это только еще больше раздразнивало его. – Майкл, пожалуйста! – умоляла она. – Не делай этого! Майкл!
Находясь в этом безумном приступе звериного бешенства, он не слышал ее, не видел ее слез. Внутри парня все кипело и клокотало в порыве страсти, подобно геенне огненной, словно тысячи ревущих демонов затуманивали его рассудок. Мэй знала, что если сейчас она позволит ему совершить это, то возненавидит его. Собрав остатки сил, девушка изловчилась и оттолкнула Джексона от себя. Он попытался вновь наброситься на нее, но она ухватила его за лицо ладонями и устремила наполненный слезами взгляд прямо в самую глубину этой черноты, затуманившей его сознание.
– Опомнись, Майкл. Не делай этого, – просила Мэй. – Не будь таким, как они. Не будь таким, как они.
Эти прозрачные от слез девичьи глаза, словно отыскав там, в котле раскаленной адской жижи, того беспомощно барахтающегося паренька, каким он был прежде, даровали ему крылья спасения, вырвавшие его из проклятого плена зла. Тьма отступила. Лицо Джексона исказилось в мучительной гримасе, и он отстранился от девушки. Облокотившись о колени, он обхватил руками голову и, зажмурив глаза, до крови закусил нижнюю губу. Осознание только что произошедшего привело его в ужас. Мэй смотрела на него, и ее сердце сжималось в бесконечной жалости. Сейчас он был таким слабым, беспомощным. Она пододвинулась к нему и нежно обняв, принялась целовать в макушку. От этого Джексону становилось еще хуже.
– Как? Как я мог сделать это? – едва сдерживая слезы, вопрошал Майкл, взглянув на разорванное платье своей подруги. – Сможешь ли ты простить меня? Смогу ли я простить себя?
– Ты ни в чем не виноват, Майкл, – утешала его Мэй. – Ты ни в чем не виноват, милый, – повторяла она.
– О, Мэй, – простонал Джексон и прижался к ее груди, словно дитя к груди матери. – Почему? Почему это произошло со мной? – стонал он. – Разве этого я хотел? Разве об этом я мечтал? Что… что я сделал не так?
– Успокойся, милый, – пытаясь утешить, просила Мэй, крепче прижимая его к себе.
– Я перестал видеть сны. Только непроглядная тьма. Вся моя жизнь превратилась в ночной кошмар. Я всегда хотел, чтобы этот мир стал лучше. Я хотел делать что-то, что делало бы людей счастливее. Я хотел, чтобы люди уважали меня, но вместо этого я стал убийцей. Я – убийца, Мэй. Люди делают вид, что уважают меня, но на самом деле они просто боятся. Они боятся меня, потому что я – зло, несущее смерть и разрушение.
– Нет! – возмутилась девушка. Она отстранила его от себя и заглянула в глаза: – Ты не зло. Ты не можешь быть злом, потому что для меня ты сделал больше, чем вся благодетель мира, – ее глаза вновь наполнились слезами, и она опять прижала его к себе.
– Я так устал от всего этого. Я так устал, – в отчаянии прошептал Джексон. – Почему? Почему это произошло со мной?
– Возможно, потому, что иногда жизнь не предоставляет нам право выбора. Она просто делает нам предложение, от которого мы не в силах отказаться, – шепотом произнесла девушка ответ на вопрос, который неоднократно задавала и себе.

Часы на рабочем столе Фрэнка показывали начало четвертого. Он все еще возился с конторскими книгами, когда зазвонил стоявший рядом на столе телефон. Фрэнк поднял трубку. Звонил Джексон. Он решил предупредить Фрэнка о своем появлении заранее, сказав, что дело срочное. Фрэнк согласился его принять. Положив трубку, он вышел в холл и выглянул в окно. Через пару минут к дому подъехал автомобиль Джексона. Тот быстро вышел из машины и, прихватив из багажника портфель, тут же направился к дверям дома, уже открывшимся ему навстречу.
– Я так понимаю, что сделка состоялась не совсем так, как ты предполагал, – усевшись обратно за свой рабочий стол, начал Фрэнк, заметив у Джексона не тот портфель, который был у него вечером.
– Произошли некоторые изменения, – отозвался Майкл, выкладывая на стол пачки денег. – Здесь ровно десять тысяч, которые ты одолжил мне. А это, – он выложил на стол еще пять пачек, – проценты.
– Значит, тебе все же пришлось оказать Лао услугу, – заключил Фрэнк.
– У меня не было выбора, Фрэнк. Мне пришлось это сделать, – ответил Майкл, присев в кресло напротив стола консильери.
– То, что ты убил Чу, вряд ли будет волновать кого-то, кроме Морелло, которому тот платил, ведь это заставит обеспокоиться других его клиентов, – рассудил Фрэнк. – Но ведь это не все, Майкл? Я не думаю, что Лао оказался настолько щедр, что за оказанную ему услугу вдруг согласился отдать тебе не только свою девочку, но и еще приплатить за работу.
– Лао попытался меня наколоть, решив, что это сойдет ему с рук, – уточнил Джексон. – Так что мне пришлось сделать ему предложение, от которого он не смог отказаться.
– Значит, и Лао тоже, – задумчиво проговорил Фрэнк и, поднявшись, открыл сейф. – Ты можешь оказаться в весьма нехорошем положении, Майкл, – продолжил он, складывая деньги в сейф. – Лао был нашим клиентом и исправно платил за услуги. Если станет известно о том, что к этому делу причастен кто-то из наших людей, это пошатнет репутацию нашей семьи. Дон будет не в восторге от этого.
– Никто не узнает, – уверенно возразил Майкл. – Там было слишком много народа. Это мог сделать кто угодно. Тем более, эти два ублюдка ненавидели друг друга.
– Скорее всего, они не сошлись во мнении по поводу какой-то сделки и пустили в ход более веские аргументы, – предположил Фрэнк.
– Так и было, – подтвердил Джексон. – Когда я пришел туда, они были уже мертвы. Так что я просто забрал Мэй и уехал.
– Надеюсь, что эта девушка стоит того? – улыбнулся Фрэнк.
– Вне сомнения, – улыбнувшись в ответ, заверил Майкл.
– Что-то еще? – поинтересовался Фрэнк, видя, что Джексон не спешит уходить.
– Понимаешь, Фрэнк, – Джексону вдруг стало неловко вновь просить его об очередном одолжении. – Мэй нужны документы.
– Это будет не просто. И это будет стоить, – отозвался консильери.
– Я понимаю. Но ты же знаешь, я не останусь в долгу.
– Я постараюсь все устроить.
– Спасибо, Фрэнк, – радостно поблагодарил Джексон, пожал ему руку и тут же поспешил удалиться.

Вернувшись обратно в машину, Майкл не торопился уезжать. С невероятно счастливой улыбкой он посмотрел на Мэй, которая все это время ждала его в машине, нежно погладил ее по щеке и подарил поцелуй.
– Ну что, едем домой?
От этих слов девушка расплылась в улыбке и кивнула. Ей все еще не верилось, что теперь у нее будет свой дом.
Квартира, которую снял Джексон, располагалась в «Маленькой Италии», недалеко от бара «Сальери». Большинство парней Сальери предпочитали жить поблизости от штаб-квартиры, так что Майкл решил не нарушать эту традицию. К тому же, работа рядом с домом – это и впрямь удобно, да и район у них довольно спокойный.
Оказавшись в своем новом доме, Мэй обошла всю квартиру. Просторные комнаты с огромными окнами, выходившими на солнечную сторону, мягкие ковры, дорогая мебель. Она и представить не могла, что когда-нибудь окажется в такой роскоши. Но больше всего ее впечатлила ванная комната. От сверкающей белизны фаянса слепило глаза, а горячая вода в любое время суток и вовсе повергла ее в восторг.
Для девушки, родившейся и выросшей в китайском квартале, где цвет крови и золото фасадов были лишь напыщенным антуражем, прикрывающим нищету, грязь и убогость жизни его обитателей, это все казалось сном. Здесь, в одном из домов с обшарпанной штукатуркой и невзрачным фасадом – и вдруг такое чудо. Мир словно перевернулся с ног на голову. Это невероятно впечатлило Мэй и в то же время испугало, как и эта новая жизнь, в которую ее вводил этот человек. Она не знала, что с этим делать. Всю жизнь ее учили лишь одному ремеслу, она не умела делать ничего другого.
Подойдя к Мэй, Джексон обнял ее и приподнял, заглядывая в ее счастливые глаза снизу вверх:
– Тебе нравится наше гнездышко?
– Здесь просто чудесно, – в восхищении отозвалась девушка. – Но что я буду здесь делать?
– То же, что и другие женщины делают в своих домах, – отозвался Майкл. – Следить за порядком.
– Значит, теперь я стану домохозяйкой? Скучной и непривлекательной?
– Ээээ…, – Джексон задумчиво прищурил один глаз. – Скорее хозяйкой нашего дома, – заключил он.
– Ну, хорошо, – согласилась Мэй. – С пылью, ворохом грязного белья и грудой посуды я справлюсь. Но я не умею готовить, – призналась она.
– Тогда в список покупок для тебя мы включим поваренную книгу, – улыбнулся Майкл. Факт отсутствия кулинарных способностей Мэй его не беспокоил.
– Я не смогу ее прочесть.
– Ты не умеешь читать? – удивился Джексон, хотя мог бы и догадаться.
– Ну, ты знаешь, в борделе нас не учили грамоте. Там ценят иные способности.
– В таком случае я найду тебе репетитора, - отозвался Майкл. – А сейчас мы проверим твои «иные способности», - хитро улыбнувшись, добавил он и
понес Мэй в сторону спальни.
– Вы все еще сомневаетесь, мистер плохой хороший парень? – рассмеялась Мэй.
– Детка, обещаю, с тобой я буду только хорошим плохим парнем.

Глава 9

В последнее время дела Сальери и его ребят шли довольно плохо. Казалось, фортуна стала весьма неблагосклонна к этим джентльменам удачи. Дела проваливались одно за другим. За последнее время они потеряли больше десятка сильных и крепких парней. Еще больше зализывали свои раны, доставляя их доктору немало хлопот. По всей видимости, братва Сальери сильно засела у кого-то в печенках, и кое-кто начал поговаривать о том, что это война, и ее официальное объявление не за горами.
Каждый день, уходя из дома, Джексон рисковал уже не вернуться обратно. Парень жил одним днем, и вся эта напряженная обстановка приносила свои плачевные плоды. Держать все в себе не хватало сил, и в один прекрасный вечер, поддавшись на уговоры своего друга, Майкл ушел вместе с ним в загул, чего не случалось еще никогда. Естественно, что это не могло не коснуться Мэй. Она уговаривала его бросить это, кричала, плакала, но все было безуспешно. Их отношения, которые начинались так романтично, подходили к своему отнюдь не радужному финалу. Она все еще любила его и надеялась, что и у него осталась хоть капелька той любви к ней, которая горела в нем прежде. Но каждый раз, когда он отправлялся на очередную гулянку, надежд оставалось все меньше и меньше.

Яркое весеннее солнце спряталось за крыши домов, на город плавно опускался вечер. В бар «Сальери» постепенно подтягивались неизменные обитатели и сейчас довольно громко шумели в задней комнате, разыгрывая очередную партию на бильярде. Вынеся с кухни поднос с чистыми стаканами, Мэй поставила его на барную стойку и принялась протирать их салфеткой. В бар вошла молодая, очень эффектная брюнетка и присела за стойку.
– Двойной «Мартини» со льдом, – обратилась она к Мэй.
Мэй тут же выполнила заказ и подала посетительнице бокал.
– Мэй? – удивленно обратилась к ней девушка. – Мэй Линг?
Мэй внимательно присмотрелась к сидевшей перед ней особе.
– Мишель? – с не меньшим удивлением признала она в ней старую знакомую.
– Вот это да. Кто бы мог подумать? – улыбалась Мишель, не веря собственным глазам. Они не виделись уже достаточно долгое время. С того самого дня, когда завалили их бывшего сутенера Ченга. Этот тип питал любовь не только к своим соплеменницам, но и к француженкам, немкам и прочим представительницам разных народов.
– Действительно, – улыбнулась в ответ Мэй.
– Так что ты здесь делаешь? Неужели ты все же выбралась из того дерьма? – интересовалась Мишель.
– Теперь это в прошлом.
– Неужели кто-то из этих парней взял тебя под свое крылышко? – с усмешкой на лице расспрашивала девица.
– А если и так? – усмехнувшись в ответ, отозвалась Мэй.
– Это интересно. Я знаю некоторых из парней Сальери, – заметила Мишель. – Быть может, я знаю и его? – предположила она.
– Быть может, и знаешь, – ответила Мэй и вновь принялась вытирать стаканы.
– Я слышала, что в последнее время у этих ребят дела идут не совсем хорошо, – после некоторой паузы начала Мишель.
– А ты? Все так же промышляешь, как и прежде? – поинтересовалась Мэй.
– Почему бы нет? – усмехнулась та. – Только теперь номера подороже и клиентура побогаче.
– Заметно, – видя дорогой наряд на девице, отозвалась девушка.
– Так как зовут твоего героя?
– Майкл. Майкл Джей Джексон.
– Да ну, ты хочешь сказать, что живешь с Майки? – удивилась Мишель, вытаращив на Мэй глаза. – С Майки-Красавчиком?
– Ты знаешь его?
– Не то чтобы очень. В последнее время он частенько бывает со своим приятелем, кажется, его зовут Поли, в клубе «Черный кот». Но я знаю немало дамочек, которые просто сходят с ума по нему и мечтают завлечь в свои сети, – улыбалась девица. – Слышала, что он просто секс-машина. Но ты-то знаешь это наверняка, не так ли?
Для Мэй слова девицы о дамочках не были откровением. Следы губной помады на рубашках Джексона весьма красноречиво говорили о его проделках, но Мэй, хоть и сгорала от ревности, не предъявляла претензий. Это все равно было бесполезно, учитывая то состояние, в котором он заваливался домой под утро.
– Мой тебе совет, как подруге, будь начеку, милая, – предупредила Мишель.
– Я учту это, подруга, – отозвалась Мэй, особо выделив слово «подруга». Она прекрасно помнила, что собой представляет эта зеленоглазая стерва, и не собиралась записывать ее в свои подруги.
– Мэй! Где ты там пропала?! – послышался с кухни голос старика Луиджи.
– Уже иду! – отозвалась Мэй. – Извини, но мне нужно работать, – сказала она Мишель и скрылась за дверью на кухню.
Возможно, Мишель и позавидовала Мэй, ведь ее парень был весьма завидным мужчиной, но сейчас, в этой неожиданной встрече, ее прельщало совсем иное. Теперь не нужно было искать причины, теперь она могла просто приходить сюда под предлогом праздных бесед с Мэй и не вызывать излишнего подозрения. Это все было как нельзя кстати.
С этих самых пор Мишель стала появляться в баре «Сальери» почти каждый день, выказывая Мэй страстное желание стать ее лучшей подругой. Мэй не противилась этому, но и особой тяги к этому общению не испытывала. Со стороны она могла показаться глупой и наивной дурочкой, но на самом деле Мэй была не так уж и глупа. Эти каверзные вопросы со стороны Мишель, как бы между делом, относительно дел Сальери и его ребят весьма и весьма настораживали Мэй. Но она не спешила делиться своими подозрениями ни с Майклом, ни с кем-то еще. Узнай они о ее вопросах…. К тому же, она была не особо уверена в своих предчувствиях.

Сегодня старику Луиджи весь день нездоровилось, и поэтому Мэй пришлось задержаться на работе. Была уже почти полночь, а она все еще продолжала обслуживать многочисленных посетителей. Обстановка, царившая в баре, невольно напомнила ей о тех временах, когда она работала в «Золотом лотосе». И, наверное, именно благодаря этому прошлому Мэй чувствовала себя спокойно среди этой толпы пьяных мужиков, один из которых, по всей видимости, оказавшийся здесь впервые, уже неоднократно норовил ухватить ее за мягкое место. Сейчас он сидел за стойкой бара и нещадно таращился на нее во все глаза. Мэй продолжала подавать напитки, не обращая на него никакого внимания.
Дверь открылась, и в бар вошел Поли, следом за ним появился и Джексон в сопровождении какой-то слегка растрепанной блондинки, буквально повисавшей на нем. Протиснувшись сквозь толпу, Поли и Майкл разместились на свободных местах за стойкой. Девица продолжала крутиться вокруг Майкла, расплываясь в пьяной улыбке. Парни тоже были не первой трезвости.
Джексон и раньше появлялся здесь в сопровождении дамочек, но в такой поздний час Мэй уже не было здесь, а ни один из парней никогда бы не сказал ей об этом. Ее и сегодня не должно было быть здесь, однако она была. Когда она предстала перед Майклом и Поли, у тех, хоть они и были пьяны, вытянулись лица от этой неожиданной встречи. И только блондинке было все нипочем. Она продолжала липнуть к Джексону, поглаживая  ладонями его колени, изнемогая от желаний, которые вызывал в ней этот парень.
– О, Майки, ты такой горячий, – пьяным голосом протянула девица, бесстыдно массируя ладонью содержимое его ширинки.
– Перестань, – он убрал от себя ее руку, поглядывая на стоявшую перед ним Мэй виноватыми глазами.
Мэй, наверное, следовало убежать на кухню и разрыдаться, уткнувшись лицом в свой передник, но она продолжала стоять на месте. Злость, охватившая ее, нарастала с каждой секундой, и девушка яростно сжимала кулаки, пытаясь сдержать нахлынувшие эмоции, понимая, что это не место для семейных разборок. Но ей так хотелось разорвать этих двоих на части.
– Чего уставилась? – возмущенно обратилась блондинка к девушке за стойкой, видя ее пристальный и озлобленный взгляд.
Терпению Мэй пришел конец. Она схватила с полки под стойкой тазик с горячей мыльной водой, предназначенной для мытья, и тут же выплеснула его содержимое прямо в лицо блондинке, окатив заодно и Джексона, и Поли. Блондинка, которой досталось больше всего, вскрикнув, отскочила в сторону. Посетители, еще секунду назад гудевшие словно улей, вдруг затихли, и наступила тишина.
– Ах, ты, дрянь! – во все горло завопила блондинка, сбросив с мокрой головы тряпку, которая выплеснулась на нее вместе с водой, и подскочила обратно к стойке, намереваясь забраться на нее, чтобы дотянуться до оскорбившей ее девушки.
– Только попробуй, сучка, и я тебе башку разнесу, – зло прошипела на нее Мэй, замахнувшись железным тазиком. Блондинка тут же отступила. Мэй с отвращением взглянула на Джексона и удалилась на кухню. В одно мгновение вся злость куда-то исчезла, впрочем, как и все остальные чувства, и внутри девушки воцарилась пустота. Не хотелось даже плакать. Но стоило Джексону появиться на кухне, как волна переживаний вновь охватила Мэй. Пытаясь успокоиться, она принялась мыть посуду, делая вид, что совершенно не замечает его.
– Мэй, – обратился он к девушке, пытаясь привлечь ее внимание.
Она даже не обернулась.
– Мэй, – он подошел к ней ближе.
– Оставь меня, – отозвалась она, еле сдерживаясь, чтобы не запустить в него тарелкой, давая выход накопившейся злости.
– Послушай, это вовсе не то, о чем ты подумала, – виновато начал Джексон. – Это все Поли. Это его девица.
– Да?! – не выдержала Мэй. – Тогда какого черта она пыталась залезть в штаны к тебе, а не к Поли?!
– Она просто пьяная дура, которая не понимает, что делает! – тоже повысил голос Майкл.
– А как насчет помады на твоих воротниках?! Как насчет засосов на твоем теле?! – разошлась Мэй. – Или, быть может, это тоже Поли?! Если я молчала все это время, это не значит, что я ничего не замечала, Майкл!
– Мэй, это все ерунда, – Джексон подошел к девушке и хотел обнять ее, но она оттолкнула его. – Пойми, малышка, эти женщины ничего не значат для меня. Они не могут что-либо значить для меня. Они просто шлюхи.
Услышав это, Мэй зло блеснула глазами и со всей силы влепила Джексону пощечину.
– Я ненавижу тебя, – тихо произнесла она.
То ли эта пощечина, то ли эта фраза заставили Майкла вскипеть подобно воде в бочке с раскаленным железом. Он налетел на девушку и грубо схватил ладонями за лицо.
– Никогда, слышишь, никогда больше не позволяй себе этого, – с какой-то страшной озлобленностью в голосе и пугающим блеском в глазах прошипел он. – И запомни: я люблю только тебя, и мне нужна только ты.
Его слова звучали более чем доходчиво, но для Мэй они были неубедительны.
– Я не верю тебе, – отозвалась она, и по ее щекам скатились слезинки. – Я не могу и не хочу верить тому, кто, купив мое тело, променял мою душу и мою любовь на бутылку виски и толпу потаскух, которым интересен только твой член. Я устала от этого и не хочу так больше жить.
Джексону нечего было ответить на это, да и не хотелось ничего говорить. Посчитав, что самым лучшим вариантом на данный момент будет просто уйти, он молча удалился.

Глава 11

   С самого утра на Джексона и его двух приятелей навалилась целая куча дел, так что освободились они только к вечеру. Вернувшись обратно в бар «Сальери», они, как положено, отчитались перед боссом о выполненной работе, и после этого Майкл поведал дону о произошедшей ночью стычке с какой-то шпаной.
– Что?! – возмущенно завопил Сальери, ударив кулаком по столу. – На моей территории?! Обнаглели совсем! – гневно заключил он. – Мало того, еще нападают на беззащитных женщин. Что-нибудь случилось с Мэй?
– Нет, босс. С ней все в порядке. Я смог позаботиться об этом, – отозвался Майкл.
– Но почему она сразу ничего не рассказала? – возмутился дон. – Этого нельзя так оставлять. Эти засранцы нападают на людей на моей территории. Что они о себе возомнили? Мне платят за защиту, так что нужно отловить эту шпану и показать, где ее место.
– Мы с Майком уладим это, – тут же вызвался Поли. – Этим ублюдкам что здесь, какой-то сраный луна-парк?! Да я порву их на куски голыми руками! – разорялся он в негодовании. У него давно уже чесались кулаки начистить кому-нибудь физиономию.
– Поли, Поли, расслабься. Никто никого не убивает. Понял? – утихомирил его Сальери. – Я хочу, чтобы вы преподали им урок. Переломайте им все кости и оставьте их лежать в луже собственной крови. Обеспечьте ублюдкам пожизненную инвалидность. Пусть детишки потешаются над их изуродованными рожами. Пусть все видят, что бывает, когда кто-то гадит на моей территории.
– Звучит заманчиво, – отозвался Майкл.
– Совсем даже неплохая идея, – согласился Поли.
– Нам нужно выяснить, где они расположились. Большой Биф может кое-что знать, – предположил Сальери. – Он вечно крутится где-то в Чайна Тауне. Так что расспросите его.
– Не вопрос, босс, – отозвался Поли.
Поднявшись из-за стола, он и Джексон вышли из кабинета Сальери.
– Поли, подожди немного, – попросил его Джексон и скрылся на кухне.
Мэй стояла за разделочным столом и нарезала овощи. Луиджи что-то готовил на плите.
– Как ты? – поинтересовался Майкл, подойдя к Мэй. Сегодня ей весь день нездоровилось, то кружилась голова, то начинало подташнивать.
– Ничего, – отозвалась она, улыбнувшись ему. – Сейчас уже лучше.
– Тебе все же следовало пойти домой. Ты такая бледная, – заметил он.
– Со мной все в порядке, Майки.
– Я сейчас ухожу. У нас есть с Поли кое-какие дела, так что вернусь, возможно, поздно. Если решишь пойти домой пораньше, Сэм проводит тебя. Я с ним договорился.
– Сэм? Лучше я подожду твоего возвращения, – отозвалась Мэй. – У меня мурашки по коже от этого парня, – прошептала она на ухо Джексону.
– Да ладно тебе, – рассмеялся Майкл. – Ну, я пошел.
– Окей, – Мэй чмокнула его в щеку.

Выйдя на улицу, Поли и Майкл решили заглянуть к Винченцо. Нельзя же было идти на разборки с пустыми руками. Старик, как обычно, сидел в своей коморке и развлекался со своими любимыми игрушками.
– Привет, Винни, – поздоровался с ним Майкл.
– Привет, парни. Что у нас на сегодня?
– Надо задать хорошую взбучку кучке клоунов, – ответил Поли.
– Эти превосходные биты подойдут лучше всего, – говорил Винченцо, выкладывая на стол орудие. – На этой – автограф лучшего игрока лиги, – улыбнулся он, достав из-под стола вторую биту.
– Класс! Не могу поверить, – восхитился Джексон, будучи любителем этого вида спорта. – Это правда его бита? – наивно допытывался он словно мальчишка.
– Ну, честно говоря, нет, – признался Винченцо, разочаровав парня. – Но если ты этой штукой врежешь по лицу, – рассмеялся он, – вопросов точно уже не будет.
Взяв одну из машин на стоянке возле гаража, Майкл и Поли отправились в Чайна Таун. Покружив немного по кварталу в поисках Большого Бифа, они выехали на центральную площадь.
– Вон он! – воскликнул Поли, заметив на площади сидящего на скамье тучного парня в кепке.
Припарковавшись неподалеку, парни вышли из машины и направились к Бифу.
– Привет, толстый. Как дела? – вопрошал Поли, присаживаясь рядом.
– Что тебе нужно, Поли? – задал Биф встречный вопрос.
– Нам нужна информация. На нашей территории появилась банда шутников. Они портят жизнь порядочным людям. Нам нужно знать, где их база, чтобы доставить послание от дона Сальери.
– Ну, тогда вы пришли именно туда, куда вам надо, – отозвался Биф. – Я знаю, что происходит. У нескольких людей уже были проблемы с ними. Они встречаются на старой станции техобслуживания. Это недалеко отсюда, у моста Терроноу.
– Спасибо, Биф. Мы твои должники, – улыбнулся Поли. – Так что обращайся, если что.
Добравшись до старой станции техобслуживания, о которой говорил Биф, парни оставили машину у железных ворот и, вооружившись битами, прошли на задний двор.
– Только никакой стрельбы, Майк, не забывай об этом, – напомнил Поли.
– Ты это мне говоришь? – усмехнулся Майкл.
Немного пройдя вперед, они встретились с двумя стоявшими в переулке парнями.
– А это еще что за хрен в пальто? – спросил один у другого, заметив остановившегося невдалеке от них Поли.
– Гляди-ка, да с ним еще один, – заметил второй, указывая на подошедшего к Поли Майкла.
– Эй, уроды! Дон Сальери шлет вам привет! – выкрикнул Поли.
– Ну, давай! Нам будет интересно послушать! – рыкнул в ответ здоровяк, державший в руках такую же биту.
– Ну не хрена себе, – пробормотал Поли, возмущенный подобной наглостью.
Парни Сальери решительно направились в их сторону. Приятель этого громилы тут же бросился прочь. Скорее всего, чтобы позвать подмогу.
Драка началась молниеносно, и двое ребят уже продвигались по узкому закоулку в поисках других ублюдков, гадивших на их территории.
– Вот эти козлы! – кричал парень, несколько минут назад удравший с «поля боя», и теперь он вел за собой еще троих.
Завязалась новая потасовка. Раскидав подонков, как кегли в кегельбане, Майкл и Поли вновь вышли победителями, хотя одному противнику все же удалось удрать, и парни тут же погнались за ним. Удирающий был довольно шустрым, и они чуть было не упустили его, когда не заметили, как тот, запрыгнув на пожарную лестницу и пробежав по площадке пожарного выхода, перепрыгнул через высокий забор и скрылся за ним. Оказавшись в тупике, парни быстро сообразили, что к чему, и последовали по тому же пути. Перебравшись через забор, Поли первым выбежал из-за угла здания, и в этот момент раздался выстрел, сбивший с его головы шляпу.
– У них пушки, Майк! Забудь про биту! – выкрикнул Поли, укрывшись за сараем посреди двора, и тут же достал свой пистолет. Джексон последовал его примеру. Завязалась перестрелка. Троих удалось уложить сразу, с последним пришлось немного помучиться. Уж больно ловкий был гад, но в конечном итоге и его настиг свинец.
– Мать твою, – ругался Поли. – Этот мудак испоганил мою шляпу, – возмущался он, поднимая дорогой сердцу предмет. – Это моя счастливая шляпа, между прочим. Убью урода!
– Угомонись, приятель. Он уже мертв, – рассмеялся Джексон.
Держа оружие наготове, они медленно проследовали в следующий переулок. Там они обнаружили машину, возле которой крутились двое парней. Скорее всего, они только что подъехали и не слышали выстрелов, которые звучали тут еще несколько минут назад.
– А вам что здесь надо?! – вскинулся один из них, увидев приближающихся к ним парней.
– Пинком под зад вышвырнуть вас из нашего района! – выкрикнул Поли.
– Черт, это парни из Мафии, – торопливо забормотал парень, обращаясь к своему приятелю. – Джонни, нужно драпать!
Оба парня запрыгнули в свой автомобиль и тут же поспешили убраться прочь.
Когда Майкл и Поли оказались возле своей машины, из переулка вылетел автомобиль удирающих. Усевшись в свою тачку, ребята Сальери бросились за ними. Началась очередная погоня по полупустым улицам Лост-Хевена. Визг тормозов и громогласные выстрелы распугивали запоздалых прохожих. Сбивая на своем пути пожарные гидранты, мусорные баки в узких переулках, беглецы отчаянно пытались оторваться от преследователей, но те прочно сидели у них на хвосте. В конечном итоге молодой парнишка, сидевший за рулем удирающего автомобиля, не справился с управлением на крутом повороте. Машину занесло, и она с грохотом врезалась в бетонную стену. От сильного столкновения сидевшего на месте пассажира парня выкинуло на капот через лобовое стекло. У сидевшего за рулем была разбита голова, и он, открыв дверь, попытался выбраться из машины. Сил на это не хватило, и парень, упав на землю, попробовал было уйти ползком, но перед ним уже стоял Джексон с наставленным на него оружием.
– Прикончи его, Майк, – говорил Поли. – Ты что, жалеешь его? – возмутился он, видя, что Джексон медлит. Быстро подойдя к парню, Поли без колебания дважды выстрелил в лежащего на земле. – Нельзя жалеть подонков, – холодно заявил он. – Он выстрелил бы тебе в спину при первой же возможности, – обойдя машину и подойдя к лежащему на капоте, он так же хладнокровно нажал на курок, но выстрела не последовало. Магазин его кольта был пуст. Приблизившись к парню, который и без того не подавал признаков жизни, Поли сделал вывод. – С этим покончено. Одной заботой меньше.
«Что бы сказала моя мама, если бы сейчас увидела меня»? – думал Майкл, глядя на мертвого парня, которому от силы было лет восемнадцать.
– Ну, и что ты стоишь тут с такой рожей? – обратился Поли к Джексону. – Вспомни, что они хотели сделать с твоей бабой. Пора бы уже привыкать.
– Да, я привык уже, – отозвался Майкл и последовал за Поли, который уже садился в машину.

    С утра Мэй вновь слегка нездоровилось, но ближе к обеду ей стало намного лучше, и она решила все-таки пойти на работу. Майкл проводил ее до бара и отправился к своему приятелю. Вместе с Поли они направились в один солидный ювелирный магазин. Джексону давно уже стоило сделать это, но все его размышления о том образе жизни, который он вел, всякий раз останавливали его, однако теперь он понял, что действительно хочет этого. Когда Поли узнал причину их посещения ювелирного магазина, он отчасти расстроился, но отчасти все же был рад за друга. В конечном итоге все эти холостяцкие гулянки и пирушки – не самое главное в этой жизни. Семья – это то, ради чего стоит жить, а эти парни нуждались в этом, ох как нуждались. Ведь под свинцовым ливнем нет ничего приятней мысли о том, что у тебя есть дом, в котором тебя ждут, в котором тебя любят.
    Собирая посуду на освободившемся столике, Мэй обратила внимание на забытую посетителем газету, раскрытую на разделе светской хроники. Возможно, девушка бы сгребла ее, так же как и использованные бумажные салфетки, чтобы бросить в мусорку, но ее внимание привлек снимок, на котором были изображены несколько весьма известных в городе бизнесменов. Один из этих мужчин показался ей знакомым. Девушка пробежала глазами статью, в которой говорилось о недавнем банкете в честь некого мистера Джеферсона, на котором собралось немало значимых персон. По словам газетчиков, мистер Джеферсон был владельцем одной довольно крупной фирмы, офис которой с недавних пор расположился в здании отеля «Корлеоне», владельцем которого был его близкий друг. Какая именно дружба связывала владельца отеля и Джеферсона, Мэй не составило труда догадаться. Вновь взглянув на снимок, девушка, наконец, признала одного из этих мужчин. Словно страшный сон, перед ее глазами пролетели воспоминания прошлого. Лицо ее вспыхнуло огнем, в ушах зашумело, и перед глазами все куда-то поплыло. Чтобы не упасть в обморок, Мэй присела на диванчик. Крепко зажмурившись, она попыталась погасить в себе разгорающееся пламя гнева.
– Мэй, с тобой все в порядке? – обеспокоился Луиджи, заметив, что на девушке лица нет. – Мэй?
– Да-да. Все в порядке, – словно очнувшись, отозвалась Мэй и вновь принялась собирать посуду, только теперь руки ее тряслись от нахлынувших эмоций.
Всю ночь она не могла уснуть. Стоило ей лишь закрыть глаза, как перед ней тут же всплывала довольная рожа того подонка, и сердце девушки начинало бешено колотиться в ярости. Мэй казалось, что она смогла это пережить, и все уже забылось, но теперь все снова поднималось на поверхность, возвращая ту боль, те страдания и унижение. Только одно могло заставить утихнуть эту боль. Только месть. Но месть – это блюдо, которое должно подаваться холодным. Этот ублюдок должен заплатить за ее сломанную жизнь, но одной лишь его смерти было бы недостаточно. Мэй погрузилась в раздумья над своим замыслом. С рассветом все было решено.
Убедившись в том, что Майкл все еще крепко спит, Мэй поднялась с постели и тихонько открыла шкаф. Она знала, что в своем желтом чемоданчике Джексон прячет запасной кольт. Он-то был ей и нужен. Девушка представления не имела о том, как обращаться с огнестрельным оружием, но ей казалось, что это дело нехитрое. Достав пистолет, она спрятала его в свою дамскую сумочку и отправилась на кухню – готовить завтрак.
Майкл проснулся в половине девятого. Набросив халат, он вышел в гостиную. Мэй разговаривала по телефону с Луиджи, объясняя ему, что сегодня не сможет прийти на работу, так как собирается посетить врача.
Джексон подошел к ней и, обняв со спины, крепко прижал к себе. Его губы тут же принялись скользить по шее девушки, и эти движения с каждым мгновением все больше наполнялись страстью. Парень явно чего-то хотел.
– Майки, ну что ты делаешь? – мягко засмеялась Мэй, положив телефонную трубку на аппарат.
– Запах твоей кожи сводит меня с ума, – улыбаясь в ответ, отозвался Майкл, и его руки принялись блуждать по телу Мэй.
– Перестань, – просила девушка, не особо противясь его действиям.
– Ни за что, – ответил Майкл и потянул ее за собой на диван. Усевшись, он повалил Мэй на себя. Девушка уперлась руками в спинку дивана, не желая поддаваться.
– Майки, мне нужно идти.
– А у меня есть для тебя сюрприз, – загадочно улыбнулся Джексон.
– Сюрприз? И какой?
– Вечером узнаешь.
– Возможно, и узнаю.
– Что значит – возможно? – слегка нахмурил брови Джексон.
– А ничего это не значит, – улыбнулась Мэй.
Девушка отчетливо понимала, что после того, как она совершит задуманное, она вряд ли сможет вернуться домой.
– Майки, мне правда нужно идти.
Майкл отпустил девушку и, притворно вздохнув, расслабился.
– Завтрак на столе, – напомнила Мэй, поправляя юбку своего костюма.
Джексон взял сумочку Мэй, лежавшую на диване рядом с ним, желая подать ее девушке, ощутил несвойственную тяжесть и тут же хотел поинтересоваться, что же в ней такое, но Мэй не позволила ему, резко выхватив ее из его рук.
– В чем дело, Мэй? – спросил Майкл, заметив внезапную нервозность девушки.
– Ни в чем. Мне нужно идти, – отозвалась она и поспешила удалиться.
Зазвонил телефон и Майкл снял трубку. Послышался голос Фрэнка. Он сейчас был на улице и звонил Джексону из телефонной будки рядом с его домом. Фрэнк хотел, чтобы Майкл вышел из дома, и они вместе немного прогулялись. Для Джексона это означало, что у консильери вновь есть для него какая-то работенка. Быстро одевшись, он тут же вышел на улицу и встретился с Фрэнком. Обменявшись приветствиями, они, не спеша, направились в сторону бара.
– Знаешь, Фрэнк, я тут подумал над твоими словами по поводу семьи, – начал Майкл, видя, что консильери не спешит заводить разговор относительно предстоящего дела. – Я купил Мэй кольцо и хочу сделать ей предложение, как только подвернется удачный момент.
– Это отлично, – улыбнулся Фрэнк, – но, думаю, тебе стоит поспешить, – тут же добавил он. – Последняя работа прошла не очень гладко, – перешел Фрэнк к делу. – Из-за того, что вы их убили, будет много проблем.
– Они пытались изнасиловать Мэй. Иначе для чего еще им нужно было подкарауливать девушку в темном переулке? – возмутился Майкл, – Копы должны сказать мне спасибо.
– Я знаю. Но тот, кого вы упустили, наделает дел.
– Как? – удивился Джексон. – Мы никого не упустили. Они все мертвы.
– Один выжил, – уверенно ответил Фрэнк. – Его вытащили из разбитой машины.
– Вот дерьмо! – выругался Майкл.
– Один из убитых был сыном городского советника. Друга мэра и компаньона Морелло. А этот выживший тут же побежит плакаться советнику. Папаша не очень-то любил своего отпрыска, но теперь, пожалуй, вспомнит о нем много хорошего. Кстати, его похороны состоятся сегодня.
– Я вряд ли смогу прийти.
– Счастье твое, что второй не знал, кто ты такой и не сможет выдать тебя, – говорил Фрэнк. – Но я звал тебя не за этим, – они остановились у ресторанчика. – Давай сядем в машину, – предложил консильери, отдав Майклу ключи от припаркованного у ресторанчика автомобиля.
– Владелец фирмы, – начал Фрэнк после того, как они сели в автомобиль, – в которую дон вложил много денег, внезапно решил забыть о своих обязательствах и связался с мистером Морелло. Похоже, Марелло пробует нас на прочность, но мы не станем играть по его правилам.
– Так что будем делать? – поинтересовался Майкл.
– Мы собираемся взорвать одно здание.
– Что?! – изумился Джексон. – Что это за контора?
– Это не контора. Отель, – заявил Фрэнк, потом решил, что это слишком для того, чтобы быть отелем. – Ну, бордель, – уточнил он. – Заведение для шишек, а не обычный трипперятник.
– И что? Их всех на воздух?
– Нет, конечно, – улыбнулся Фрэнк. – Мы ликвидируем владельца, а офис взорвем, и для остальных это будет предупреждением.
– Мы – значит, я. Так, Фрэнк? – с некоторым возмущением в голосе предположил Майкл. – Я убираю владельца. И я же взрываю отель?
– Точно, – подтвердил Фрэнк. – Есть еще одно дельце. Одна из девочек сливает информацию о наших действиях Морелло. Как стало известно, она сейчас в этом отеле. Номер 137. Так что ее нужно будет тоже ликвидировать.
– Фрэнк! – шокированно воскликнул Майкл. – Я должен буду убить женщину?!
– Не твой сегодня день, Майк, – сочувствующе протянул Фрэнк. – Ее длинный язык стоил нам кучу денег и нескольких наших людей.
– Почему бы Поли или Сэму не сделать это?
– Их там отлично знают. Они будут мертвы еще до того, как войдут туда.
– Так какой у нас план? – немного поразмыслив, спросил Майкл.
– Это в Даунтауне. Отель «Корлеоне». Сперва устрани девицу, затем босса фирмы. Его офис находится на четвертом этаже. Забери там все деньги и бумаги, которые найдешь. Затем установи взрывчатку. Времени будет в обрез. Взрывчатка в этой машине.
– Не похоже на пикник, – задумчиво протянул Джексон.
– Да, но если это не сделать сейчас – мы кандидаты в рай.
– Возможно, ты и прав.
– Когда дело будет сделано, поднимется большая шумиха. Так что постарайся выбраться оттуда, не особо привлекая внимания. А затем уезжай из города. Можешь взять с собой Мэй. Отправляйтесь куда-нибудь подальше от Лост-Хевена месяца на три, пока все не уляжется. Думаю, отпуск вам не помешает.

Мэй вышла из такси на противоположной улице перед входом в роскошное здание отеля «Корлеоне». Она, как и многие другие, прекрасно знала, что отель – это всего лишь прикрытие. На самом деле «Корлеоне» являлся самым шикарным борделем в городе, куда, словно пчелы на мед, слетались все городские шишки, чтобы развлечься с местными жрицами любви, вдали от своих занудных жен. Здешние девушки вряд ли могли вызвать сочувствие, и их сложно было назвать несчастными, ибо любая из них была готова на все, что угодно, лишь бы задержаться здесь как можно дольше. И любая проститутка была готова на все для того, чтобы оказаться здесь. Это была вершина мечтаний любой девицы этого профиля. Красное дерево, золото, шикарные номера… Да, это был отель «Корлеоне».
Пройдя через дорогу, Мэй поднялась по ступеням и вошла в хорошо освещенный вестибюль, сверкающий роскошью. У дверей стояли два амбала – охранники. Они окинули девушку внимательным взглядом, но она не вызвала у них ни каких подозрений.
Оглядевшись по сторонам, Мэй подошла к администраторской стойке.
– Извините, – обратилась она к стоявшему за стойкой портье, – где я могу найти мистера Джеферсона?
– Четвертый этаж направо. Дверь прямо по коридору. Там есть табличка, – отозвался портье.
– Спасибо, – поблагодарила Мэй, мило улыбнувшись мужчине, и тут же направилась по широкой лестнице в указанном направлении. На каждом этаже отеля, в просторных гостиных, находились по несколько охранников. Удрать отсюда будет весьма нелегко, а, скорее, вообще не представлялось возможным.
Оказавшись перед дверью с табличкой, Мэй осторожно приоткрыла дверь и заглянула в кабинет. Невысокий мужчина среднего телосложения с залысиной на макушке разговаривал по телефону, повернувшись спиной к двери. Неслышно ступая по мягкому ковру, девушка прокралась в кабинет директора. На кофейном столике стояла тяжелая хрустальная пепельница. Мэй тут же взяла ее в руки. Подкравшись к ничего не подозревающему директору, девушка со всего размаху обрушила пепельницу ему на голову. Глаза у того закатились, и он рухнул на пол, выронив телефонную трубку.
Убедившись в том, что Джеферсон действительно без сознания, а не отдал концы, что было сейчас крайне нежелательно, Мэй вытянула ремень из его брюк и принялась туго связывать его руки, чтобы, придя в себя, он не смог оказать сопротивление. Найдя в его карманах носовой платок, она запихнула его в рот директору, чтобы тот не смог позвать на помощь.

Майкл подъехал к отелю «Корлеоне». Взяв приготовленную Фрэнком взрывчатку, он сунул ее себе под пиджак. С абсолютно спокойным видом, словно он был здесь уже неоднократно, Майкл прошел через вестибюль и поднялся по лестнице на третий этаж, где, по его предположениям, мог находиться нужный ему номер. Он не ошибся. Оглянувшись по сторонам, Джексон вытащил кольт из внутреннего кармана пиджака и тихонько приоткрыл дверь. В номере было тихо, только из ванной комнаты доносился плеск воды. Набрав в грудь побольше воздуха, Майкл с ноги выбил дверь в ванную комнату и наставил кольт на девушку, нежившуюся в ванне.
– Майкл?! – испуганно вытаращив на него глаза, воскликнула девица.
– Мишель, – признал в ней Джексон подругу своей будущей жены.
– Что ты тут делаешь? Что происходит? Что тебе нужно от меня?
– Прости, Мишель, но я слышал, что из-за твоей чрезмерной болтливости пришили до черта народу. И кое-кто попал на деньги, – сказал ей Майкл. – Ты представляешь для нас угрозу.
– Это…. Это…. Это неправда, – лепетала Мишель. – Это не может быть правдой, – но тут же решила сознаться. – Подожди, Майкл. Я…. Я не знала, что я кому-то навредила. Я хотела лишь помочь своему брату, – второпях рассказывала она. – Он связался с гангстерами Морелло, и они хотели убить его. Я думала, что если он будет рассказывать им то, чего они не знают, они простят его. Я просто хотела спасти своего родного брата.
«Такое могло случиться только со мной», – думал Джексон. – «Ну и дерьмо. Не могу я просто так убить женщину. Молодую, наивную дуру, которая хотела спасти своего брата. Скорее всего, полного ублюдка. С другой стороны, разве за это стоит убивать?»
– Одевайся и вали отсюда, – произнес Джексон, опустив кольт.
– Спасибо, – выдохнула девушка, не веря собственным ушам.
– Тут все очень скоро взлетит на воздух, – предупредил он. – Чтоб я тебя больше не видел в этом городе. Чтоб тебя больше вообще никто не видел.
– Спасибо тебе, большое-большое, – сквозь наворачивавшиеся на глаза слезы облегчения бормотала Мишель.
– В этом городе ты мертва. Проваливай, и ни ногой сюда больше. Поняла?
– Обещаю, больше ты обо мне никогда не услышишь.

Лежавший на полу со скрученными руками директор стал приходить в себя.
– Что за…, – возникла мысль в его голове, но он не смог высказать ее из-за кляпа в роту, а лишь издал неразборчивое мычание.
– Что, очухался, гнида? – послышался позади него женский голос.
Директор повернул голову и увидел девушку, наставившую на него кольт.
– Вставай, ублюдок, – приказала она, пнув его в бок.
Директор вновь промычал что-то неразборчивое.
– Я сказала, вставай! Или я прострелю тебе башку, гнида! – повысив голос, угрожающе повторила Мэй.
Кое-как директор поднялся на ноги.
– К столу, мерзкая скотина, – вновь приказывала девушка.
Директор послушно подошел к столу.
– Мордой на стол, – велела она, вынудив того встать в очень неприличную позу. – И только попробуй дернуться или заорать. Пристрелю как щенка.
Мэй обошла стол и, приподняв голову директора стволом кольта, выдернула кляп из его рта.
– Помнишь меня? – спросила Мэй, глядя ему прямо в глаза.
– Я не знаю, кто ты, но кем бы ты ни была, у тебя будут большие проблемы, сука, – отозвался Джеферсон дрожащим от страха голосом.
– Я так не думаю, – отозвалась Мэй и зарядила директору кулаком в морду, разбив ему нос. – Помнишь меня? – вновь задала она прежний вопрос.
– Тебя послал Сальери? – внезапно пришло ему на ум.
– Если бы меня прислал Сальери, ты был бы уже мертв, падла. Но мне нужно не это.
– Что тебе нужно? – спросил Джеферсон.
– Так, значит, ты не помнишь меня? Я тебе напомню, – она склонилась к самому лицу Джеферсона. – Семь лет назад, в Чайна Тауне, ты и твои трое дружков, – говорила Мэй, и эти воспоминания рождали в ней нарастающую ярость. – Ты помнишь ту маленькую десятилетнюю девочку, которую вы затащили в подворотню? Помнишь? – спрашивала девушка, озлобленно тыча холодным дулом пистолета в лоб директору. – Конечно же, ты помнишь, чертов подонок. Ты помнишь, что вы сделали с ней? Помнишь?!
– Да, я… Я помню, – отвечал он, не на шутку обеспокоившись за свою шкуру.
– Я тоже это помню, ублюдок. Очень хорошо помню. Потому что я та самая девочка, – отозвалась Мэй.
– Послушай, это… Это была ошибка, – начал бормотать Джеферсон, поняв, что это не просто какая-то спятившая сука.
– Ошибка?! – разозлившись окончательно, воскликнула девушка.
– Если ты убьешь меня, у тебя будут большие неприятности.
– Убить тебя? Да, я хотела убить тебя, но, думаю, смерть – слишком легкое наказание для такой твари, как ты.
Окинув взглядом стол, Мэй схватила лежавший на нем нож для конвертов и, обойдя стол, разрезала штаны директора и содрала их, оголив его зад.
– Что ты собираешься делать? – еще больше разволновался Джеферсон.
– Двинешься, и я размажу твои мозги по стенкам, – злобно прошипела Мэй и отошла в сторону. Сняв со стены охотничье ружье, она вновь вернулась к своей жертве.
Джеферсону стали очевидны намерения девицы, и ему вовсе не хотелось, чтобы так все закончилось. Он попытался выпрямиться, но тут же получил прикладом ружья между лопаток.
– Не делай этого, – бормотал Джеферсон.
– Я тоже когда-то просила тебя и твоих дружков об этом.
– Послушай, я… Я тогда был пьян. Я не соображал, что делал… – торопливо оправдывался директор. – Я очень сожалею о том, что…
– Сожалеешь?! – воскликнула девушка и грубо пнула его ногой, заставляя расставить ноги. – Я тоже очень сожалею. Сожалею, что твои дружки сдохли раньше, чем я добралась до них.
Глаза Джеферсона были готовы вылезти из орбит, и он завопил от дикой боли, когда ледяной ствол ружья вонзился в его толстый зад.
– Заткнись, ублюдок, расслабься и получай заслуженное удовольствие, – прошипела Мэй, с остервенением совершая насилие над своим обидчиком.
– Ты покойница, – корчась от боли, хрипя, угрожал Джеферсон. – Парни Морелло порвут тебя на куски, тварь.
– Неужели? – зло усмехнулась Мэй. – Я не думаю, что ты захочешь им рассказать об этом, ведь им будет очень интересно узнать, за что грязная китайская шлюха засунула тебе в жопу ружье. Но даже если ты и придумаешь что-то, то еще неизвестно, кому из нас они пустят пулю в лоб первым. Ведь у них тоже есть дочери. Такие же маленькие десятилетние девочки, – добавила она сквозь зубы и с силой затолкнула ствол ружья так глубоко, что по нему потекли струйки крови.
Директор завопил еще громче и едва не потерял сознание.
Мэй вырвала ружье из кровоточащей задницы ублюдка, решив, что с него достаточно, чтобы на всю жизнь остаться калекой, не способным посрать по-человечески, и перевернула к себе лицом. Джеферсон обессилено сполз на пол.

Майкл уже подходил к кабинету директора, когда услышал оттуда дикий вопль. Насторожившись, он извлек пистолет и встал перед дверью.
– Жалкая куча дерьма, – с отвращением выговорила Мэй и плюнула в рожу директора. Ей дико захотелось его пристрелить, и она уже была готова нажать на спусковой крючок, но в это мгновение дверь в кабинет с грохотом раскрылась от сильного удара ногой, и за ее спиной послышался знакомый голос.
– Опусти оружие, детка, – спокойным мягким голосом попросил ее Джексон.
Мэй обернулась в сторону появившегося в дверях мужчины, и ей почему-то в этот момент захотелось расплакаться, но она пересилила себя и вновь повернулась в сторону директора, продолжая целиться в него.
– Пристрели эту суку, – еле слышно потребовал Джеферсон, решив, что это один из охранников отеля.
– Отойди от него, девочка, – вновь попросил Джексон, держа на прицеле скорее директора, чем ее. Он медленно стал приближаться к ней.
– Ты был прав, такое нельзя прощать. Эта гнида должна сдохнуть.
– Я не сомневаюсь, малышка, – ответил Майкл, остановившись рядом с ней. Одного лишь вида директора было достаточно для того, чтобы понять, что именно он сделал с этой девочкой, чтобы заслужить такое. – Но в нашей семье достаточно одного убийцы, – добавил он, осторожно забрав у нее из рук оружие. – Дон Сальери передает тебе привет, – обратился Джексон к директору, наставив на него свой кольт. – Но это… Лично от меня, – добавил он и не раздумывая выстрелил, проделав в голове директора здоровенную дыру. После этого, не говоря ни слова, он выгреб из стола все документы, которые там были, и деньги. Небрежно затолкав их в сумочку Мэй, которая от такого количества набитого в нее превратилась в бесформенный мешок, быстро установил взрывное устройство. Точно так же, ничего не говоря, Майкл схватил за руку свою подружку и потянул ее прочь. Выбежав из кабинета, они побежали по коридору в сторону окна и уже собирались выпрыгнуть в него, когда за их спинами раздался мощный взрыв, и их буквально выбросило через окно взрывной волной на крышу соседнего здания, примыкающего к отелю.
– Ну и денек, – пробормотал Майкл. – Ты как? В порядке? – обратился он к Мэй.
– Да, – отозвалась девушка. Она открыла рот, чтобы спросить, что он тут делал, но Майкл предугадал ход ее мыслей.
– Даже не спрашивай, – произнес он и поцеловал девушку, уведя ее мысли в иное русло.
Поднявшись на ноги, он вновь взял Мэй за руку, и они побежали к пожарной лестнице. Внизу уже кружила полиция, и спускаться вниз было бессмысленно, так что оставался только один путь – наверх по той же лестнице, на крышу другого прилегающего здания. Оттуда они попали на другую крышу и в конечном итоге оказались у строительных лесов, где велись работы по реконструкции здания и находившийся напротив него церкви, на которой меняли кровлю. Сегодня была суббота, и рабочих не было на месте, так что их никто не видел. Бросив беглый взгляд на эти хлипкие конструкции, Майкл понял, что спуститься по лесам здания им не удастся, оставалось лишь каким-то образом перебраться на строительные леса церкви и там, через чердак, спуститься вниз. Майкл оглянулся по сторонам, и ему в голову тут же пришла головокружительная идея, когда он увидел лежавшую у парапета длинную лестницу. Ее длины оказалось вполне достаточно, чтобы представить из себя нечто вреде моста через пропасть. Именно по этому мосту они и должны были попасть на церковный чердак.
– Майкл, я не смогу этого сделать, – испуганно прошептала Мэй. – Я боюсь высоты.
– Это совсем не страшно, милая. Ты сможешь, я знаю, – отвечал ей Майкл.
– Но я действительно боюсь, – упиралась Мэй, чувствуя, как трясутся коленки.
– Детка, это совсем не страшно, и это не сложнее того, что ты сделала с тем парнем, – улыбнулся Джексон. – У тебя получится.
Он первым перебрался по мосту, причем, проделал это довольно ловко. Настала очередь Мэй. Девушка глубоко вдохнула и, опустившись на колени, стала медленно, ползком, перебираться на крышу противоположного сооружения. Она старалась не смотреть вниз, но от этого было так тяжело удержаться, что она просто решила сильно зажмуриться. Когда Мэй оказалась у края лесов, где стоял Майкл, он взял ее за руку. Вздрогнув, Мэй открыла глаза. Сердце ее бешено стучало, но улыбающееся лицо любимого и его твердая рука вселили в нее уверенность, она поднялась и тут же отошла от края.
– Ну, вот видишь, у тебя все прекрасно получилось, – улыбался Майкл.
– Да, – улыбнулась Мэй в ответ.
Столкнув лестницу вниз, где та с грохотом разбилась об асфальт, они проникли на чердак церкви и по деревянной лестнице спустились вниз. Оставалось лишь пройти через молельный зал и убраться подальше из этого района. Оказавшись у небольшой боковой двери в просторный зал, Майкл тихонько приоткрыл ее. Перед алтарем, у раскрытого гроба, стоял священник и произносил речь об усопшем. На скамьях в зале сидели люди в трауре. Одна из женщин, скорее всего мать покойного, горько рыдала, а ее муж, городской советник, всячески пытался ее утешить.
– Черт, сегодня же похороны этого ублюдка, – пробормотал Майкл, вспомнив, что Фрэнк говорил ему об этом утром. – Придется подождать, пока это не закончится.
– Что ты там бормочешь? – спросила Мэй, попытавшись тоже выглянуть в зал из-за спины Джексона.
– Придется немного подождать, пока все разойдутся, – ответил Майкл.
– …И был отозван на небеса так неожиданно, – произносил свою заупокойную речь священник. – Господь ждет паству свою с распростертыми объятьями. И таких, как Билли, ожидает царствие небесное. Билли был хорошим сыном, братом, другом. Таким мы все и будем его помнить, и молиться о его спасении, ведь он сделал так много добра. А теперь, друг Билли, который был с ним в последнее мгновение его короткого земного пути, хотел бы сказать несколько слов. Подойди, сын мой.
Со скамьи в первом ряду поднялся молодой человек, тот самый, на которого у Поли не хватило пули, и подошел к священнику.
– Благодарю вас, святой отец, – произнес он, встав у гроба, – Вы знаете, я хотел отдать сегодня дань уважения Биллу и сказать, что он был мне как родной брат.
Священник отошел от гроба и направился в сторону двери, за которой скрывались Майкл и Мэй.
– И что его смерть, – продолжал молодой человек, – была огромной потерей для меня. Я присутствовал при его смерти и…, – парень прервался, заметив, что священник, открывший дверь и наткнувшийся там на кого-то, что-то невнятно бормочет и отступает назад. Приглядевшись, он увидел уже знакомого ему парня. – Это он! Это ублюдок, который убил Билли! – во всю глотку завопил он и выхватил из своего пиджака пистолет. То же самое сделали многие парни, присутствующие на церемонии. В зале поднялся шум и гам. Кричали женщины. Люди стали разбегаться в разные стороны.
– Пригнитесь, святой отец! – выкрикнул Майкл, видя, как за спиной у того появился человек с оружием в руках.
Священник пригнулся, и Джексон, втащив его в комнатку, где они находились, произвел выстрел, уложив целившегося в него мужчину.
– Мэй! Спрячьтесь под лестницей! – приказал он своей подруге и, выскользнув в дверь, в одно мгновение оказался за гробом, пользуясь тем, что в зале стояла неразбериха и толкотня. Но уже через пару минут здесь остались только те, кто желал разделаться с Джексоном. Их было всего человек пять. Так, сущие мелочи.
Мэй схватила священника за руку и затащила под лестницу. Беднягу трясло от страха, и он что-то невнятно бормотал. Скорее всего, молился.
– Не молитесь за них, отче. Это не спасет их, потому что он пришел за ними, – обратилась к нему Мэй.
– Кто этот человек? – все еще дрожа от ужаса, спросил священник.
– Это не человек, святой отец, – отозвалась девушка.
– Кто же это?
– Это сущий дьявол с душой ангела, – ответила Мэй, улыбнувшись.
Когда выстрелы в зале затихли, Мэй выбралась из-под лестницы и вышла в зал. Майкл стоял у гроба, целый и невредимый, оглядываясь по сторонам.
– С тобой все в порядке? – спросила Мэй, бросаясь в его объятья.
– Да, милая, – отозвался Джексон, обняв ее одной рукой. В другой руке он держал еще дымившийся от выстрелов пистолет. Майкл уже собирался его спрятать, но тут боковая дверь вновь открылась, и в проеме возникла фигура. Майкл тут же среагировал и вскинул руку с оружием, но, к счастью, не выстрелил.
– Это я, сын мой. Не стреляй. У меня нет оружия, – заговорил с ним священник.
Опустив пистолет, Майкл спрятал его во внутренний карман пиджака.
– Что ты наделал, сын мой? – горестно вопрошал тот, видя мертвых людей на полу церкви. – Столько страданий. За что? Бог прощает грехи… Но это же ужасно. Убийство – тягчайший грех.
– Я знаю, отче. Но почему-то все пошло наперекосяк. Где-то я ошибся, – ответил Майкл. Его и самого все это не радовало. Церковь – не то место, где должно было произойти такое. Но эти люди не предоставили ему выбора.
– Столько людей умерло без причин, – продолжал сокрушаться священник. – Они могли столько всего совершить.
– Отче, эти люди были бандиты, убийцы, жулики. А вон тот, – указал Майкл на лежащего в гробу, – хотел изнасиловать мою девушку. Может, Бог так и задумывал, но многие люди теперь вздохнут с облегчением, узнав об их смерти.
– Да, неисповедимы пути Господни, – признал слуга Божий. – Но как же ты? Сможешь ли ты теперь смотреть в зеркало? Твои руки запятнаны кровью, которую не отмыть.
– Я знаю, отче.
– Оглянись вокруг. Какая разруха, – тяжело вздохнул тот. – Придется заново освящать сей храм. Все разрушено. Я не смогу впустить сюда прихожан. Что же мне делать?
Майкл достал из пиджака солидную пачку денег и протянул их священнику.
– Может быть, это поможет?
Тот вначале замешкался, но в конечном итоге принял их.
– Молитесь за меня, отче. Мне это понадобится.
– Как твое имя, сын мой? – спросил священник.
– Майкл.
Услышав столь святое имя и оглядевшись по сторонам, священник вздохнул с великим прискорбием.
– Я буду молиться за тебя, сын мой, – произнес он вслед удаляющемуся со своей подругой Джексону. – Обязательно буду.
– Кстати, ваша маленькая речь, – не останавливаясь и не оборачиваясь, заговорил Майкл, – о Билли… Не знаю, есть ли у вас совесть. Билли не был таким уж хорошим человеком, да и добра он в жизни не делал.

ЧАСТЬ - II

Глава 1
Cтого самого дня, как Майкл получил свой первый солидный гонорар от ребят Сальери, и на протяжении всех этих трех лет он регулярно отправлял своей семье солидную сумму на содержание. Каждый месяц мама писала ему о том, как теперь изменилась их жизнь, и отчитывалась, каким образом они распорядились полученными деньгами, хотя Майкл вовсе не требовал этого. Он просто хотел, чтобы их жизнь стала гораздо лучше той, которую он помнил. Его мать была уверена, что ее сын стал весьма уважаемым человеком среди состоятельных и порядочных людей, но она и предположить не могла, что ее мальчик уже имел судимость за мелкое хулиганство, и тем более не знала о тех делах, которые являлись основным источником его столь больших доходов.
Сделав двухдневную остановку в Чикаго и прикупив множество подарков для своих многочисленных родственников, Майкл, наконец, прибыл в родной городок, который он покинул восемь лет назад. Он проезжал по знакомым улицам, отмечая, что с тех пор здесь мало что изменилось, по крайней мере, в лучшую сторону. Свернув на родную улицу, Майкл подъехал к отчему дому и едва узнал его. Мама писала ему, что они затеяли ремонт, но он даже предположить не мог, что этот ремонт окажется столь значительной перестройкой прежнего дома. От того маленького одноэтажного домика, в котором они ютились всем своим большим семейством, не осталось и следа. Теперь перед Майклом стоял двухэтажный коттедж, который ярким пятном выделялся своей новизной на фоне других домов с выгоревшей на солнце отделкой фасадов.
Остановив машину напротив дома, Майкл вышел.
На зеленой лужайке перед домом возился мальчишка лет пяти, играя с игрушечной машинкой. Майкл подошел к нему.
– Привет, – поздоровался он с ребенком, присев перед ним на корточки.
– Привет, – отозвался мальчишка.
– Тебя, должно быть, зовут Доминик? – поинтересовался Майкл.
– Да, – отозвался мальчик, уставившись на незнакомца.
– А меня зовут Майкл, – представился Джексон и пожал руку мальчугану.
Молодая чернокожая женщина выглянула в окно кухни. Она видела, как к дому подъехал роскошный черный автомобиль, и из него вышел мужчина в солидном костюме. Когда он подошел к ее сыну и заговорил с ним, она нахмурилась и тут же поспешила на улицу.
– Ники! Быстро иди сюда! – позвала она сына.
Мальчишка тут же побежал к ней.
– Я сколько раз тебе говорила не разговаривать с незнакомцами, – отчитывала мать сына.
Майкл выпрямился и с улыбкой взглянул на младшую сестру.
– Что вам нужно? – поинтересовалась женщина у незнакомца.
– Мне казалось, что раньше этот дом был вдвое меньше, – отозвался Майкл, продолжая улыбаться тому, что сестра не узнала его. Услышав родной голос, женщина пришла в невероятную радость и тут же бросилась ему на шею.
– Майкл! – воскликнула она, обнимая его.
Майкл подхватил сестру за талию и, приподняв, закружил в воздухе.
– Боже, какой же ты стал! – восхищалась она братом, отступив от него.
От того робкого тощего паренька, каким она видела его в последний раз, не осталось и следа.
– А ты, все так же прекрасна, – улыбнулся Майкл.
– Ники! – обратилась женщина к сыну. – Скорее зови бабушку!
Мальчик тут же скрылся в доме. Мэй вышла из машины, с улыбкой глядя на то, как ее муж обнимает, по всей видимости, одну из своих родственниц. После того, как она увидела этого чернокожего мальчишку, а потом его мать, ей стало ясно, что Майкл не просто смуглый парень, у которого в роду были свободолюбивые южане, как предполагали некоторые. Но Мэй была китаянкой, выросшей в борделе, и ей довелось видеть немало интересных прецедентов. Так что все это ее не очень удивило. И все же ей было интересно узнать, почему он ей этого не сказал.
Мэй подошла к мужу, и он тут же поспешил представить женщин друг другу.
– Мэй, это моя младшая сестра Дженет.
– Привет, – улыбнулась Мэй, слегка кивнув в знак приветствия.
– Привет, – немного растерянно отозвалась женщина и вопросительно взглянула на брата. Майкл писал им, что у него есть прекрасная девушка, которую он очень любит. Возможно по тому, как он представлял ее, или по каким-то своим соображениям, она виделась им совсем иной, несмотря даже на столь экзотичное имя. Сперва она представлялась им, как самый идеальный вариант, в виде красавицы-мулатки с ярко выраженными чертами лица и осиной талией. Затем белокожей блондинкой из привилегированного общества с изысканными манерами, что пугало их больше всего. Затем она перевоплотилась в жгучую брюнетку с выразительными глазами наподобие тех роковых женщин из кино. Шутя между собой, они могли даже представить ее в виде неказистой толстухи. Но то, что это на самом деле окажется маленькая, щупленькая китаянка с детскими чертами лица, которая  на его фоне смотрелась запуганным воробьем, они никак не могли вообразить. Мэй тут же уловила все это во взгляде женщины, и ей стало неловко.
На крыльцо вышла невысокая полноватая пожилая женщина. Даже сейчас, невзирая морщинки на ее лице, было очевидно, что в молодости она была настоящей красавицей, и большая часть этой красоты передалась ее сыну.
– Майкл! – поспешила она к сыну, и в ее глазах заблестели слезинки.
– Мама, – Майкл обнял ее и крепко прижался к ней.
После стольких лет разлуки, после этих ужасных пяти лет, когда она ничего не знала о том, где он, что с ним и жив ли он вообще, женщине с трудом верилось в то, что он действительно вновь здесь.
– Сыночек мой, – не в силах сдерживать нахлынувшие чувства, женщина расплакалась.
– Мам, ну что ты, перестань, – улыбаясь, успокаивал ее Майкл.
– Я боялась, что больше никогда тебя не увижу, – сквозь слезы отвечала мать.
– Ну, вот я здесь, так что все в порядке.
На крыльце появился высокий широкоплечий мужчина, которого друзья Майкла с уверенностью могли назвать «Пеццо нованте». Его привлек шум на крыльце, и он решил посмотреть, что там происходит. Увидев своего младшего сына, он остановился на верхней ступеньке крыльца.
– Джо, наш Майкл вернулся, – радостно, сквозь слезы, обратилась женщина, повернувшись в сторону мужа.
– Здравствуй, Джозеф, – поздоровался Майкл с отцом.
Джозеф окинул сына взглядом. Этот чертов молокосос сдержал свое обещание. Он вернулся в этот дом, и теперь на нем был дорогой костюм и полные карманы денег. Джозеф кашлянул и, развернувшись, вновь скрылся в доме.
Возможно, Майкла и расстроило подобное поведение отца, но он не показал этого, продолжая радостно улыбаться.
– Не обращай на него внимания, – утирала слезы мать. – У него сегодня неважное настроение, – попыталась она объяснить поведение мужа.
– Мам, – обратился Майкл к матери, – это Мэй, – представил он свою спутницу, – моя жена.
По пути сюда Майкл все же сделал Мэй предложение, и они сразу же поженились, зарегистрировав брак в мэрии одного из городков, лежавших на их пути. Лицо женщины вмиг изменилось, когда она увидела маленькую девушку, которая была ростом даже ниже ее. Но не ее маленький рост смущал свекровь, а то, что она была китаянка.
– Мэй, это моя мама Кэтрин, – представил Майкл жене свою мать.
– Мне очень приятно, – улыбнулась Мэй. – Майки очень много рассказывал о вас.
– Ты китаянка? – неожиданно даже для самой себя, вымолвила Кэтрин.
– Да, – немного смутившись, отозвалась Мэй и тут же вновь расплылась в добродушной улыбке.

Вечером в доме Джексоном постепенно стали собираться гости. Один за другим приходили братья и сестры Майкла со своими семьями. Он и раньше рассказывал Мэй о том, что у него достаточно большая семья, но она не ожидала, что настолько. Сестры Майкла помогали матери на кухне. Мэй хотела предложить и свою помощь, но ее и близко не подпустили, объяснив это тем, что она гостья в этом доме, так что все, что ей оставалось делать, это налаживать общение с многочисленной детворой, которая крутилась возле нее и рассматривала ее будто фарфоровую статуэтку, надо сказать, с большим любопытством и интересом, в то время как другие невестки сидели своей компанией в стороне и тихо посмеивались, поглядывая на столь экзотичную диковинку. Мужчины толпились на улице и весело болтали между собой. К дому, тарахтя, подъехал форд, и едва он остановился, из него выскочил мужчина.
– Ну, где этот блудный сын?! – восклицал он.
Майкл отделился от своих братьев и, сбежав по лестнице, тут же оказался в крепких братских объятьях.
– Как же я рад тебя видеть! – восклицал Джеки.
– Я тоже чертовски рад, – не менее радостно отвечал Майкл.
– Пойдем, я тебе кое-что покажу, – тут же решил похвастаться Джеки и повел брата к своей машине.
Майкл помнил, как его старший брат был одержим идеей купить себе машину. Сколько скандалов ему закатывала жена, когда он принялся откладывать средства на свою голубую мечту.
– Мощность в сорок лошадей, максимальная скорость пятьдесят восемь миль в час, – похвалялся Джеки перед Майклом своей малышкой. – Четырехцилиндровый двигатель с объемом в три и две. Ну, как тебе?
– Неплохо, весьма неплохо, – улыбался Майкл.
– А как насчет тебя? – поинтересовался Джеки.
– Ну, пойдем, – позвал его Майкл, и они направились в гараж, пристроенный к дому.
Когда Майкл поинтересовался у матери, зачем им гараж, ведь машины у них все равно нет, мама сказала ему, что это было пожелание Джеки. Он ставит туда свою колымагу, когда живет у них время от времени – то есть в тот период, когда у него вновь возникали проблемы с женой. Следом за ними последовали и остальные, имея не меньшее желание посмотреть на достояние своего брата. Когда Майкл открыл гараж, и глазам собравшихся предстал отполированный до блеска черный красавец, его братья принялись восхищенно улюлюкать, разглядывая автомобиль.
– Мощность сто одна лошадиная сила, – принялся перечислять Майкл достоинства своего железного коня. – Максимальная скорость восемьдесят семь миль в час. Шестицилиндровый двигатель с объемом три и четыре.
– Ну, – протянул Джеки. – И кто же здесь старший брат? – улыбаясь, возмутился он.
– Это всего лишь машина, – скромно отозвался Майкл, опуская глаза.

После ужина все перешли в гостиную и расположились кто где. Принеся из машины два больших чемодана, Майкл принялся раздавать подарки. Своей маме он преподнес прекрасное жемчужное ожерелье. Женщина так расчувствовалась, что даже заплакала, и все тут же принялись ее утешать. Затем он раздал подарки своим сестрам и их мужьям, своим братьям и их женам. Племянницы и племянники также получили от щедрого дяди кучу подарков и сладостей, которые тут же принялись поедать, похваляясь друг перед другом.
Джозеф Джексон сидел немного в стороне от всей семьи и с явной раздражительностью на лице наблюдал за всем происходящим. Казалось, он был вовсе не рад приезду сына. Но на самом деле его больше беспокоил тот факт, что его семейка радовалась подаркам этого богатея, а собственному отцу они никогда не были так рады, несмотря на то, что он всю жизнь горбатился и пахал ради них как проклятый. Успех сына раздражал Джозефа, заставляя чувствовать себя слабым и никчемным, и для него это было хуже всего. Майкл взял последний презент и, подойдя к отцу, протянул ему коробку кубинских сигар, которую прихватил еще из дома.
– Это тебе, Джозеф, – произнес он, слегка улыбнувшись.
Джозеф, уже не надеясь на что-то для себя, взял коробку и тут же открыл ее, даже не сказав сыну спасибо.
– Сигары? – внезапно возмутился он, и его громогласный голос заставил затихнуть даже детвору. – Это все, что я заслужил за то, что вырастил тебя?
– Это лучшие кубинские сигары, которые можно найти в Штатах, – уточнил Майкл, глядя на отца. Он и не ждал, что отец скажет ему спасибо.
– Но это просто сигары! – зло воскликнул Джозеф и отшвырнул полученный подарок в сторону.
– Ну, если тебе не нравится, можешь отдать их своим дружкам. Уверен, они будут рады, – безразлично отозвался Майкл, пожав плечами. Единственным, перед кем он не чувствовал себя обязанным, был именно Джозеф. И глядя на своих братьев, которые так ничего и не добились в жизни, Майкл был рад, что смог не поддаться его влиянию и смотаться из этого города.
– Знаешь, Джозеф, – начал Майкл, усаживаясь на диван рядом с женой, – единственное, за что я могу действительно быть тебе благодарным – это за то, что ты тогда вышвырнул меня из этого дома. Если бы я остался здесь, я бы не смог добиться того, что имею.
– И что же ты имеешь? Может, поведаешь нам о пути своего успеха? – с ноткой издевки в голосе, поинтересовался отец.
– У меня есть все, что мне нужно. Есть хорошая работа, хорошая квартира, прекрасная жена. Что еще нужно? – уклончиво отозвался Майкл.
– И как давно вы поженились? – спросила одна из сестер Майкла. Как помнилось Мэй, ее звали Ивонна. У ее мужа оказалось столько родственников, что упомнить всех сразу было просто невозможно, в особенности, если видишь их в первый раз.
– Мама читала нам все твои письма, и ты ничего не писал о том, что планируешь жениться, – улыбалась женщина, поглядывая на Мэй.
– Мы поженились всего три дня назад, – ответил Майкл. – Все было достаточно спонтанно. Но иногда то, что приходит внезапно, оказывается самым верным решением. Правда, детка? – взглянул он на жену и поцеловал ее руку, которую все это время держал в ладонях.
– Так, значит, ты из Китая? – продолжила расспросы Маурин, самая старшая из сестер и старшая из всех детей Кэтрин и Джозефа.
– Мои родители эмигрировали в Америку незадолго до моего рождения. Так что я родилась в Лост-Хевене, – отозвалась Мэй.
– И чем они занимаются? – спрашивала Кэтрин.
– Мой отец владеет несколькими китайскими ресторанами и чайными лавками в городе, – весьма уверенно и довольно свободно отозвалась Мэй, словно так и было.
Майкл взглянул на жену и улыбнулся ее находчивости.
– Значит, он большой человек? – допытывалась Кэтрин. – А твоя мама?
– Она умерла несколько лет назад.
– О, извини, пожалуйста, – ощутив неловкость, тут же смутилась женщина.
– Ничего страшного, в конечном итоге вы же не знали об этом.

Когда все гости разошлись, Майкл и Мэй отправились в предоставленную им комнату на втором этаже дома.
– Ну и как тебе моя семья? – поинтересовался Майкл, снимая с себя одежду и готовясь ко сну.
– Они милые, – отозвалась Мэй, расправляя кровать. Майкл тут же уловил неискренность в ее голосе.
– Понятно, ты не в восторге, – заключил он.
– Майкл, я видела их первый раз в жизни, хоть ты и рассказывал мне о них, но…, – запнулась она, решив не продолжать дальше. – Как долго мы пробудем здесь?
– Значит, они такие милые, что тебе не терпится убежать отсюда?
– Я просто спросила.
– Месяца три. Поживем здесь, пока все не уляжется, – отозвался Майкл.
– Думаешь, полиция ищет нас?
– Все возможно, – он завалился на кровать. – Я чертовски устал сегодня, – обессилено пробормотал он, уткнувшись лицом в подушку.
Мэй отыскала в чемодане свою ночную сорочку и, переодевшись, принялась распускать свою длинную косу.
– Почему ты мне не сказал? – внезапно спросила она.
– О чем? – не понимал Майкл.
– О том, – отозвалась Мэй и, присев на край кровати, стала расчесывать волосы.
– О, – сообразил Майкл. – Я как-то не думал об этом. Для тебя это так важно?
– Нет, – ответила девушка. – Но для них это важно, ведь так?
– Я не понимаю тебя.
– Ну, это же не я спрашивала у чернокожей женщины о том, чернокожая ли она.
– Так, значит, вот в чем дело, – Майкл сел на кровати. В его голосе чувствовалась легкая раздраженность.
– Твоя сестра сказала, что ты писал обо мне своей матери, но ты не писал ей о том, что я китаянка. Ты не говорил мне о том, что твои родители чернокожие. Ты не сказал своим родителям, что твоя женщина – китаянка, – закипала Мэй.
– Так, выходит, это все же важно?
– Нет, но они смотрели на меня так, словно я какой-то пришелец, – ее негодование преобразилось в чувство жгучей обиды, и она была готова расплакаться.
– О, Мэй, – ласково произнес Майкл, чувствуя в ее голосе приближающиеся слезы, и тут же пододвинулся к ней. – Ну, не надо, – прижимая к себе, успокаивал он ее. – Поверь, они не хотели тебя обидеть. Это маленький городок, и в основном здесь живут такие же люди, как и мои родители. Люди, чьи предки были рабами на плантациях. Здесь очень мало белых американцев, а китайцев здесь вообще никогда не было. Они вовсе не хотели выказать свое пренебрежение, им просто было любопытно. Это естественно, – попытался объяснить он. – Через пару дней они привыкнут.
– А парни знают о тебе? – успокоившись, поинтересовалась Мэй.
– Дон, Фрэнк, Поли и Сэм знают. Остальных это не должно касаться, – отозвался Майкл.
– Это не похоже на сицилийцев, – улыбнулась она.
– Не все люди страдают предрассудками, но если быть честным, то все дело в том, что я не черный, как мои братья, и мы все это понимаем.
– Должно быть, очень сложно быть чужим среди своих и своим среди чужих, – предположила Мэй. – Но если бы ты был итальянцем, не думаю, что они закрыли бы глаза на нашу с тобой связь.
– Милая, у нас не связь. Мы в браке, – улыбнулся Майкл и принялся ловить губами мочку ее уха.
– Я думала, что ты так никогда и не отважишься на это.
– Ты ошибалась.

К концу недели все волнения по поводу приезда Майкла улеглись, и жизнь семейства Джексонов вошла в обычный ритм.  Мэй довольно быстро наладила отношения с младшей сестрой мужа. Они жили в одном доме и постоянно были на глазах друг у друга, так что это было вполне естественным, к тому же Дженет оказалась весьма забавной и довольно болтливой женщиной. Ей не составило труда разговорить казавшуюся довольно замкнутой девушку, и теперь они были как хорошие подруги. Все делали вместе, была ли то уборка в доме или же приготовление обеда. Дженет охотно делилась с ней своими рецептами, хотя и признавалась, что жутко не любит все эти дела у плиты, а Мэй так же охотно делилась с ней своими кулинарными находками и рассказывала забавные истории о том, как осваивала азы этого дела. Они вместе ходили по магазинам, иногда к ним присоединялись старшие сестры, но с ними все было совсем не так просто. Они были гораздо старше Мэй, и не то чтобы она им не нравилась, но они относились к ней как к малолетней дурочке, которая совершенно ничего не знает в этой жизни, представляя собой разодетую китайскую фарфоровую куклу. Она была для них дочкой богатого папочки, над которой тряслись всю жизнь, и незнание ею некоторых вещей, казавшихся вполне очевидными, списывалось именно на это, что всегда вызывало у них неприкрытую насмешку. В особенности это ярко выразилось, когда во время одного из таких походов по городу Мэй как завороженная прилипла к витрине магазина игрушек и смотрела на все это разнообразие детских забав широко раскрытыми глазами, так что Дженет пришлось силой оттаскивать ее. Они тогда и предположить не могли, о чем думала в тот момент эта девочка. А потом эти бесконечные леденцы на палочке. Ее рот постоянно был занят каким-нибудь из них. Но мнение сестер беспокоило Мэй меньше всего. Единственной женщиной в этой семье, чье мнение действительно имело большое значение для Мэй, была Кэтрин. У девушки она вызывала впечатление довольно строгой и требовательной женщины, которая оценивала абсолютно все и следила за каждым ее шагом. Мэй очень не хотелось, чтобы у матери ее мужа, для которого та была высшим существом, сложилось о ней дурное впечатление. Но и заискивать Мэй не умела, и к тому же было вполне очевидно, что Кэтрин не из тех, кто способен оценить такое.
Кэтрин прекрасно видела, что невестка очень робеет перед ней, и не спешила что-либо менять, по крайней мере, еще какое-то время, наслаждаясь ее кротким, молчаливым послушанием. Так продолжалось всю первую неделю, но в конечном итоге Кэтрин решила, что с этой девочки достаточно, и тогда всего лишь один короткий разговор решил все.
Это было воскресенье, а по воскресеньям огромное семейство Джексонов посещало церковь, и это было неоспоримое правило, распространяющееся на всех членов семьи без исключения, от самых старших до самых младших. Вот и в это воскресенье они все вновь собрались последовать неизменной традиции и, конечно же, Майкл не мог не присоединиться к ним, но вот Мэй предпочла остаться дома. Когда Кэтрин узнала об этом, она сочла это недопустимым и решила незамедлительно поговорить с невесткой.
Мэй сидела в кресле у окна в комнате и читала книгу, когда открылась дверь, и на пороге появилась свекровь с довольно серьезным выражением лица. Девушка тут же отложила книгу и поднялась. Кэтрин прошла в комнату и огляделась по сторонам, подметив идеальный порядок. Затем она подошла к Мэй, внимательно посмотрела на нее и добродушно улыбнувшись, потянулась рукой к лицу невестки, чтобы убрать с ее глаз выбившуюся прядь волос. Мэй невольно вздрогнула от этого прикосновения, так же как вздрагивала каждый раз, когда старуха Ма пыталась потрепать ее за щеку. Но в отличие от тяжелого прикосновения старой наставницы прикосновение этой женщины было нежным и заботливым.
– Неужели ты меня так боишься? – улыбаясь, поинтересовалась Кэтрин.
– Нет, миссис Джексон, – тихим голосом отозвалась Мэй, опустив взгляд.
– Боже, ты совсем еще маленькая девочка, которая должна играть в куклы, – продолжая улыбаться, подметила женщина. – Сколько тебе лет?
– Восемнадцать.
– Я думала, от силы лет пятнадцать, – приподняв бровь, удивилась Кэтрин. – Ты действительно любишь моего сына?
– Очень, миссис Джексон, – отозвалась Мэй, взглянув на свекровь.
– Он не обижает тебя?
– Нет, что вы. Майкл очень заботливый и внимательный. Он хороший муж, и он никогда не позволит себе обидеть меня.
– Тогда почему ты сейчас здесь, вместо того, чтобы следовать за ним?
– Он идет в церковь, потому что он христианин, но я – нет. Разве меня пустят? – удивилась Мэй.
– Мэй, если ты веришь в Бога, то неважно, какой веры ты придерживаешься. Бог един, и никто не может запретить тебе войти в Его дом, чтобы услышать слово Его и вознести Ему свои молитвы. Так что надень нарядное, но не слишком, платье, прибери волосы и следуй за своим мужем.
– Хорошо, миссис Джексон, – послушно отозвалась Мэй.
– Называй меня просто мама, – улыбнулась Кэтрин.
– Хорошо, мама, – улыбнулась Мэй в ответ.

Появление в церкви китаянки не могло не привлечь внимание пришедших на воскресную проповедь людей. Сидящие рядом с семейством Джексонов слушали речь проповедника и то и дело поглядывали в сторону диковинки. Взяв мужа под руку и прижавшись к нему, Мэй старалась не обращать внимания на эти взгляды.
После окончания службы Майкл и его жена направились в приемную священника.
– Преподобный Горди, – обратился Майкл к священнослужителю, приоткрыв дверь его кабинета.
– О, Майкл! – тот радостно улыбнулся и поднялся из-за стола. – Проходи, – пригласил преподобный. Майкл вошел в кабинет, и следом вошла Мэй.
Проповедник вышел из-за стола и перешел к креслу, стоявшему напротив дивана. Усевшись, он пригласил вошедших сделать то же самое.
Майкл и Мэй присели на диван.
– Я слышал, ты теперь стал большим человеком, – улыбался проповедник, обращаясь к Джексону. – Твоя мама очень гордится тобой.
Майкл немного смущенно улыбнулся.
– Отец Горди, – перешел он сразу к делу, – я бы хотел сделать пожертвование на нужды церкви.
– Но я видел, что ты уже внес пожертвование, когда по залу носили корзину для подаяний, – заметил Отец Горди.
– Да, – улыбнулся Майкл. – Вы, как всегда, все видите.
Преподобный улыбнулся и кивнул, выражая согласие.
– Но я говорю не об этом, – уточнил Майкл. – Я говорю о более значительном пожертвовании, – он достал из кармана конверт и положил его на маленький столик между ним и преподобным Горди. – Мама сказала, что в церкви протекает крыша.
– Спасибо, Майкл. Ни Господь, ни наша паства не забудем о твоей щедрости, – улыбаясь, заверял отец Горди, каким-то хищным взглядом взирая на конверт. – А кто вы, юная леди? – обратился преподобный к Мэй.
– О, простите, отец Горди, – спохватился Майкл. – Это моя жена Мэй, – представил он свою спутницу.
– Вы весьма заинтересовали наших прихожан своей столь выдающейся внешностью. Многие предпочли вас моей проповеди.
– Я очень сожалею, – смутилась Мэй.
– Не извиняйтесь, – улыбнулся отец Горди. – Сегодня в этом не было ничего осудительного. Вы христианка? – тут же поинтересовался он.
– Нет, – ответила Мэй.
– Вы придерживаетесь религии буддизма?
– Мои родители не придерживаются никаких религий, и я тоже.
– Вы атеистка?
– Нет, – ответила Мэй.
– Значит, вы верите в Бога?
– Да. Разве для того, чтобы верить в Бога, нужно относиться к какой-то из религий? – спросила Мэй.
– Ну, все зависит от того, в какого именно Бога вы верите, – улыбнулся преподобный.
– Бог один, – тут же отозвалась девушка.
– А как же Иисус? – поинтересовался преподобный.
Мэй приподняла бровь. Казалось, она даже повзрослела. Эти вопросы казались ей довольно странными.
– Иисус не Бог. Он – Его сын, – ответила девушка.
– Вы читали Библию? – вновь спрашивал Отец Горди.
– Да. Майкл сказал, что в этой книге есть множество ответов на множество вопросов. Я часто спрашивала себя – кто я? Куда я иду? Я словно человек, пребывающий в полной темноте.
– И Библия помогла вам найти ответы на эти вопросы?
– Нет. Ответы на эти два вопроса я нашла, когда встретила Майкла. Тогда все изменилось. Он подобно лучу света озарил мой путь. Как Иисус для Марии Магдалины.
– Пусть кинет в нее камень каждый, кто сам без греха, – улыбнулся отец Горди.
– В Библии есть множество ответов на другие вопросы, но там нет ответа на вопрос, который меня интересует больше всего.
– И что же это за вопрос?
– Это в самом начале. Бог создал Адама по образу и подобию Своему. Затем Он создал Еву из ребра Адама. Но в Библии говорится, что рядом с Богом всегда были только мужчины. И я не могу понять…. Как Он смог создать женщину, если никогда не видел их?
Преподобный задумался. Его лицо стало невообразимо серьезным, затем озадаченным. Потерев указательным пальцем висок, он сложил руки в замок на своем брюшке и улыбнулся.
– Сказать честно…. Мне еще никто не задавал подобных вопросов, – признался он. – Я вижу, вас это действительно заинтересовало. А как вы смотрите на то, чтобы принять христианство и присоединиться к нашим сестрам и братьям? К тому же, ваш муж один из нас. Он наш брат.
– Я не знаю. Я…, – нерешительно начала Мэй.
– Нет, не спешите с ответом, – улыбнулся преподобный. – Хорошо все обдумайте, посоветуйтесь с мужем.
– Хорошо, я подумаю над этим, – согласилась Мэй.
   
Несмотря на то, что был только июнь, солнце днем палило с такой силой, что можно было жарить яичницу на раскаленных камнях. Когда же наступала ночь, легче не становилось. Невыносимая духота сводила с ума. Проворочавшись в постели почти всю ночь, Майкл и Мэй не выдержали. Поднявшись, они оделись и тихо выскользнули из дома. Майкл вывел машину из гаража, и они отправились туда, где хотя бы на время можно было забыть об этой духоте. До того, как палящее солнце вновь появится из-за горизонта, оставалось всего несколько часов, но ночная тьма уже уступала свое место предрассветным сумеркам.
Проезжая мимо дома проповедника, Майкл резко снизил скорость и в конечном итоге вовсе остановился, наблюдая за тем, как тот выезжает из своего гаража на совершенно новеньком автомобиле.
– Мэй, ты только посмотри, – обратился удивленный увиденным Майкл к жене. – Это же преподобный Горди.
Мэй обернулась назад и посмотрела вслед удаляющемуся автомобилю.
– Ну, что я могу сказать? – усмехнулась она. – Он ездит на линкольне, а ты – нет. Но ты грешник, а он святой, – улыбаясь, добавила она.
– Интересно, куда это он собрался в столь ранний час? – задумчиво пробормотал Майкл и тут же решил выяснить это обстоятельство.
– Майки, ну, что ты еще задумал? – недовольно выдохнула Мэй, когда он развернул машину и последовал за преподобным. – Мы же собирались на озеро.
– Я просто хочу посмотреть, куда это он так спешит, – отозвался Майкл.
Он был уверен, что даже при всей нечистоплотности отца Горди вряд ли можно себе позволить новую модель линкольна на деньги прихожан.
– Совершенно очевидно, что не в церковь, – отозвалась Мэй.
Подъехав к заброшенным заводским строениям, преподобный остановил машину рядом с другим линкольном, который прибыл сюда раньше. На нем были чикагские номера. Выйдя из машины, отец Горди вошел в ближайшее здание. Узрев эту картину, Майкл решил разузнать, что же происходит в этом здание.
– Ты куда? – обеспокоилась Мэй, когда Майкл вышел на улицу.
– Хочу посмотреть, – отозвался он.
– Я с тобой, – решительно заявила девушка и тоже вышла.
Оказавшись у здания, Майкл согнулся в три погибели и, подобравшись к окну, заглянул внутрь, смахнув пыль с уголка стекла.
– Я так и думал, – усмехнувшись, прошептал он.
– Что? Что там? – изнывая от любопытства, вопрошала Мэй, пытаясь заглянуть в окно, высовывая голову из-за плеча мужа. – Дай мне посмотреть.
– Только тихо, – предупредил ее Майкл, уступая ей место.
Мэй заглянула в окно и в сумраке помещения увидела проповедника, беседующего с тремя парнями весьма представительного вида.
– Кто они такие? – прошептала она.
– Тот, который самый высокий– один из братьев Джонс, – отозвался Майкл.
– Ты знаешь их? – обернувшись к мужу, спросила Мэй. – По виду, те трое весьма серьезные ребята.
– Я не знаком с ними лично, но знаю, что братья Джонс заправляют игорным бизнесом в Чикаго. Видно, преподобный имеет с ними какие-то дела.
– Черная Мафия? – изумилась Мэй.
– Ты очень догадливая, – улыбнулся Майкл и слегка дернул ее за маленький и любопытный носик. – Пойдем отсюда, – позвал он ее.
Развернувшись, они направились обратно к своей машине. В темном закутке что-то загрохотало, и Мэй, испуганно вздрогнув, вцепилась в мужа, едва удержавшись, чтобы не вскрикнуть. Майкл тут же среагировал и ухватился за свой кольт, но так и не извлек его. Из закутка выскочил кот и, перебежав дорогу, скрылся в другом закутке.
– Господи, Мэй, это всего лишь бродячий кот, – посмеялся Майкл над пугливостью жены.
– Уже вижу, – обидевшись, фыркнула Мэй и быстрым шагом направилась к машине.
– Девчонка, – улыбнулся Майкл и последовал за ней.

После своего небольшого приключения Майкл и Мэй все же добрались до изначального места своего следования.
Над озером, раскинувшимся посреди леса, клубился туман. С приближением восхода солнца он стягивался к середине водоема, словно сворачивался в клубок, и тонкой нитью поднимался к небу. Едва проснувшиеся птахи начинали щебетать, словно желая заглушить гармоничное гортанное пение озерных жаб. Где-то в прибрежных камышах то и дело раздавались всплески кормящейся рыбы. Все вокруг дышало свежестью и прохладой.
Пока Майкл расстилал на траве покрывало, прихваченное из дома, Мэй уже сбросила с себя всю одежду и неспешно погружалась в воды лесного озера. Войдя в воду по самые плечи, Мэй остановилась. Позади нее послышался невероятный шум, словно в воде взорвалась бомба. Резко обернувшись, она тут же прикрыла лицо ладонями, пряча его от миллиарда брызг, летящих в нее. Это Майкл с разбегу залетел в озеро, взорвав тихую гладь, хрустальным каскадом капель осыпавшуюся на девушку.
– Майкл! – воскликнула Мэй с легким упреком.
Она отстранила ладони от лица и тут же обернулась, услышав задорный смех за своей спиной.
– Иди сюда, – позвал ее Майкл.
– Я не могу, – смутилась Мэй.
Там где он стоял, вода доходила ему до плеч, но для нее она была выше макушки.
– Почему? – улыбаясь, вопрошал Майкл.
– Потому, – отозвалась она, потупив взгляд.
– Оу, – Майкл вспомнил о том, что она не умеет плавать. Приблизившись к жене, он подхватил ее на руки.
– Держись за мои плечи, – улыбнулся он, и они поплыли, все дальше удаляясь от берега.

Усевшись на покрывало и достав из лежащего рядом пиджака небольшой блокнотик, Майкл вооружился коротеньким карандашом и принялся развивать еще один свой скрытый талант, время от времени поглядывая на жену, которая, облачившись в его рубашку, неторопливо прогуливалась вдоль берега озера.
Вернувшись обратно к мужу, Мэй опустилась на колени рядом с ним.
– Здесь так хорошо, – с чувством глубокой удовлетворенности выдохнула она. – Так тихо, спокойно, – почти шепотом добавила Мэй, обняв согнутое колено мужа и прижавшись к нему щекой. – И никого вокруг. Только ты и я.
– Ты счастлива? – улыбнувшись, спросил Майкл, не сводя с нее глаз.
– Более чем когда–либо, – улыбнулась она в ответ.
– Как тебе? – показал он ей только что завершенный рисунок.
– Это я? – удивилась Мэй, узнав себя на рисунке. – Очень красиво.
Она отложила рисунок в сторону и, потянувшись к лицу мужа, поцеловала его в губы.
Майкл завалился на спину, и Мэй тут же взобралась на него, с нежностью глядя в его глаза сверху вниз. Она взяла его руки и, поднеся к лицу, принялась целовать его ладони, едва прикасаясь к ним губами, с невероятной любовью и благодарностью.
– Ты подумала над предложением преподобного? – неожиданно спросил Майкл.
– Если ты хочешь, я сделаю это, – ответила Мэй.
– Я не могу тебя заставлять. Ты должна сама решить. Просто тогда мы смогли бы обвенчаться.
Мэй улыбнулась и уткнулась лицом в его ладони, продолжая целовать их. Казалось, что сейчас ее интересует совершенно иное, нежели вопрос выбора религии.
– Мэй? – снова позвал ее Майкл.
Она отстранила его ладони от своего лица и тут же прижала их к своим щекам.
– Майки, – улыбаясь, отозвалась она. – Мы оба знаем, что нельзя въехать в рай на линкольне. Пусть все будет так, как есть. Мы не станем любить друг друга меньше.
– Не станем, – улыбнулся Майкл.
Мэй отпустила его руки и принялась расстегивать пуговицы на рубашке, которая была на ней. В глазах Майкла возник огонек непреодолимого желания, и он тут же принялся помогать ей. Сняв с себя рубашку, Мэй принялась поглаживать тело мужа, призывая его быть с ней нежным и ласковым, как он это умеет. Любуясь прелестями жены, Майкл скользнул ладонями по ее рукам, согрел теплом своих рук ее плечи, ее тонкую шею. Мэй сладко замурлыкала, когда кончики его пальцев, подобно легкому касанию перышка, прикоснулись к ее соскам. Она поджала плечи, выставляя грудь вперед, слегка прогибаясь назад и заведя руку за спину, принялась нежно поглаживать достоинство мужа, чувствуя, как оно подрагивает, проснувшись от дремоты.
Это не был секс за деньги. Это не был просто секс. Это была любовь. Чувственная, всепоглощающая любовь. Ее проявление, наполняющее счастьем каждого вздоха, каждого прикосновения. Не слова, но чувства, эмоции, ощущения, струящиеся сквозь каждую клеточку в достижение желания быть единым целым.

За столом на кухне уже собралась почти вся семья и Кэтрин подавала завтрак, когда Майкл вошел и уселся на свое место во главе стола напротив Джозефа.
– А где Мэй? – поинтересовалась Кэтрин, подавая сыну тарелку с завтраком.
– Она неважно себя чувствует, – ответил Майкл, закладывая салфетку.
– У нее опять кружится голова? – предположила Кэтрин.
– Да, и подташнивает. Я потом отнесу ей стакан молока и пару тостов.
– И это мой сын, – усмехнулся Джозеф. – Таскает своей бабе завтраки в постель.
– Ей нездоровится, – отозвался Майкл. – И я не вижу ничего предосудительного в том, чтобы отнести ей завтрак.
– Перестаньте, – обратилась к ним Кэтрин, видя, что между ними вновь назревает очередная перепалка.
Остаток завтрака, прошел в полном молчании. Каждый съел свою порцию и отправился по своим делам. Майкл отнес Мэй стакан молока, тосты и вернулся обратно на кухню.
– Как она? – поинтересовалась Кэтрин, убирая со стола.
– Уже лучше, – отозвался Майкл и принялся помогать матери.
– Как давно Мэй беременна? – внезапно спросила Кэтрин.
– Что? – удивился Майкл. – О чем это ты, мам? Мэй не беременна. Ей просто нездоровится, и я думаю, что мне стоит свозить ее к врачу.
– Быть может, тебе стоит лучше приглядеться к своей жене? – улыбнулась Кэтрин.

    Мэй вышла на задний двор дома и, увидев Кэтрин, стирающую белье, решила предложить свою помощь.
– Давайте я помогу вам, мама.
– Не нужно. Я сама управлюсь, – отозвалась Кэтрин.
– Но мне не сложно, – настаивала невестка.
– Нет-нет, тем более что тебе нездоровится.
– Уже все прошло, – улыбнулась Мэй. – Просто с утра немного кружилась голова, но теперь все в порядке.
– Ну, если так, то можешь развесить белье, – Кэтрин кивнула на таз с прополосканными простынями. – Начни вон оттуда, – указала она на дальний конец веревки для сушки.
Мэй взялась за таз и хотела поднять его, чтобы перенести.
– Даже не думай об этом, – тут же остановила ее Кэтрин. – Не хватало еще, чтобы у тебя произошел выкидыш, – взяв таз, женщина сама понесла его на другой конец двора.
– Что вы хотите этим сказать? – удивленно спросила Мэй, следуя за свекровью.
– Что я хочу этим сказать? – Кэтрин остановилась и опустила тяжелый таз на траву. – У меня девять детей, девочка. И я знаю, что означают все эти недомогания. Меня не проведешь, – улыбнулась она и, взяв простыню, подала ее Мэй.
Слова свекрови заставили невестку смущенно улыбнуться.
– Почему ты ничего не скажешь об этом своему мужу? – спрашивала Кэтрин.
– Я не знаю, – отозвалась Мэй. – Мне как-то не ловко, – попыталась она объяснить, хотя на самом деле причина была совершенно в другом.
Мэй догадалась о своей беременности еще очень давно. И она была счастлива, несмотря на то, что еще не так давно совершила поступок, который мог стоить жизни не только ей, но и этому ребенку, которого она носила под сердцем, если бы ее муж не оказался в нужном месте в нужное время. Ей очень хотелось поделиться этим счастьем с самым близким и дорогим человеком, но она боялась. Она боялась, что это счастье может оказаться не взаимным, ведь тогда он ясно сказал, что сейчас не время. Что если ему это окажется не нужным?
– И как долго ты собираешься молчать? – спрашивала Кэтрин. – Время идет, ребенок растет. Это становится заметно.
– Я знаю, – отозвалась Мэй.
– Ты довольно странная, – подметила Кэтрин. – Иногда ты кажешься взрослой женщиной, несмотря на свой возраст, а иногда – глупой маленькой девчонкой.
– Вы считаете, что это плохо?
– Возможно, – предположила Кэтрин. – Но я вижу, что мой сын счастлив с тобой, и для меня как для матери этого вполне достаточно. Вопрос в другом. Счастлива ли ты рядом с ним, если боишься сказать ему о том, что он скоро станет отцом?
– Я не боюсь, – отозвалась Мэй.
– Ну, может быть, тебе действительно неловко. Тебе видней. Но как матери мне обидно, что так поступают с моим сыном. Он хороший человек.
Мэй, улыбнувшись, посмотрела на свекровь и ничего не ответила, решив, что спорить будет глупо.
Майкл вышел на улицу и, усевшись на крыльцо, прикурил сигарету. Он, не отрываясь, смотрел на жену, развешивавшую белье. Легкий ветерок трепал на ней платье, и время от времени оно так плотно прилегало к ней, что становился виден каждый выпуклый рельеф ее тела. Майкл давно заприметил, что в последнее время тонкая, изящная фигурка Мэй стала приобретать более объемные формы. Он был уверен, что причиной этому стал ее неуемный аппетит, возникавший время от времени, и, потом, он сам частенько баловал ее всевозможной сладкой сдобой, а это, как правило, очень быстро сказывается на женских фигурках. Но после слов матери, а теперь еще и убедившись в этом собственными глазами, он понял, что причины тому совсем иные. Это не могло не вызвать счастливой улыбки на его лице.
На крыльцо выбежал Ники и, набросившись на дядю, крепко ухватил его, обняв руками за шею.
– Поехали! – радостно воскликнул мальчишка.
– Окей, – рассмеявшись, отозвался Майкл; придерживая ноги мальчишки, он подскочил с лестницы и принялся скакать по двору, изображая из себя резвого скакуна.
– Вперед! – смеясь во все горло, восклицал мальчишка.
Видя эту картину, Кэтрин покачала головой и продолжила стирать белье.
Когда Ники отпустил шею дяди, тот изловчился и одной рукой стянул его со своей спины. Несколько раз подбросив ребенка в воздух, Майкл поставил его на землю. Ники отбежал на несколько шагов и, вытащив из кармана штанишек игрушечный деревянный пистолетик, нацелил его на дядю.
– Паф, паф! – воскликнул мальчишка и бросился наутек.
– Ах, ты, негодник! – смеясь, воскликнул Майкл и погнался за племянником.
Громко вскрикивая, они носились по всему двору. Их крики привлекли внимание соседской собаки, и та принялась громко лаять. Ее тут же подхватили собаки из других дворов. Поднялся жуткий галдеж. Разойдясь не на шутку, два озорника начали кидаться друг в друга клочьями травы. Малыш Ники попытался спрятаться за свою тетю, и тем самым она тоже была вовлечена в эту беготню. Они принялись, вереща, носиться вокруг Кэтрин теперь уже втроем. Майкл совершенно случайно налетел на мать и перевернул корыто с водой. Раздосадованная Кэтрин тут же погналась за сыном, размахивая сырым полотенцем, желая как следует отшлепать негодника. Тот начал всячески уворачиваться, демонстрируя свою ловкость, и неизвестно чем бы все это закончилось, если бы он не поскользнулся в той самой луже от перевернутого им корыта и, рухнув на спину, не задел рукой пустую корзину для белья, которая свалилась ему прямо на голову. При виде этой картины женщины и мальчишка зашлись хохотом, схватившись за животы, но потом пришли на помощь растяпе и подняли его на ноги. К счастью для всех, он ничего себе не повредил.

Приняв перед сном ванну, Мэй вошла в спальню. Майкл уже лежал в постели и теперь наблюдал за тем, как его жена облачается в ночную сорочку.
– Ты ни о чем не хочешь мне рассказать? – спросил он.
– О чем? – не понимая, спросила Мэй, обернувшись к нему.
Майкл поднялся из постели и подошел к ней.
– Об этом, – уточнил он, с осторожностью положив свои ладони на ее округлившийся животик.
– Майки, – растерянно начала Мэй. – Я…
– Как давно? – спросил он, перебив ее.
– Скоро будет пять месяцев, – призналась она, потупив взгляд.
– Почему ты мне ничего не сказала?
– Я боялась, что… Ты говорил, что сейчас не время.
– Я так счастлив, – прошептал Майкл и, склонившись, опустил голову ей на плечо, нежно целуя его в знак благодарности за то счастье, которым она наполнила его сердце.
– Неделю назад я впервые почувствовала, как он шевелится, – улыбаясь, говорила Мэй, положив свои ладони на живот, поверх рук мужа. – Такое странное, удивительное чувство. Он двигает своей крохотной ножкой или ручкой. Тихо постукивает изнутри. Тук, тук. Будто хочет сказать «Эй, я уже здесь. Я с вами и все, что мне нужно, это ваша забота и внимание, ведь я люблю вас», – перешла она на тихий шепот.
– Теперь ты мама, – прошептал ей Майкл. – Женщина – дарующая жизнь.
– Но без тебя у меня ничего бы не получилось, – отозвалась Мэй, и ей захотелось расплакаться оттого, что она вдруг поняла, какое огромное значение может иметь для ее мужа способность даровать жизнь.

Был вечер. Майкл сидел за столом на веранде заднего двора в окружении своих троих братьев, которые зашли к ним после рабочей смены. Говорить особо было не о чем, и парни попросту скучали, совершенно не зная, чем себя занять. И тут внезапно Майкл вспомнил о коробке с весьма забавной игрой, хранившейся у него в машине.
Эту игру не так давно придумал некий парень по имени Чарльз Дерроу. Сначала он сам играл в придуманную им игру у себя на кухонном столе, и его настолько захватила эта идея быстро разбогатеть, пусть и в воображаемом мире, что он стал делать копии и продавать их. Люди, купившие эту игру, настолько были очарованы возможностями, которые она предоставляла им, что Дерроу был завален заказами. Эта игра пришлась как нельзя ко времени. В период тяжелой депрессии, царившей в стране, она давала любому отчаявшемуся человеку пусть не разбогатеть в реальности, но ощутить это в мире своих фантазий. Полный контроль над железными дорогами. Возможность отправить в тюрьму своего соседа. А чего стоят чувства жены, заполучившей в свои руки все доходы мужа!
Естественно, что бравые ребята, короли улиц, не могли упустить подобное из виду и быстренько взяли это дело под свой контроль. Чтобы понять всю интригу данного творения, которое в будущем получит имя «Монополия», они решили и сами позабавить себя игрой. Но ничего путного из этого не вышло. Играть с этими обалдуями оказалось совершенно невозможно. Поли постоянно норовил стащить деньги из банка, а Сэм то и дело хватался за оружие каждый раз, когда кто-то покушался на его собственность, остальные вели себя не лучшим образом. С тех пор коробка с игрой без толку валялась в багажнике машины Джексона.
Когда Майкл предложил братьям сыграть с ним в эту примечательную игру, они посмеялись над ним, но после того, как тот описал ее возможности, они заинтересовались. Сунув зятю ключи от машины, Майкл отправил его в гараж за коробкой.
Даниэль вошел в гараж и, открыв багажник машины шурина, потянулся за лежавшей в нем коробкой, о которой, скорей всего, тот и говорил. Внезапно внимание Даниэля привлек отошедший край днища. Он потянул уголок и понял, что это панель, под которой есть еще место. Приподняв эту панель, делившую багажник на два отсека, он застыл в изумлении. Глаза парня округлились от увиденного. Под панелью скрывался самый настоящий тайник, в котором находились не менее пятидесяти тысяч долларов в туго перетянутых свертках, но даже не это потрясло и ужаснуло парня, хотя он еще никогда в жизни не видел такого количества денег сразу. Больше всего его поразил самый настоящий автомат Томпсона, лежавший тут же. Переведя дыхание, парень потянулся к оружию и прикоснулся к холодному металлу. Даниэль так увлекся, что даже не заметил, как рядом с ним возник его шурин.
Решив, что Даниэль слишком долго возится, Майкл вышел к нему, чтобы выяснить, в чем дело.
– Нравится? – спросил Майкл
Даниэль в испуге отскочил в сторону и уставился на Майкла.
– Майки, – парня охватил страх от мысли, что теперь с ним сделает его шурин, ведь он увидел то, чего не должен был видеть.
– Классная штука, правда? – улыбнулся Майкл, ведя себя так, словно ничего и не произошло.
– Я никому не скажу, – вымолвил Даниэль, сам не свой.
– Ну, я надеюсь на это, – Майкл взял из тайника один из свертков и протянул его зятю.
– Майк, не стоит. Я действительно никому не скажу, – не желал тот брать деньги.
– Я знаю, Дэнни, – Майкл продолжал настойчиво протягивать сверток. – На выходных я хочу свозить Мэй и Джен в Чикаго по магазинам. Будет здорово, если ты поедешь с нами. Купишь что-нибудь для Джен и Ники.
– Хорошо, – согласился Даниэль и взял деньги. – Майк, можно спросить? – обратился он к шурину, когда тот принялся закрывать тайник.
– Валяй.
– Зачем тебе автомат?
– Ну, времена сейчас неспокойные, – начал Майкл. – Я проехал длинный  путь, чтобы добраться сюда, и мне не хотелось, чтобы где-нибудь посреди дороги во мне и моей жене наделали дырок парочка беспредельщиков, типа Клайда Берроу и Бонни Паркер.
– Ну, если судить по тому, что о них пишут в газетах. Хотя некоторые считают их Робин Гудами нашего времени.
– Да? – удивился Майкл с явным пренебрежением. – Знаешь, что я тебе скажу насчет всей этой теории? Робин Гуд был вором, который грабил богатых и раздавал награбленное беднякам, но и себе кое-что оставлял. Бедняки становились богаче, и тогда он грабил их. Парень всегда оставался с наваром в отличие от других.
– Хитрый малый, – подметил Даниэль.
– Еще какой, – улыбнулся Майкл, протянув парню коробку с игрой. – Ну, пойдем, – добавил он, захлопнув багажник.
Вернувшись на веранду, Майкл выложил содержимое коробки на стол и, взяв инструкцию, принялся вслух зачитывать правила игры. Как только все всё поняли, они расселись за столом и приступили к игре.
Игра действительно оказалась весьма увлекательной, и они сидели за ней уже второй час. Даже Джозеф, понаблюдав за происходящим, решил попробовать свои силы на поприще бизнесмена, желающего стать монополистом. Сегодня у него явно было хорошее настроение. Он даже угостил своих парней запрятанным для особого случая виски, хотя Кэтрин была очень недовольна этим. Затем он предложил желающим те самые сигары, которые привез ему сын. Все вежливо отказались, а Майкл решил взять одну, чтобы вспомнить запах родного бара «Сальери», по которому он уже начал скучать, так же как и по тем ребятам, которые собирались в нем.
В десять вечера Кэтрин отправилась спать, а Мэй и Дженет, покинув душный дом, вышли к мужчинам на веранду, где было гораздо прохладней. В ночном воздухе чувствовалась влага, по всей видимости, приближалась гроза. Усевшись в плетеные кресла в другом углу веранды, женщины принялись тихо беседовать между собой, время от времени обращая внимание на шумную мужскую компанию, посмеиваясь над их шуточками, хоть большинство из них были весьма пошлыми.
– Твой ход, Джозеф, – напомнил Майкл отцу.
Джозеф кинул кости и, отсчитав нужное количество клеток, поставил фишку.
– Консервная фабрика, – улыбнулся Майкл. – Она принадлежит мне.
– И что? – нагло спросил Джозеф, уставившись на сына, словно не знал, что делать в этом случае.
– Ты должен мне заплатить, – подсказал Майкл.
– С какой стати я должен тебе платить? – вновь спрашивал Джозеф.
– Фабрика моя, и каждый раз, когда ты попадаешь на мою собственность, ты должен мне платить.
– Да? И кто это сказал? Ты сам так придумал?
– Послушай, Джозеф, это сказано в правилах, и не я их придумал, – ответил Майкл, внезапно посерьезнев.
– Да отстань ты от него, – обратился к Майклу брат, сидевший рядом с ним с другой стороны.
– Нет, Тито, – отозвался Майкл. – Это бизнес, и так дела не делаются.
– А ты, значит, знаешь, как дела делаются? Ты у нас крутой бизнесмен, – с некоторой раздражительностью вопрошал Джозеф.
– Не жалуюсь.
– А если я не буду тебе платить?
– Тогда ты выйдешь из игры, – ответил Майкл, глядя отцу прямо в глаза.
– Хорошо, – согласился Джозеф, сделав для себя некий вывод, известный только ему одному, и заплатил сыну.
Мэй с легкой улыбкой наблюдала за этой перепалкой между Майклом и его отцом, и видела, что этот парень заскучал по дому. А еще она любовалась его деловитым видом. С этим серьезным выражением лица, с этой дымящейся сигарой в руке. Ему определенно не хватало золотого перстня на пальце. Он мог бы стать отличным боссом.
Даниэль сделал свой ход, и ему выпал сектор «приз». Подняв карточку, он зачитал написанное.
– Ваша жена заняла второе место на конкурсе красоты, и вы получаете приз в размере тридцати долларов.
– Отлично! – улыбнулся Майкл и тут же отчитал из банка тридцать рисованных долларов.
– Эй, Джен! – обратился Даниэль к жене. – Ты заняла второе место на конкурсе красоты. Но могла бы и первое.
– Я рада, Дэнни, – улыбнувшись, отозвалась Дженет.
– Нет, не могла бы, – уверено заявил Джермейн.
– Это почему же? – удивился Майкл.
– Потому что первое место заняла лохматая овчарка с бритым задом, – ответил Джеки, и три брата залились смехом.
– Ты думаешь, это смешно, Джеки? – возмутился Майкл.
– Что? – переспросил его сидевший напротив брат.
– То, что ты только что сказал, – уточнил Майкл. – Дэнни, мать твою, ты что молчишь?
– Майк, да он просто пошутил. Он всегда так шутит.
– Шутит? Да он только что оскорбил твою жену! – продолжал возмущаться Майкл. – Она наша сестра, – обратился он к братьям. – Она что, хуже бритой овчарки, по-вашему? Да что с вами такое?
– Это была просто шутка, остынь, – отозвался Джеки.
– Если бы кто-то из вас так пошутил о моей жене, я разбил бы ему морду об этот стол, – без тени сомнения заявил Майкл.
– А вы подеритесь, – внезапно предложил Джозеф. Это было в его стиле.
Майкл взглянул на отца и покачал головой.
– Слышь, ты, шутник, – обратился Джозеф к Джеки. – Извинись перед сестрой.
– Извини, Джен, – даже не повернувшись в ее сторону, кинул Джеки.
– Да пошел ты, – отозвалась она.
– Эй, Майки, ты помнишь миссис Пибоди? – обратился Тито к брату, решив немного разрядить ситуацию. – Противная тетка, которая постоянно доставала своего мужа бесконечным зудением.
– Ну вот, опять этот баян, – усмехнулся Джермейн, зная наперед, какую именно историю тот хочет рассказать.
– Ну и что? – спросил Майкл по поводу заданного Тито вопроса.
– А ее мужа помнишь? – продолжал Тито.
– Ну, что дальше?
– Ну, так вот. Возвращаются они, значит, из Индианаполиса как-то. Едут на своей колымаге, а мистер Пибоди, как всегда, немного поддатый, – рассказывал Тито. – Помнишь, миссис Пибоди всегда носила такую высокую прическу? Мы еще называли ее клопиный сарай.
– А дальше-то что? – Майкл непонимающе уставился на брата.
– Ну вот. Едут они, а миссис Пибоди, как всегда, зудит и зудит. И тут мистер Пибоди достает пушку, не знаю, где он ее взял, наставляет на жену… И бах! Пуля проходит через весь этот клопиный сарай и оставляет в нем дыру размером с бейсбольный мяч, – завершил Тито свою историю и залился хохотом. Его тут же поддержали остальные.
– Да уж, эта миссис Пибоди была еще та штучка, – посмеялся Джермейн, сделав ход в игре. – Умерла в прошлом году, – с каким-то чувством безысходности добавил он, передвинув свою фишку.
– Все там будем, – отозвался Джеки, и тоже сделал ход. – О, набережная. Я покупаю, – довольно потер он руки. – Набережная, набережная, – начал Джеки напевать себе под нос. – У моей сестренки Дженет был приятель обалденный. На берегу реки они лежали, и член его она во рту держала, – пропел он и тут же получил по морде от Даниэля, который счел это пределом своего многолетнего терпения.
Джеки тут же вскочил с места и накинулся на зятя. Тито и Джермейн подскочили следом, чтобы ввязаться.
– Сидеть! – прогремел Джозеф, осадив сыновей.
Вздрогнув от неожиданности произошедшего, Мэй схватилась за живот, пытаясь оградить своего малыша, и вжалась в кресло, устремив на мужа испуганный и растерянный взгляд. Майкл с абсолютно спокойным видом, как и его отец, взирал на происходящее, продолжая дымить сигарой. Перехватив взгляд жены и увидев немой вопрос в ее глазах, Майкл кивнул головой, подав ей знак удалиться в дом.
– Дэнни! Джеки! – кричала вскочившая с места Дженет. – Боже, они убьют друг друга!
– Джен, пойдем, – встав из кресла, Мэй потянула начинавшую впадать в истерику золовку за собой. – Пойдем, милая. Пойдем.
– Остановите их! – умоляла Дженет сидящих за столом мужчин, но те даже не шелохнулись.
– Джен, пойдем. Они сами разберутся, – уговаривала Мэй, уводя женщину.
Джеки был здоровенным увальнем, но и Даниэль был далеко не хиляк хоть все и считали его слабаком. Вцепившись друг в друга бульдожьей хваткой, парни не желали уступать, награждая друг друга тумаками, заливая пол кровью из разбитых носов. Глядя на это, Майкл поджал губы, чувствуя, что его терпению приходит конец. Переведя взгляд на Джозефа, он смотрел на него в ожидании хоть каких-то действий. Он должен был остановить это, но тот с непонятной ухмылкой на лице продолжал наблюдать за тем, как эти двое калечат друг друга. Все это напомнило Майклу о том, как раньше Джозеф натравливал братьев друг на друга и заставлял их избивать друг друга до полусмерти. Он называл это закалкой, чтобы впоследствии они могли постоять за себя. В конечном итоге, не выдержав, Майкл решил остановить сам это безумие. Как только он попытался разнять дерущихся, кто-то из них в горячке драки солидно зарядил ему по физиономии. Но Майкл не отступился. Джозеф взглянул на сидящих за столом сыновей и знаком отдал им приказ остановить это. После того, как дерущихся растащили, Даниэля отправили в его комнату, которую он делил с Дженет, а Джеки повели домой. Вытирая платком кровь, в которой испачкался, Майкл смотрел на Джозефа. Тот поднялся из-за стола и подошел к нему.
– Я не знаю, кто устанавливал правила в той игре, – обратился Джозеф к сыну. – Но здесь правила устанавливаю я.
После этого он развернулся и скрылся в доме.
В этот момент Майкл почувствовал, как его начинает тошнить от одного лишь вида отца. Плюхнувшись на крыльцо, он подтянул колени к груди и обхватил голову руками.
Видя, что переполох завершился, Мэй вышла обратно на веранду и, увидев мужа, села рядом с ним.
– Где Дэнни? – подняв голову, спросил Майкл.
– Джен уложила его. Я сказала, чтобы она приложила ему лед к переносице, – ответила Мэй. – Вижу, тебе тоже досталось, – заметила она расплывающийся синяк на его щеке. – Бедняжка мой, – с нежностью произнесла она и осторожно поцеловала мужа в щеку.
– Ерунда, – отозвался Майкл.
– Почему они такие? – спрашивала Мэй, прижавшись к нему.
– Я не знаю.
– Ты совсем не похож на них.
Он действительно был другим. В нем не было этой дикой жестокости и желания показать свое превосходство за счет унижения других. Да, ему часто приходилось делать людям очень больно, и не только, но он не получал от этого удовольствие, как его отец. Джозеф пугал Мэй больше всего. От одного лишь его взгляда бедняжку бросало в дрожь. Ей было трудно поверить в то, что в жилах ее мужа, который всегда был так добр, нежен, ласков и заботлив по отношению к ней, течет кровь этого человека. Жестокого, ограниченного, презирающего собственного сына за то, что он смог добиться чего-то большего, а не оказался полным неудачником, над которым можно было бы потешаться всю оставшуюся жизнь.
Оставив мужа в комнате, Дженет вышла на веранду и села рядом с братом.
– Почему ты позволяешь им так относиться к себе? Почему Дэнни это позволяет? – возмущенно обратился Майкл к сестре.
– Они мои братья. Что я могу поделать? – отозвалась Дженет. – Дэнни не стоило этого делать.
– Нет, стоило, – заявил Майкл. – Он поступил правильно. Теперь они будут знать, что такие шутки недопустимы.
– Теперь Джеки возненавидит его. Они и так недолюбливают его. Считают неудачником. Но он хороший человек. Гораздо лучше, чем они все.
– Откуда это? Откуда все это отношение к тебе?
– Мама говорит, что это моя плата за грехи.
– Мама?
– Не все так просто, да, Майкл? – Дженет посмотрела в лицо озадаченному брату. – Ты помнишь, как Дэнни ухаживал за мной? – улыбнулась она. – Джозеф всегда ненавидел его. Их семья была гораздо беднее нашей, и для Джозефа такой жених был недопустим. Потом он все время смеялся над его фамилией. «Фулли в штаны надули». Как злой ребенок. Он постоянно гонял Дэнни. Помнишь, как однажды он отметелил его до полусмерти? Я думала, что он больше не придет. Но он пришел на следующий же день. Мне стоило оценить это тогда.
– Ну, ты тогда была без ума от другого парня, насколько я помню.
– Да, – улыбнулась Дженет. – После того, как ты уехал, я решила, что мне здесь тоже больше делать нечего. И я сбежала из дома с тем парнем. Через год он бросил меня. Я встретила другого, и все казалось замечательным, но лишь до тех пор, пока я не забеременела Домиником. Когда он узнал об этом, то быстро ретировался, не желая брать на себя груз ответственности. И тогда я вернулась домой. Без мужа и с растущим животом.
– Так Ники не сын Дэнни? – удивился Майкл.
– Нет, – покачала головой Дженет.
– И как мама отнеслась к твоему появлению?
– Она была не в восторге, но она мать. А вот Джозеф был просто в ярости.
– Могу себе представить.
– Впервые в жизни я услышала от него, что его беспокоит мнение соседей о нашей семье, – усмехнулась Дженет. – А потом появился Дэнни. Оказалось, что он продолжал меня любить все эти годы и готов принять меня такой, какая я есть, и с тем, что есть. Он оказался более достойным человеком, чем другие, которые были до него, потому что не побоялся взять на себя груз чужой ответственности. Когда он пришел к Джозефу просить моей руки, Джозеф дал свое согласие, но с одним условием. Поскольку Дэнни нечего было предложить кроме себя самого, он пустит его жить в наш дом, но взамен он должен будет взять нашу фамилию. Это его дом и его правила.
– И Дэнни согласился на это?
– А что ему еще оставалось делать? Не вести же нас жить на улицу? Он согласился и с того дня стал таким же изгоем в этой семье, как и я. Он терпит все издевательства Джозефа ради меня и Ники. Издевательства братьев.
– Боже, что стало с этой семьей? – ужаснулся Майкл.
–Ничего с ней не стало, Майкл. Эта семья всегда была такой. Просто ты уехал и за эти годы сильно изменился, а они остались прежними.
– Возможно.
– Джозеф по-прежнему все держит под контролем, но не тебя. И это его очень беспокоит. Все то время, пока мы ничего не знали о том, где ты и что с тобой, он частенько доводил мать до слез, расписывая в красках то, как ты закончил свою жизнь под забором. А тут, вдруг… Не знаю, почему, но ты единственный, кто всегда мог сказать ему «нет». Он частенько лупил тебя, но ты все равно продолжал стоять на своем, – улыбалась Дженет. – Все думали, что ты пошел в маму, но нет. Мама совершенно другой человек. Она привыкла со многим мириться, на многое закрывает глаза, а ты не такой. Ты человек, который живет по собственным правилам.

Войдя в свою комнату, Дженет улеглась в постель. Ее муж еще не спал. Мало того, что все тело ныло от полученных во время драки ушибов, так еще эти мысли о тайнике шурина не давали покоя.
– Как ты? – поинтересовалась Дженет, разглядывая опухшее лицо мужа в свете ночника.
– Сносно, – отозвался Даниэль.
– Тебе не нужно было этого делать.
– Нет, Джен. Это было уже слишком. Это он не должен был говорить такое. Если бы я не сделал этого, я окончательно перестал бы себя уважать. И что обо мне подумал бы Майкл?
– Для тебя так важно его мнение?
– Он единственный из твоих братьев, кто относится ко мне по-человечески.
– Поверь, он не стал бы тебя осуждать, – убеждала Дженет.
– Стал бы, Джен, – уверенно отозвался Даниэль. – Я не знаю, каким бы он был, если бы остался здесь, но он и не такой, как вы все думаете.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты хотя бы раз слышала о том, чтобы он рассказывал, каким именно бизнесом он занимается? Каждый раз, когда его кто-то спрашивает, он уклоняется от прямого ответа.
– Ну, – задумалась Дженет, – к чему ты клонишь?
– Ни к чему, – ответил Даниэль, не решаясь все рассказать жене.
– Дэнни, что тебе стало известно о моем брате?
– Ничего, – отпирался он.
– Я вижу, что это не так.
– Просто сегодня я видел кое-что у него в машине. Я обещал ему, что никому не скажу об этом.
– Что ты видел?
– Джен, обещай, что ты никому не расскажешь.
– Конечно, – заверяла Дженет. – Так что ты видел?
– У него в багажнике спрятан автомат Томпсона с полным боекомплектом.
– Что?! – не удержавшись, изумленно воскликнула Дженет.
– Тише, Джен.
– Ты что, спятил? Откуда у Майки может быть автомат?
– Я не знаю, малыш, но я видел его собственными глазами. Возможно, он имеет отношение к его бизнесу? – предположил Даниэль.
– Ты что, хочешь сказать, что мой брат гангстер? – удивилась Дженет. Подобная мысль никак не укладывалась в ее голове. Это было просто невозможно.
– Я не знаю.
– Это глупости. Я знаю Майки. Он совершенно безобидный человек. Он и мухи не сможет обидеть.
– Люди меняются.
– Кто угодно, только не Майкл, – категорично отрезала Дженет. – Я согласна, что он несколько изменился, стал более взрослым, более ответственным, но он все тот же забавный, добрый малый. Это все глупости.

Громогласные раскаты грома пронизывали воздух, тонкие голубые нити молнии время от времени озаряли горизонт. Ливневые тучи, подгоняемые ветром, принесли в городок долгожданную прохладу. Несмотря на поздний час, Мэй не спала. Она сидела на подоконнике в комнате и смотрела сквозь залитое дождем стекло на освещенную фонарем улицу. Майкл стоял рядом с ней, одной рукой держа жену за руку, а другой поглаживая ее животик.
– Дэнни нашел сегодня в моем багажнике «Томми», и я думаю, что он обо всем догадался, – прошептал Майкл.
– Боже, Майки! – ужаснулась Мэй. – А что если он кому-нибудь расскажет?
– Я не думаю, что он это сделает. Но если мама узнает…
– Это ужасно, и я так устала от всей этой лжи. Дома все гораздо проще.
– Потерпи еще немного. Скоро мы вернемся домой.
– Интересно, как там поживает Мардж, – улыбнулась Мэй, вспомнив о миссис Колетти. – Я очень соскучилась по ней.
– Сказать по правде, я и сам уже заскучал по дому и по ребятам, – отозвался Майкл.– Знаешь, я подумал, что нам пора бы обзавестись собственным домом, как Мардж и Фрэнк.
– Это было бы замечательно, но собственный дом – это так дорого, – отозвалась Мэй.
– Мне придется немного поднапрячься. Но это вполне возможно. Съемная квартира – не место для нашего малыша.
– Но это не повод лишний раз рисковать своей жизнью. Если с тобой что-то случится, что будет с нами?
– Если со мной что-то случится, вы не останетесь с пустыми руками. Парни позаботятся о том, чтобы вы ни в чем не нуждались.
– Дело не в этом, – Мэй прижалась к мужу. – Я просто не смогу жить без тебя.
– Тогда я постараюсь сделать так, чтобы со мной ничего не случалось как можно дольше, – улыбнулся Майкл и поцеловал ее в макушку.