Хочу попросить Катю как у нее будет свободная минутка разобрать показания    Ларри Фельдмана и Джанет Арвизо, в каком объеме исключительно на ее усмотрение, это вообще не срочно, но иметь в виду 

Ну а мы листаем страницы © Афродиты Джонс - Заговор, с иллюстрациями (судебными зарисовками) Билла Роблеса

Судебное разбирательство отошло на задний план в тот день, когда Мезеро уволил Брайана Оксмана, который в течение многих лет был советником семьи. Оксман, адвокат, которого часто видели дремлющим в зале суда, без сомнения, не добавлял ничего к стратегии защиты. Пожалуй, его скучающий и незаинтересованный вид на протяжении доброй половины процесса даже вредил защите.

Когда Мезеро, который 21 апреля 2005 года представил в суд высшей инстанции «уведомление о расторжении сотрудничества», велел адвокату собирать вещи, фотографам удалось поймать эту сцену на автостоянке. В газетах появились фотографии, на которых Мезеро укорительно указывал пальцем на советника семьи по юридическим делам. Даже после того, как было представлено уведомления о расторжении сотрудничества, Брайан Оксман тем не менее прошел в здание суда, правда только для того, чтобы тут же быть выдворенным судебным приставом после попытки усесться за стол стороны защиты.

До этого момента Оксман играл лишь номинальную роль в суде. Он был не более, чем частью антуража. Со свидетелями в суде работали исключительно Том Мезеро и Боб Сэнджер. Основной объем работы лег на плечи Мезеро, которому помогала ассистентка Сьюзан Ю. Наблюдатели в зале суда полагали, что если бы все решал Майкл, это был бы и его выбор тоже – предоставить Тому Мезеро и его очаровательной ассистентке Сьюзан Ю взять в свои руки весь судебный процесс.

Таблоиды раздули огромную историю о публичном увольнении Брайана Оксмана, но Том Мезеро позже поделился, что пытался избежать того, чтобы прилюдно ставить Оксмана, который был семейным адвокатом Джексонов на протяжении многих лет, в неловкое положение. Том признал, что Брайану Оксману было сказано держаться подальше от здания суда, и что он был предупрежден - официальное уведомление об окончании сотрудничества уже практически готово к подаче на рассмотрение. Брайан Оксман вполне мог бы избежать сплетен желтой прессы, не прицепись он, будто клещ, к семейству Джексонов, но Оксман чувствовал, что имеет полное право находиться в центре внимания.

Семейный советник, который представлял Рэнди Джексона и других членов семьи, Оксман, заявил, что именно он был тем юристом, который на начальной стадии помогал в заключении договора, по условиям которого Том Мезеро заменил первоначального адвоката стороны защиты Марка Герагоса. Некоторые наблюдатели усмотрели некую иронию в том, что Мезеро пришлось устроить ту публичную сцену с Оксманом на парковке, ведь Оксман не был адвокатом, участвующем в процессе по уголовному делу. Он был ненужным баластом, его публичное саморекламирование в СМИ не шло на пользу делу, и Мезеро это не нравилось.

После их горячего обмена репликами Оксман и Мезеро разошлись, обнявшись и пожав друг другу руки. Это была первая встряска для команды защиты. Но до того как суд завершился, Раймона Бейн, великолепный агент Майкла Джексона по связям с общественностью, также получила уведомление об окончании сотрудничества. Никто не мог объяснить, почему это произошло, но людям все стало ясно как дважды два, когда они увидели, что уход мисс Бейн был, по-видимому, связан с отстранением преподобного Джесси Джексона, который приехал в Санта-Марию, чтобы рассказать о душевном состоянии Майкла и о том, что Майкл стал жертвой излишней рьяности команды обвинения.

На фото ЭмДжей и Раймона Бейн (справа) на второй день судебного разбирательства по делу о растлению малолетних 1 марта 2005 года в Верховном суде округа Санта-Барбара.

Очевидно, Мезеро был твердо убежден, что в освещении процесса не должно быть места никаким спекуляциям. Он хотел, чтобы СМИ придерживались фактов, и не нуждался во мнениях со стороны. Было очень необычно, что преподобный Джесси Джексон покинул Санта-Марию тихо и без измышлений со стороны СМИ. И хотя даже в закулисных разговорах команда защиты была счастлива уйти от любых упоминаний о гражданских правах или расовой дискриминации – ни один из журналистов не обращал на это никакого внимания.

По-прежнему казалось, что Майкла Джексона окружали «спорные моменты», которые продолжали неожиданно всплывать. К примеру, кандидатура стюардессы самолета "Extrajet", Синди Монтгомери, в самом начале была вычеркнута из списка потенциальных свидетелей. Это произошло из-за того, что она собиралась воспользоваться правом, предоставляемым Пятой Поправкой (применительно к этому случаю - не свидетельствовать против себя - прим. пер.), в связи с делом об осуществлении тайной видеозаписи во время перелета Майкла Джексона. Личный адвокат мисс Монтгомери присутствовал, чтобы заявить, что все сказанное ею может потенциально ей же инкриминироваться.

Как оказалось, мисс Монтгомери дала показания и формально ей никогда не предъявлялись обвинения ни в каких правонарушениях. Но спустя несколько месяцев по окончании суда над Джексоном, двум другим участникам, вовлеченным в осуществление тайной видеозаписи Майкла на борту самолета "Экстраджет", были предъявлены обвинения. Их признали виновными в сговоре и вторжении в частную жизнь Джексона.

Таков был мир суперзвезды.

ЭмДжей в здании Верховного суда округа Санта-Барбары во время перерыва в судебном разбирательстве по делу о растлении малолетних, 19 апреля 2005 года, в Санта-Марии, Калифорния.

Было большим испытанием – делать что-либо вместе с Майклом Джексоном, и это широко осветила в своих показаниях его бывшая жена Дебби Роу, которая уже отказалась от родительских прав на двух детей, Принса и Пэрис, рожденных ею. Дебби оказалась в очень сложной эмоциональной ситуации, когда вышла давать показания, будучи свидетелем стороны обвинения.

От Дебби Роу ожидали, что в своих показаниях, говоря о фильме-опровержении Джексона, которое в конце концов было показано на канале "FOX", она оценит его, как «шоу с прописанным сценарием». От Роу ожидали высказываний, что Майкл не был хорошим отцом. От нее ожидали жалоб по поводу ее прав на посещение детей.

Сплетни на любой вкус подливали масла в огонь в дни, предшествующие показаниям Дебби Роу, особенно с тех пор, как она публично схлестнулась с Джексоном в споре за опеку над восьмилетним Принсем Майклом Первым и семилетней Пэрис. Дебби Роу, которая была замужем за Джексоном с 1996 по 1999 год, передумала относительно детей и претендовала на опеку над ними в 2004 году - сразу после того, как Джексон перестал выплачивать ей ежегодные платежи в размере 1 миллиона долларов.

Битва за опеку замаячила после того, как судья апелляции постановил, что отказ Роу от родительских прав недействителен в связи с процедурными проблемами. Пресса истекала слюной, предвкушая возможные сенсации, которые Дэбби поведает в своих показаниях против Джексона. Надеясь, что она расскажет о каких-то скандальных подробностях в попытке помочь себе получить опеку над детьми, напряженность СМИ достигла своего пика.

Но когда помощник окружного прокурора Рон Зонен начал задавать ей вопросы, Дебби Роу сохраняла спокойствие. Она говорила о записи фильма-опровержения, которая длилась почти 9 часов, и сказала, что все время там с ней присутствовал ее адвокат. Когда ее спросили, видела ли она какой-нибудь сценарий, Дебби Роу решительно ответила: «Нет».

Роу рассказала присяжным, что у Яна Дрю – человека, который руководил интервью – был огромный список вопросов для нее, и утверждала, что она давала правдивые ответы. Она настаивала, что ее ответы были спонтанными и честными, и согласилась, что исказила правду, лишь говоря, что она все еще является частью семьи Майкла. Дебби заявила, что приврала в этой части, чтобы «защитить детей и попытаться избавить всех от вопросов СМИ».

Дебби Роу выглядела веселой, когда описывала свое участие в фильме-опровержении как нечто приятное и волнующее. Она свидетельствовала, что была счастлива отвечать на вопросы, будучи на стороне Майкла, и утверждала, что согласилась дать интервью отчасти из-за надежды, что у нее получится взглянуть на детей, которых она не видела больше двух лет. Роу сказала, что также надеялась «по возможности возродить отношения с мистером Джексоном».

Мисс Роу свидетельствовала, что ей пообещали поездку в Неверленд, что в последствии так и не было выполнено. Она объяснила, что после девяти месяцев телефонных отговорок решила обратиться в суд по семейным делам, где ее родительские права и были восстановлены. Когда Дебби оказалась под перекрестным допросом Мезеро, тот пожелал, чтобы она была более точной в описании ее спора с Майклом Джексоном в суде по семейным делам. Но Дебби Роу не хотела называть это конфликтом. Она не хотела сердить Майкла и смотрела на него затуманенными от слез глазами. Казалось, ее взгляд был полон сожаления.

Когда Мезеро спросил мисс Роу о «предлоге ее телефонных звонков», Дебби признала, что она дала согласие сотрудничать с шерифом Санта-Барбары и звонила людям Майкла, в то же время позволяя шерифу тайно записывать ее звонки. Она припомнила около полудюжины разговоров, в особенности с Марком Шаффелом, Яном Дрю и Дитером Вейзнером, всеми теми, кто участвовал в создании фильма-опровержения.

И вместо того, чтобы позволить ей нанести вред защите, Мезеро удалось сосредоточить всеобщее внимание на реакции Роу относительно расследования заговора. Он смог выяснить ее мнение по поводу участников сговора, окружавших Майкла Джексона, которым не было предъявлено обвинение. Мезеро даже не пришлось «обрабатывать» Дебби, чтобы она признала, что действительно не доверяла помощникам Майкла. Было очевидно - телефонные разговоры мисс Роу с предполагаемыми участниками заговора не помогли полиции доказать, что Майкл был непосредственно вовлечен в организацию любых заранее сценарно-прописанных интервью с целью включения их в фильм-опровержение. Пожалуй, находясь под перекрестным допросом, Роу создала у присяжных впечатление, что люди Майкла действовали без его ведома.

«Вы сказали полицейским, что, по вашему мнению, Марк Шаффел то и дело пытался обмануть Майкла Джексона, верно?» - спросил Мезеро.

«Верно», - ответила Роу.

«И вы думали, он манипулирует Майклом Джексоном, чтобы заполучить побольше денег, правильно?»

«Да».

«Также в полиции вы утверждали, будто полагаете, что Дитер и Рональд Конитцер манипулируют Майклом Джексоном, так?»

«Так».

«Наблюдая за Шаффелом, Дитером и Конитцером, создалось ли у вас ощущение, что эти трое работали сообща?» - спросил Мезеро.

«О, да», - подтвердила Роу.

Дебби Роу поведала присяжным, что, по ее мнению, три человека – Шаффел, Дитер и Конитцер - работали сообща, пытаясь выискивать пути использования имени Майкла Джексона с целью наживы. В соответствии с ее данными, эта троица имела виды на предприятия, выпускающие продукцию с логотипом "Jackson” в Америке и Европе. Роу сказала, что она убеждена - Майкл не знал обо всех их делишках, и пояснила, что ей уже доводилось ранее видеть в жизни Майкла подобное группирование «приближенных помощников».

Судебная зарисовка - Дебби Роу дает показания в суде

«С одной стороны, вы сказали полиции, что полагаете, будто Майкл Джексон каким-то образом был удален от того, что делали эти парни, правильно?» - спросил Мезеро.

«По моим последним данным, он отстранился от помощников – людей, которые заботились о его бизнесе - и они принимали все решения. Множество раз они даже не советовались с ним», - пояснила Роу.

«И вы думали, именно эта троица – Шаффел, Дитер и Конитцер – и занималась финансовыми делами Майкла, не так ли?»

«Именно так», - подтвердила Роу.

Чем дольше он допрашивал ее, осторожно и мягко побуждая Дебби рассказывать присяжным о мире, окружающем Майкла, тем больше она начинала терять самообладание, и отвечать на вопросы ей становилось тяжело. Она убедила присяжных, что ее ответы в фильме-опровержении были спонтанными, и подтвердила, что дала честную и положительную оценку личности Майкла. Относительно того, что она позволила снимать себя более 9 часов, Дебби пояснила, что делала это бесплатно, потому что она была наслышана о «негативной, извращенной и неправильно понятой» передаче Башира, которую показали в Англии.

Дебби Роу хотела прояснить некоторые моменты для присяжных. Возможно, ей хотелось начать отношения с Майклом с чистого листа. Как бы там ни было, она была щедра на похвалы. Среди вещей, которые Дебби Роу сообщила в своих показаниях, были следующие:

Майкл был хорошим отцом.

Майкл был хорошим семьянином.

Майкл был человеком, который все еще оставался ей небезразличен.

Дебби настаивала, что по-прежнему считает Майкла своим другом, и говорила присяжным, что во время развода уступила ему полную опеку над детьми. В ее глазах блестели слезы, когда она смотрела на Майкла и описывала, как ей приходилось общаться с ним только через адвокатов из-за спора за опеку.

Когда Дебби только села в кресло свидетеля, казалось, она не могла оторвать глаз от Майкла, но ее умоляющий взгляд был фактически проигнорирован поп-звездой. В данных обстоятельствах было очевидно - Майкл очень задет ее предательством. Дебби была свидетелем со стороны обвинения. Никакие положительные комментарии в его адрес и никакие свидетельства в пользу Майкла не могли изменить тот факт, что Дебби пошла на сотрудничество с полицией и согласилась помогать им в уголовном процессе против ее бывшего мужа.

Когда Мезеро допрашивал Дебби Роу, она рассказала присяжным, что была обеспокоена из-за «личностей», которые окружали Джексона в начале 2003 года, и свидетельствовала, что ее предупредили «соблюдать осторожность» с такими людьми. Роу упомянула своего давнего начальника доктора Арнольда Кляйна, с которым она связалась в надежде выйти на непосредственный контакт с Майклом, но безуспешно. Роу поведала присяжным, что связалась с доктором Кляйном, потому что не была уверена, что сотрудники Майкла были честны с ней. Она дала понять, что чувствовала, будто ее используют как разменный товар.

«Как вы узнали, что мистер Шаффел пытался заработать миллионы долларов на выпуске вашего интервью?» - поинтересовался Мезеро.

«Он сказал мне, что оплатил съемки. Он также сказал, что часть денег, заработанная на выпуске интервью, пойдет на погашение долга мистера Джексона перед ним», - ответила Роу.

«На вашей памяти Шаффел когда-нибудь просил вас о помощи в его финансовых делах с мистером Джексоном?» - задал вопрос Мезеро.

«Нет. Он только хвастался, как воспользовался возможностью, о которой, я уверена, сам Майкл и понятия не имел. Еще он говорил о том, как собирается осуществить то одно, то второе и разные другие дела, чтобы быть уверенным, что карьера Майкла в безопасности. Такого рода были разговоры», - сказала Роу.

«Хорошо. У вас создавалось когда-нибудь впечатление, что Шаффел не предоставляет Майклу Джексону полную информацию о том, что он планирует делать?» - спросил Мезеро.

«Он ничуть не отличался от других людей из окружения мистера Джексона. Да. Он не говорил ему всего», - объясняла Роу.

Когда наблюдатели в зале суда слушали Дебби Роу, когда они слышали, как она называет всех сотрудников Майкла «лжецами», ее гнев и негодование по поводу людей, окружавших Джексона, становились абсолютно понятными. По глазам Дебби наблюдатели поняли, что у Майкла было лишь несколько дорогих ему людей, которым он мог доверять. Казалось, даже его ближайшие советники, люди, которые пытались «спасти» его, надеялись нажиться на имени суперзвезды.

«Шаффел говорил вам, что он, Дитер и Конитцер собираются сделать большие деньги на урегулировании проблем, последовавших за выходом передачи Башира?» - давил Мезеро.

«Они говорили, что собираются решить проблему и хвастались, что заработали денег», - отвечала Роу.

«И это обеспокоило вас, не так ли?»

«Да», - подтвердила Роу.

Дебби Роу называла помощников Майкла «беспринципными стервятниками». Она свидетельствовала, что Шаффел бахвалился, будто он лично заработал семь миллионов долларов на ее интервью для фильма-опровержения. Она настаивала, что не верила ничему из того, о чем хвалился Шаффел, и говорила, что его позиция раздражала ее.

Когда люди слушали Дебби Роу, главным, что им бросилось в глаза, было то, насколько же легко Майкл Джексон поддавался манипуляциям со стороны окружающих. Каким-то образом с годами суперзвезда стал абсолютно уязвимым.

А почему  финансовые  проблемы и вопросы  Майкла были  притянуты  в суде по делу  о "растлении" ? 
Каким боком одно касается  другого,  я  вот не поняла этот момент.   

Отвечу и Алисе и Ларисе в одном посте.

Там было 14 пунктов в обвинении, одно из которых в сговоре с целью похитить и держать Гэвина и его семью в плену, а также в сговоре с целью вымогательства.

Прокуратура пыталась доказать, что ЭмДжей вступил в этот сговор с целью контролировать и манипулировать семьей Арвизо. Они утверждали, что ЭмДжей хотел заставить Арвизо помочь ему с устранением ущерба после показа фильма Башира. А именно в записи фильма опровержения.

Я напомню, что Роу выступала на стороне Обвинения и наговорила много лишнего об ЭмДжее на своих допросах с прокурорами. Потому то он даже смотреть на неё не хотел.

Это она же заявляла, что Шаффел "хвастался тем, как он воспользовался возможностью заработать миллионы долларов на опровержении документального фильма, который был продан телеканалу Fox». Т.е. она сама своим длинным языком помогла Прокуратуре сформулировать этот пункт обвинения.

Получалось, что сговор состоял в том, чтобы заставить Арвизо сниматься в фильме-опровержении, тем самым попробовать отбелить репутацию ЭмДжея и заработать миллионы долларов на продаже фильма.

Прокурорам нужно было показать финансовый мотив, что якобы ЭмДжей находился в огромной долговой яме, фильм Башира ставил крест на его репутации и карьере, ему нужны были деньги и он пошел не преступный сговор.
Вот поэтому и поднимался финансовый вопрос.

А теперь немного про Роу и её мотивацию.

На допросе она признала, что солгала в интервью в фильме-опровержении, когда представила себя членом семьи Джексона, хотя на самом деле она отказалась от родительских прав на своих детей и не видела Джексона и детей более трех лет.
И тем не менее по её словам она сделала ложные заявления, чтобы «защитить детей» и не допускать в эту историю СМИ.

Адвокат Роу, Айрис Финсилвер, также дала показания по поводу этого интервью, на котором она тоже присутствовала.
Финсильвер сказала, что, когда Роу положительно отвечала на вопрос о Джексоне, Шаффел хвалил ее, говоря: «О, Майкл будет очень, очень доволен» и «Ты поедешь в Неверленд, и ты увидишь Майкла и твоих детей».

Роу заявляла, что ЭмДжей сам просил ее о помощи в телефонном разговоре и сказал ей, что она увидит его и их детей после того, как утихнет буря из-за документального фильма Башира.

Роу говорила, что она была "взволнована" возможностью принять участие в интервью, потому что она думала, что сможет увидеть своих детей и, возможно, возобновит свои отношения с Джексоном.

Она говорила, что у нее был разговор с Шаффелем, в котором он сказал ей, что «мы скоро отправимся в Неверленд».
Но, несмотря на ее неоднократные запросы к Шаффелу в течение следующих нескольких месяцев, по ее словам, она так и не увидела детей.

На вопрос, кто, по ее мнению, несет ответственность за то, что держит ее подальше от Майкла, Принца и Пэрис, Роу отвечала, что ей «хотелось бы верить», что это были люди, окружавшие Джексона, но, в конце концов, ответственность лежит на нем самом.
«Он их отец. В конечном счете, это его решение», — сказал Роу.

И да, она подавала в суд на ЭмДжея, чтобы получить право на контакты со своими детьми от которых отказалась. Сначала отказалась, потом передумала, потому что ЭмДжей сказал «спасибо», заплатил ей миллионы и просто ушел в закат со своими детьми, чем очевидно (надеюсь, не только мне) не оправдал её истинных ожиданий.

Отредактировано KateHiddles (2024-08-18 01:23:33)

Ну… порядочная или непорядочная)
Я думаю, неприлично большое количество женщин на её месте так же пошли бы на всё, чтобы удержать его при себе хоть каким-то способом)
Слишком завидный был жених)))
Плюс, моё личное мнение, мне похоже на что-то типа синдрома Адели у неё.
Видимо, отчаяние заставило её идти на сотрудничество с Обвинением, так как, очевидно, это был её единственный шанс увидеться с ним и поговорить… Хотя бы косвенно, на самом деле поговорить с прокурорами и адвокатами, но в его присутствии, чтобы ему пришлось её слушать. Вот такой был её ход отчаяния.
И тем не мене зла она ему не желала. Скорее добиться его внимания и по возможности вернуть хотя бы какие-то отношения.  В принципе, это вполне понятное желание.

Вот ты сейчас конкретно о каком суде говоришь? Об опеке над детьми или о кейсе Арвизо? Потому как к последнему то, на каких условиях она рожала и сколько денег брала не имеет никакого отношения) Её роль там была очень незначительной, а позиция, изложенная в судебном заседании, вообще сыграла на руку команде Защиты.

Что касается суда об опеке, то это уже вопрос их личных взаимоотношений. Мы как-то уже говорили с тобой об этом. И лично я считаю, что в этой истории с фиктивным браком и рождением детей по дружбе, не только она, но и ЭмДжей был «хорош»…

О. Этой прекрасной миссис Чандлер тоже стоит уделить немножко времени. Вернее перекрестному допросу Томаса Мезеро с ней. Постараюсь принести на днях.

Вот смотрю, Ваня  часто  приносит рисунки судебных заседаний.
И пользуясь случаем,  пока в суде  у нас  перерыв,  я  хочу обратить внимание на одного из художников,  которые рисовали  те самые знаменитые зарисовки судебного процесса. 

Билл Роблес.

Он рисовал на нескольких судах Майкла Джексона - не только суд 2005 года,
но и другие, менее известные процессы о плагиате (которого не было) и денежных спорах.
Роблес рисовал и на суде по делу Кэтрин Джексон против AEG.

Из интервью  Роблеса во время  суда 2005 года :

" Я просыпаюсь в половине шестого утра, чтобы выйти из отеля в семь.
Прибываю в Лагерь Джексона, забрасываю свой чемодан — дипломат на колёсах, с длинной ручкой — в палатку для прессы.
После завтрака иду в зал суда и сажусь на место в переднем ряду, отведённое для меня Высшим судом Санта-Марии, рядом с присяжными.
Джексон появляется между 8:20 и 8:28, и судья открывает заседание в 8:30, минута в минуту. Я разглядываю подсудимого, обвинителей, адвокатов.
Изучаю, что надето на подсудимом, чтобы правильно выбрать цвета, подмечаю, есть ли какие-то значки или медальоны, какие пуговицы на его жилете.
А у Майкла костюмы всегда были не однообразные.

Во время первой сессии с 8:30 до 9:45 утра я делаю один или два рисунка маркером и акварелью,
в перерыве добавляю финальные штрихи и несу наружу; ветер треплет веленевую бумагу, пока я не прикреплю её к пенопласту на доске.
Там у нас есть пюпитр с куском белого ДВП   60х60 см, в цвет пенопласта. Прикреплённый к пенопласту рисунок ставится на пюпитр на фон ДВП.
Телеоператоры и фотографы выстраиваются, чтобы снять мои работы на камеры и фотоаппараты для телевидения и печати.
В день предъявления обвинений и в первый день отбора присяжных в очереди стояли 28 телестанций и новостных агентств.
В эту цифровую эпоху они всё ещё зависят от меня, от моего планшета за 20 долларов, от фломастера и маркера в моей руке,
чтобы получить изображения, которые они пошлют по спутниковой связи к миллионам людей.

После долгих лет карьеры я работаю довольно быстро; это стало таким же естественным, как дышать.
Ко второму перерыву в 11:30 у меня готово ещё несколько рисунков, и ещё несколько — к последнему перерыву в 13:15.
У судьи есть чувство юмора, но он держится правил и движет процесс вперёд.

К тому времени, как слушание окончится в 14:30 — тоже минута в минуту, как и началось — я нарисую 6 или 8 рисунков.
По одному на каждого свидетеля, и по одному — Джексона, судьи, прокуроров и адвокатов. Юристы обычно имеют свои характерные позы.
Адвокат защиты Том Мезеро опирается на один локоть; прокурор Том Снеддон кладёт обе руки на трибуну или стоит, скрестив руки на груди.
Я жду определённых жестов, чтобы сделать рисунок интереснее : движение придает ему выразительности.
Лучшая часть моей профессии — это азарт работы на скорость в эпицентре волнительного суда.
Ты должен cделать рисунок простым и ясным.

Я стараюсь передать то, что вижу, в формате виньетки, когда рисунок с размытыми краями как бы парит в воздухе.
Вокруг головы я использую светлые краски, чтобы выделить лицо. Майкл Джексон такой высокий и худой.
Со своего места я вижу его сбоку, и его волосы закрывают почти всё его лицо, если он не поворачивает голову.
Иногда я рисую только его нос, подбородок и часть челюсти.

Майкл Джексон, всемирно известная фигура, кажется мне очень мягким и скромным.
Однажды в зале суда, во время отбора присяжных, он подошёл ко мне и попросил мою визитную карточку — на которой, кстати, есть его изображение.
Это было невероятно : когда я показал ему рисунок, где изображён он с его адвокатами, его лицо засветилось, как рождественская ёлка.
Обычно мои визитки просят только юристы.

К тому времени, как всё заканчивается, уже 15:30 или 16:00.
Когда я оглядываюсь на всё то время, что я провёл в зале суда, я знаю, что я принимал участие в чём-то крупном,
я думаю про обстоятельства, которые свели меня с человеком, о котором раньше я только читал.
История поместила меня в гущу событий.
Я рисовал исторические моменты".

Отсюда :   https://vk.com/wall-66867163_37633

На десять шагов  вперёд надо было уметь предположить, 
как ответит тот или иной  персонаж,  и как его ответ повлияет на картину мира присяжных и судьи, 
к тому же сформулировать вопросы  таким образом,  чтобы  ответы были наименее вариативными, 
а именно  конкретно  такими,  как НАДО,  ну вообще  жёсткая психология. 

А ответственность какая ! - в твоих руках  свобода  или несвобода  человека !

Конец лета - последние августовские теплые дни, Кате отдохнуть и набраться сил, впереди много работы 

Немного затронем тему отбора присяжных 

Афродита Джонс -Заговор (книженция то не маленькая, в ней более 400 страниц  )

В день, когда состоялось первое заседание в рамках суда над Джексоном, Майкл, одетый во все белое и с золотой повязкой на рукаве, сложил пальцы в традиционный V-знак - знак победы – и помахал неистово поддерживающей его толпе. Джексон был самым лакомым кусочком из всех знаменитостей, которых ожидали увидеть на трибуне для дачи свидетельских показаний, начиная с Элизабет Тейлор и Маколея Калкина и заканчивая Стиви Уандером и Ларри Кингом. СМИ желали услышать Джексона, и все ведущие телеканалы, наравне с крупными журналами, такими как "People", "New York Times" и "USA Today", выстроились в ряд в ожидании и борьбе за лучшие места с иностранными журналистами и обозревателями со всего земного шара. Они надеялись получить комментарий от Джексона, хотя бы пару слов о том, какие чувства в этот момент испытывает суперзвезда.

Каждый жаждал поведать своей аудитории что-то новенькое о Джексоне, и, хотя представители СМИ очень хотели увидеть парад знаменитостей, прибытие которых ожидалось в последующие месяцы, главным образом все они были сосредоточены на Майкле, в надежде, что Король Поп-музыки снова оскандалится, станет отплясывать на крыше своего внедорожника или скажет что нибудь безумное, что даст пищу для новых сплетен, которые облетят весь мир.

Сеть "NBC" и ее филиалы на кабельных телеканалах выстроили площадку размером в 480 квадратных футов, чтобы разместить свою гигантскую команду репортеров, продюсеров и телекамер. "CNN" соорудили высокотехнологичную семифутовую платформу напротив здания суда на Миллер-стрит, которая позволяла получать изображения спектакля - с Джексоном в главной роли - с высоты птичьего полета. Остальные двадцать две сотни аккредитованных СМИ, включая телеканалы "FOX", "ABC" и "CBS", вынуждены были обосноваться просто под временными тентами непосредственно перед зданием Городского Суда Санта-Марии, выстроившись в тесный отгороженный ряд. Этот импровизированный палаточный городок был со всех сторон окружен полицейскими машинами, в которых находились команды саперов и арсеналы боеприпасов, хотя об этом нигде и не упоминали.

Представители СМИ были настоящими профи в деле отслеживания малейшего движения Майкла, и, зная это, поп-звезда был особенно тих, сидя за столом стороны защиты. На некоторых лицах читалось разочарование - Король Поп-музыки вел себя очень достойно, спокойно и расслабленно. Он выглядел абсолютно готовым ко встрече с первой группой потенциальных присяжных.

Когда проводился отбор в утренней группе присяжных из 170 человек, Джексон и четверо его защитников были очень внимательны. Майкл улыбнулся, взглянув на группу школьных учителей, футбольных тренеров и студентов, которые являли собой образец истинных американцев. Те, в свою очередь, пристально смотрели на поп-звезду. Эти рядовые граждане, которые вместе со своими семьями вели обычный нормальный образ жизни, оказались в очень странном положении – им нужно было взглянуть на Джексона не как на звезду, но как на возможного преступника. Если кто-то из них надеялся увидеть лунную походку или танец робота, их ждало разочарование.

ЭмДжей и адвокат Сьюзан Ю пожимают друг другу руки, после отбора присяжных по делу Джексона о растлении малолетних 24 февраля 2005 года в Санта-Марии, Калифорния.

Процедура отбора присяжных была в самом разгаре, и многие из вызванных людей извинялись, объясняя, почему они не смогут изыскать время на то, чтобы выступить в роли присяжного на суде, который продлится пять месяцев. Это, в конечном счете, начало раздражать судью Мелвилла, и он провозгласил: «Свобода не дается даром. Выполнение долга присяжного – это часть платы за свободу».

В суде Майклу, артисту, не оставалось ничего, кроме как тихо сидеть и остановившимся взглядом наблюдать за всей процедурой. Люди, которые просили об освобождении от участия в суде, должны были подходить к трибуне. И в тот момент, когда они приносили свои извинения, они смотрели на поп-звезду, изучая его лицо, будто желая удостовериться, что он настоящий. Пока каждый из них рутинно объяснял свои персональные причины, по которым он не сможет выполнить долг присяжного, в зале суда стало скучно – все сияние Джексона померкло.

Но так как вопрос о том, будет ли дело проиграно или, наоборот, выиграно, решалось в том числе и во время выбора присяжных заседателей, обе стороны вели ожесточенную борьбу – у каждого лагеря были свои консультанты, готовые «выбить из игры» определенные типажи присяжных. Одной из множества вещей, которые должны были учитывать обе стороны, было распознание скрытого мотива у присяжных - ведь люди могли желать сидеть в жюри по финансовым причинам, или потому что у них уже было свое предвзятое отношение к участникам процесса.

Спустя несколько дней, когда круг потенциальных присяжных был сужен, с каждым кандидатом проводили индивидуальную беседу, в ходе которой раскрывалась информация о его/ее личной жизни и способности непредвзято рассмотреть дело в суде. Им задавались вопросы об их личном опыте, связанном с уголовными обвинениями, и о том, считают ли они систему правопорядка справедливой.

Позже репортеры новостных программ посмеются над попытками подобрать команду присяжных, которые соответствовали бы Майклу Джексону, поясняя, что просто невозможно отыскать 12 человек, которые жили бы в парке развлечений, тратили сотни миллионов долларов и практиковали радикальные перемены внешности. Однако была и одна вещь, с которой комментаторы согласились: в состав жюри НЕ должны входить поклонники Майкла Джексона. Если предполагалось, что это будет честный суд, то команда прокурора должна постараться отсеять почитателей Джексона из числа потенциальный присяжных.

Когда присяжные все же были выбраны, команде обвинения показалось, что имеющийся расклад пока поворачивает дело в их пользу. Были отсеяны не только поклонники Майкла, но и из-за того, что население Санта-Марии по большей части составляли белые и латиноамериканцы, круг афроамериканцев, способных сидеть в жюри, был весьма узким. Маленький городок Санта-Мария, количество жителей которого едва дотягивало до 82 тысяч, был обычной среднестатистической общиной, которую можно встретить любом месте США. С его хорошо развитой дилерской сетью, начиная от магазина игрушек "Toys “R” Us" и гриль-бара "Applebee’s" и заканчивая супермаркетом товаров для дома "Home Depot", Санта-Мария был типичным отдалённым провинциальным городком.

Кэтрин Джексон (слева), Джермейн Джексон (слева сзади), Джозеф Джексон (слева в центре) и ЭмДжей покидают здание суда после очередного судебного процесса по делу Майкла о растлении малолетних в Верховном суде округа Санта-Барбара 8 марта 2005 года в Санта-Мария, Калифорния.

Из-за того, что поиск и подбор подходящих членов жюри был сложной задачей, Том Мезеро приехал в Санта-Марию задолго до начала судебного процесса. В джинсах и повседневной рубашке Мезеро часами просиживал в местных питейных заведениях и как бы невзначай заводил беседу с разными людьми, расспрашивая их, что они думают об этом судебном деле.

Мезеро прощупывал город и его жителей.

Поговорив с местными, у адвоката сложилось стойкое впечатление, что людям в Санта-Марии нравилось соседствовать с Майклом Джексоном. От многих он услышал, что Майкл замечательный и славный человек, который, заезжая время от времени в городок, был добр ко всем, и особенно к людям, имеющим творческие профессии. Горожане считали Майкла порядочным и честным парнем.

«Там вокруг были только белые люди - европейской внешности, либо латиноамериканской. Не припоминаю, чтобы мне встретился хотя бы один афроамериканец в ресторане или баре, - вспоминал потом Мезеро, - И хотя местные жители были очень консервативны и законопослушны, в СМИ не рассказали о том, насколько независимыми они были в своих суждениях. Эти люди проявили себя как сторонники предоставления широких гражданских прав».

В конечном счете, Мезеро не были нужны непременно про-Джексоновски настроенные присяжные. Он просто хотел, чтобы в жюри находились справедливые люди без предубеждений. Когда против Майкла Джексона только возбудили уголовное дело, задолго до выбора присяжных заседателей, Мезеро узнал, что жители Санта- Марии не слишком-то доверяли окружному прокурору Тому Снеддону.

«У меня сложилось такое ощущение, что многие считали весь этот процесс личной вендеттой Тома Снеддона, объявленной Майклу. Эта жажда мести могла затуманить ясность его суждений и повлиять на подход к делу, - поделился Мезеро. - Слово «вендетта» часто звучало. Но я был уверен, что когда правда выйдет наружу, присяжные узнают, что Майкл Джексон - великий защитник и борец за права детей по всему миру. Они узнают, что он проделал колоссальную работу по поддержке детей со всего света. Я был убежден, когда люди поймут его настоящее отношение к детям и узнают истинные причины его интереса к ним, они станут более восприимчивыми к тому, какой Майкл на самом деле».

За несколько дней до того, как присяжные заняли свои места и начался суд, оба лагеря внимательно изучали выражения лиц кандидатов и тщательно оценивали опыт, который те вынесли из своей жизни. Мезеро, например, опрашивал присяжных на тему того, верят ли они, что родители могут манипулировать детьми и заставлять их лгать.

Команда защиты отсеяла из числа потенциальных присяжных учительницу, которая работала с детьми, имеющими эмоциональные проблемы и трудности в обучении. Также дали они отвод и мужчине, ведущему исследования для университета, который полагал, что ответчики по широко освещаемым в прессе делам «могли нанести более ощутимый удар системе правосудия», чем подсудимые в рядовых судебных процессах.

Окружной прокурор в свою очередь исключил из списка присяжных бывшую сотрудницу школы из числа обслуживающего персонала, которая заявила, что дорожно-постовая служба Калифорнии ложно обвинила ее в превышении скорости. Однако куда более вызывающим был его отвод, данный двум темнокожим женщинам. Лишь шестеро среди 240 кандидатов на место в жюри были афроамериканцами. Мысль Мезеро о том, что среди присяжных не будет ни одного из них, претворилась в ошеломляющую реальность.

«Я убежден, что команду обвинения представляли люди, имеющие расовые предубеждения, - заключил Мезеро. - Они полагали, что защите отчаянно понадобятся афроамериканцы среди присяжных, чтобы в дальнейшем склонить их на свою сторону. По моему мнению, они были слишком самонадеянны в своей уверенности, что не проиграют это дело. Когда мы проводили процедуру отбора присяжных, там были две темнокожие женщины, которым был дан отвод. Я вмешался и высказал конституционные протесты, основанные на том, что их отсеяли по расовому признаку. Но судья протесты отклонил».

Насколько для Мезеро было бы желательно иметь афроамериканцев в числе присяжных, настолько же адвокат был убежден, что в этом нет острой необходимости. Мезеро всегда волновали расовые проблемы; он длительное время был действующей силой в сообществе афроамериканцев. И тем не менее, он не искал темнокожего присяжного, который бы мог как-то повлиять на исход дела. Чего хотелось Мезеро, так это полной и абсолютной победы. И тем, что он дал согласие на двенадцать присяжных, среди которых не было ни одного афроамериканца, он бросил вызов окружному прокурору.

«Вы спрашиваете меня об афроамериканцах среди присяжных?»- пояснял Мезеро. - Я не хотел разыгрывать расовую карту в этом судебном процессе. Я уверен, Майкл вышел за границы расовой принадлежности. Когда я узнал, кем был Майкл, какую жизнь он вел и в каком мире жил, я пришел к выводу, что он обладает поистине редким качеством – он объединяет людей всех рас воедино. Если вы взгляните на картины, висящие на стенах его дома, вы увидите изображенных на них детей со всех континентов, разных цветов кожи, одетых в свои национальные одежды».

Когда суд все-таки начался, люди, вошедшие в итоговый список присяжных, стали сплоченной группой, каждый член которой чувствовал себя оберегаемым другими, когда они незаметно пробирались сквозь толпы восторженных поклонников и бесцеремонных представителей СМИ. В этом списке было двенадцать основных присяжных - восемь женщин и четверо мужчин, и еще восемь запасных присяжных, которые тоже должны были наблюдать за ходом процесса. К слову сказать, среди этих запасных был единственный чернокожий молодой человек. Именно эта маленькая группка рядовых американских граждан и должна была решить, стоит ли правда за вопиющими обвинениями, предъявленными Майклу Джексону. От них ожидали многого, и никто не был до конца уверен, что эта горстка людей будет в состоянии вынести справедливое решение.

«Люди, работающие в масс-медиа, переставали видеть дальше своего носа, когда речь заходила об их взгляде на жюри присяжных, - говорил Мезеро. - Они продолжали задаваться вопросом: «Как эти присяжные собираются выносить суждения и оценивать Майкла Джексона?» И при этом забывали задать себе другой напрашивающийся вопрос: «Как эти присяжные собираются выносить суждения и оценивать семью истца?»».

Как позже выяснилось, присяжные все-таки составили свое мнение о семье Арвизо. На короткой пресс-конференции, организованной после вынесения вердиктов, некоторые из них поделились, что мать Гевина Арвизо, Дженет, которая являлась ключевым свидетелем по обвинению Майкла в сговоре, не заслуживала никакого доверия.

Присяжная №8, мать четверых детей, намекнула, что поведение Дженет Арвизо было совершенно неуместно. Казалось, она была согласна с характеристикой стороны защиты, в которой мать обвинителя представала перед всеми, как обладающая актерскими навыками аферистка, которая обучала своих детей «добывать деньги». 42-летняя женщина сказала журналистам, что система ценностей Дженет Арвизо, по ее мнению, весьма и весьма сомнительна, заявив: «Я бы не хотела, чтобы кто-то из моих детей лгал для извлечения выгоды».

«Я нахожу нелепым представление команды обвинения о Неверленде, который они изображают западней и чудовищной ловушкой, возведенной педофилом. В ходе процесса мы доказали, что эта точка зрения совершенно несостоятельна, - настаивал Мезеро. - И, в конце концов, людям, которым небезразличны дети, и для которых дети имеют важное значение, открылась правда о Майкле Джексоне. Они узнали, что его намерения всегда были благородными, глубоко нравственными и абсолютно искренними».

День, когда стороны начали обмениваться вступительными речами, пришелся на 28 февраля 2005 года. Впервые судья Мелвил зачитал предъявленные Майклу Джексону обвинения по 10 пунктам: 4 пункта касались совершения развратных действий в отношении ребенка младше 14 лет; следующие 4 пункта- спаивания малолетнего ребенка с целью совершения особо тяжкого преступления; один пункт - попытки совершения развратных действий; и последний - обвинения в преступном сговоре. Когда каждая сторона представила свои аргументы, возникло два совершенно разных портрета Майкла Джексона. Обвинение называло Джексона сексуальным хищником, а защита, в свою очередь, приводила доводы, что это он сам стал легкой добычей. Обе стороны раскрывали детали и противоречия в деле, и, в конце концов, присяжные услышали две абсолютно противоположные оценки того, что, якобы, произошло весной 2003 года на ранчо Майкла Джексона Неверленд Валли.

ЭмДжей его мать Кэтрин Джексон и брат Джермейн Джексон (справа) покидают здание суда округа Санта-Барбара 28 февраля 2005 года в Санта-Марии, Калифорния.

И защита и обвинение были резки и самоуверенны в своих заявлениях, и доводы каждого лагеря казались вполне состоятельными. Окружной прокурор хотел, чтобы люди поверили, что Майкл Джексон дурной и порочный человек; а за всеми его контактами с детьми Арвизо стояло лишь одно скрытое намерение – затащить их в постель. Команда защиты же старалась показать, что Майкл становился жертвой очень многих людей из своего окружения; и что семьи, на вроде Арвизо, с которыми подружился Джексон, зачастую оказывались коварными интриганами. Мезеро доказывал, что было лишь несколько человек, которым суперзвезда мог по-настоящему доверять, настаивая, что многие из тех, в ком он был уверен, на поверку оказывались лишь охочими до его денег или славы аферистами.

С того самого момента как окружной прокурор начал свою вступительную речь, он всеми правдами и неправдами пытался выставить Джексона педофилом, который руководил тщательно продуманным заговором. Снеддон убеждал присяжных, что певец умело использовал свою известность, чтобы заманить Гевина Арвизо в Неверленд, а затем, накачав 13-летнего мальчика вином, которое Джексон называл "Сок Иисуса", развратить его.

Маститый прокурор подробно изложил, как Джексон познакомился с Гевином Арвизо в 2000 году, когда мальчик тяжело болел стремительно развивающейся формой рака. Он поведал присяжным, что уже во время первого визита Гевина в Неверленд, Майкл Джексон впервые показал своему 10-летнему гостю и его младшему брату Cтару Арвизо изображения обнаженных женщин. Снеддон утверждал, что никаких сексуальных действий в тот самый первый приезд семьи Арвизо в Неверленд Майкл Джексон не предпринимал. Но в то же время, он попытался продемонстрировать, что уже тогда у поп-звезды существовала некая схема «подготовительных действий».

Продолжил окружной прокурор красочным и детальным описанием развратных действий, которые якобы имели место, отчего некоторым присяжным стало не по себе. После заявления Снеддона, что поп-звезда показывал мальчикам Арвизо сайты для взрослых, присутствующие в зале суда начали бросать на певца неодобрительные взгляды. Среди прочего Джексон был обвинен в том, что на глазах у детей он имитировал половой акт с манекеном, выходил из душа обнаженным, приговаривая, чтобы ребята не стеснялись наготы, потому что «это так естественно».

Стоя на подиуме перед присяжными, Снеддон четко сформулировал свое мнение о певце: «Вместо того чтобы читать сказку о Питере Пэне, Джексон показывал им журналы сексуального содержания. А молоко с печеньем заменил вином, водкой и бурбоном».

Когда окружной прокурор озвучивал свою теорию о преступном сговоре, в зале суда вдруг раздался визжащий звук фонящего микрофона. Снеддон, казалось, на мгновение потерял нить разговора, но затем снова вернулся к описанию тщательно продуманного заговора, который, по его собственному признанию, был настолько замысловат, что его оказалось «сложно отследить».

Снеддон рассказал присяжным, что документальная передача Мартина Башира, в которой был показан Гевин Арвизо, разговаривающий с Майклом Джексоном об их совместном времяпрепровождении в постели, породила настоящую «огненную бурю». Возникший общественный резонанс представлял угрозу для карьеры поп-звезды, что и побудило его к осуществлению сговора с целью похитить семью Арвизо.

«Земля под ногами Майкла Джексона задрожала. Но вовсе не в музыкальном, а в самом настоящем жизненном смысле», - давил Снеддон. Окружной прокурор доказывал, что передача Башира «Жизнь с Майклом Джексоном» ("Living With Michael Jackson"), побудила певца и его «партнеров по бизнесу» сговориться и удерживать против воли Гевина и всю его семью на ранчо Неверленд, а также силой заставить их принять участие в записи фильма-опровержения в ответ на творение Башира.

В соответствии со словами Снеддона, заговорщики, следуя плану, вначале взяли семью Арвизо с собой в Майами якобы для пресс-конференции, которая так и не состоялась; а затем вынудили мать Гевина подписать чистый лист бумаги, который позже был использован Джексоном в судебном иске против телекомпании "Granada TV", выпустившей передачу Башира. (По сообщениям, иск против "Granada TV" был улажен вскоре после окончания судебного процесса). Более того, Снеддон сказал присяжным, что один из подельников Джексона забрал из школы документы Гевина и Cтара Арвизо, планируя вывезти их вместе с матерью в Бразилию.

Может это прозвучит невероятно, но самым диким из всех заявлений Снеддона стала описанная им временная последовательность якобы имевших место актов растления. Окружной прокурор уверял, что, по словам обоих мальчиков – и Гевина и Стара, - насильственные действия были осуществлены ПОСЛЕ выхода передачи Башира, ПОСЛЕ поездки в Майами и ПОСЛЕ съемок фильма опровержения для канала "FOX". Другими словами, Арвизо заявили, что все эпизоды развратных действий произошли вовсе не в то время, когда Башир снимал свою злосчастную передачу в 2002 году, а уже позже - в 2003, спустя несколько недель после ее выхода - то есть в то самое время, когда Джексон и его пиар-команда начали кампанию по борьбе с извращенным образом Короля Поп-музыки, который создал Башир.

И это казалось очень странным.

Том Мезеро с самого начала своей вступительной речи, принялся яростно критиковать теорию Снеддона, говоря присяжным: «Эти заявления не более, чем вымысел. Все обвинения сфабрикованы. То, в чем обвиняют мистера Джексона, никогда не происходило».

ЭмДжей пожимает руку своему адвокату Томасу Мезеро (слева) у здания Верховного суда округа Санта-Барбара в Санта-Марии, Калифорния, 13 апреля 2005 года, после очередного дня дачи показаний по делу о растлении малолетних.

По мере того как Мезеро говорил, он постепенно обретал контроль над аудиторией. Адвокат пообещал, что непременно докажет: все обвинения против Майкла Джексона – ложны; а для матери мальчика уже не впервой выдвигать подобные сфабрикованные иски. Мезеро поведал присяжным, что Джанет «Джексон» Арвизо ранее уже лгала под присягой, заявляя о сексуальных домогательствах; мошенническим путем получала государственные выплаты; оклеветала компанию "JC Penney Corporation" ради большого денежного соглашения; и не сообщила о крупных суммах, пожертвованных на лечение ее сына.